– И каких только имен не придумают, – ответил тот.
– Дело не терпит отлагательства, – Ваймс упорно сохранял деревянное выражение лица.
Он сделал попытку пройти вперед. Первый стражник мгновенно, перегородил ему дорогу и резко толкнул в грудь.
– Никто ни с кем не встречается, – сказал он. – Приказ короля, ясно? Так что можешь катиться восвояси, капитан Ваймс.
Вовсе не это подтолкнуло Ваймса к решительным действиям. К решительным действиям его подтолкнуло то, как второй стражник захихикал.
– А ну-ка, в сторону, – насупился он.
Стражник слегка наклонился.
– И кто это тут повышает голос? – он постучал по шлему Ваймса. – Полицейская крыса?
Иногда так приятно наконец взорвать бомбу, которую до сих пор носил в кармане.
– Младший констебль Моркоу, предъяви обвинение этим правонарушителям и возьми их под арест, – приказал Ваймс.
Моркоу отдал честь.
– Слушаюсь, сэр, – ответил он, повернулся и затрусил обратно, с похвальной точностью повторяя маршрут, по которому они прибыли.
– Эй! – прокричал Ваймс, когда тот исчез за углом.
– Вот это мне нравится, – первый стражник оперся о пику. – Юноша проявляет инициативу. Сообразительный паренек. Не хочет, чтобы ему открутили уши. Далеко пойдет, если продолжит в том же духе.
– Большой умница, – согласился второй стражник.
Он прислонил пику к стене.
– От вас, городских стражников, меня тошнит, – поделился своими впечатлениями он. – Болтаетесь без дела, повсюду на вас натыкаешься, а толку от вас никакого. Сравниваете себя с нами, как будто тут вообще можно сравнивать. Так что сейчас мы с Кларенсом покажем тебе, как работают НАСТОЯЩИЕ стражники. Верно, Кларенс?
«Ну, с одним бы я справился, – подумал Ваймс, пятясь. – Если бы он смотрел в другую сторону».
Кларенс прислонил пику к воротам и поплевал на руки.
Раздался долгий, леденящий кровь вопль. Ваймс с удивлением осознал, что этот звук исходит не от него.
Из-за угла показался Моркоу. Он бежал что было сил, сжимая в каждой руке по огромному топору.
Его огромные кожаные сандалии громко хлопали по булыжнику, Моркоу, все набирая скорость, с грохотом приближался. И не умолкая звучал этот вопль, «бейбейбейбейбей», как будто вопило что-то огромное, угодившее на самое дно каньона с двухтонным эхом.
Дворцовые стражники замерли как вкопанные.
– Я бы на вашем месте пригнулся, – посоветовал Ваймс со своего крайне близкого к земле уровня.
Оба топора, словно пущенные из лука, вылетели из рук Моркоу и закурлыкали в воздухе, подобно стае куропаток. Один из них ушел по самую рукоять в дворцовые ворота. Второй попал в эту рукоять, расщепив ее пополам. Следом прибыл Моркоу.
Ваймс встал, присел на ближайшую скамейку, не торопясь скрутил папироску. И наконец, сказал:
– Пожалуй, на этом можно закончить, констебль. Вряд ли они еще будут шуметь.
– Да, сэр. А в чем они обвиняются, сэр? – осведомился Моркоу, на каждой руке которого висело по обмякшему телу.
– Оскорбление офицера стражи при исполнении им служебных обязанностей и… ах да, конечно. Сопротивление при задержании.
– В соответствии с разделами г, д и е Указа об Общественном Порядке от 1457 года? – уточнил Моркоу.
– Ага, – торжественно ответил Ваймс. – Именно в этом самом соответствии.
– Но они не очень-то и сопротивлялись, – указал Моркоу.
– Но попытка сопротивления все же была. Можно оставить их здесь, около стенки, пусть полежат, пока мы не вернемся. Сомневаюсь, что они куда-то захотят пойти.
– Это верно, сэр, – Моркоу всегда отличался добросовестной точностью. – Заключенные, которым предъявлено Обвинение, имеют Права, сэр. Так сказано в соответствующем разделе Указа о Человеческом Достоинстве (Гражданские Права) от 1341 года. Я без конца твержу об этом капралу Шноббсу. У всех ведь есть Права. Это значит: не стоит пускать в ход руки.
– Хорошее объяснение, констебль.
Моркоу отыскал в книжке нужное место.
– У вас есть право хранить молчание, – начал он. – У вас есть право не наносить себе вреда, падая на лестнице по пути в камеру. У вас есть право не выпрыгивать из окон. Вы не обязаны ничего говорить, ребята, – но все, что вы скажете, в общем, я должен это записать, и потом оно может быть использовано как свидетельство против вас.
Он извлек из кармана блокнот и полизал карандаш, после чего принялся усердно выводить буквы.
– Прошу прощения, сэр? – обратился он к Ваймсу. – Как пишется «стонать», сэр?
– С-Т-А-Н-А-Т-Ь. Так, наверное.
– Спасибо, сэр.
– Э-э, констебль, у меня есть вопрос…
– Да, сэр?
– А зачем топоры?
– Стражники были вооружены, сэр. Я сбегал на Рыночную улицу к кузнецу и одолжил там топоры, сэр. Сказал, вы позже подойдете и заплатите.
– А вопль? – слабым голосом спросил Ваймс.
– Гномский боевой клич, сэр, – гордо объяснил Моркоу.
– ХОРОШИЙ клич, – Ваймс тщательно выбирал слова. – Но я буду крайне тебе благодарен, если в следующий раз ты предупредишь меня заранее, хорошо?
– Само собой, сэр.
– И в письменном виде.
Библиотекарь продвигался вперед. Медленно, потому что не слишком поднаторел в обращении с некоторыми существами, которые попадались ему на пути. Честно говоря, он предпочел бы вообще их не встречать. Эволюция живых существ заполняет абсолютно все ниши в окружающей среде – и некоторым из продуктов этой эволюции, угнездившимся в пыльной безмерности Б-пространства, лучше не попадаться на глаза. Они были гораздо более необычными, чем большинство необычных существ.
Как правило, признаком приближения опасности служило изменение поведения настенных крабиков. Надо было только внимательно следить за ними. Если они мирно пасутся в пыли, значит, все в порядке. Если же вид у них делается испуганный – стало быть, пора прятаться. Несколько раз пришлось прижиматься к полкам, когда мимо, громыхая, проходил какой-нибудь огромный словарь-тезаурус. Однажды мимо библиотекаря проползла стая зубастиков – эти странные существа паслись на страницах с содержанием и оставляли позади себя след из тонких брошюрок литературной критики. Были другие твари – такие, от которых лучше держаться подальше и не рассматривать слишком внимательно…
А особо следовало опасаться всяческих клише.
Забравшись на складную лестницу, которая бездумно паслась возле высоких полок, библиотекарь доел последний орех и осмотрелся.
Этот участок местности определенно отдавал чем-то знакомым. По крайней мере, у библиотекаря возникло чувство, что вскоре он станет знакомым. В Б-пространстве время имеет свои особенности.
