Совершено преступление. Шестое чувство – Ваймс и не подозревал, что оно у него имеется, – чутье полицейского, такое древнее, что стало почти инстинктом, заставляло волосы на его голове шевелиться и подсказывало, что дело пахнет самым настоящим преступлением. Возможно, необычным преступлением – настолько необычным, что в книжке Моркоу его описания не найдешь, – однако совершенным в лучших традициях и со знанием дела. Термическая обработка горстки убийц – всего лишь начало. Он разберется в этом преступлении и даст ему имя. Встав, Ваймс снял с крючка за дверью кожаный плащ и вышел в нагой город.
Вот куда ушли все драконы.
Они лежат…
Но о них не скажешь, что они умерли или спят. Можно счесть, будто они затаились в ожидании, но нет, ведь ожидание подразумевает под собой надежду. Возможно, самым удачным определением здесь будет…
…ОНИ РАЗГНЕВАНЫ.
Он как сейчас помнил ощущение тугого воздуха под крыльями, упоение пламенем. Вверху – пустынные небеса, внизу – интересный мир, полный странных суетящихся существ. В этот момент у существования была иная фактура. Лучше.
Он только начал входить во вкус, как его стреножили, помешали исторгнуть пламя и загнали обратно, как будто какое-то ничтожное волосатое млекопитающее, жалкую собаку.
У него отняли мир.
В синапсах мозговых переплетений рептилии затлела мысль – пока лишь предположение, – что мир можно вернуть. Его вызвали, извлекли из небытия, а потом презрительно зашвырнули обратно. Но, может, существует след, запах, какая-то ниточка, по которой он найдет путь в небо…
А может, этой тропкой станет сама мысль…
Он вспомнил чуждое сознание. Этот наглый сварливый голос, полный унизительного для дракона ощущения собственной значимости, исходил из сознания почти такого же, как его собственное, только уменьшенного в тысячи, миллионы раз…
АГА.
Он расправил крылья.
Госпожа Овнец сидела в кресле, попивая горячий шоколад и прислушиваясь к грохоту бурлящей в сточных канавах воды.
Наконец-то можно сбросить ненавистные бальные туфли, которые, даже она сама не стала бы отрицать, больше смахивали на пару розовых каноэ. Но, согласно выражению забавного коротышки-сержанта, положение обвязывает, и она, как последняя представительница одного из старейших аристократических родов Анк-Морпорка, должна была – в знак доброй воли – присутствовать на празднестве, устроенном в честь победы над драконом.
Лорд Витинари редко когда устраивал праздники. На эту тему была даже сложена песенка, ставшая весьма популярной в народе. Но теперь впереди ожидались одни сплошные праздники.
Она терпеть не могла балы и приемы. В смысле удовольствия это в подметки не годилось разведению драконов. Возясь с драконами, чувствуешь себя на своем месте. Не приходится краснеть и потеть, поедая эти дурацкие штуки на палочках, или напяливать платье, в котором выглядишь, как облако с херувимами. Драконы плевать хотели на то, что на тебе надето и как ты выглядишь, если в руках у тебя миска с кормежкой.
А забавно все-таки. Она всегда считала: чтобы организовать бал или празднество, требуются недели, МЕСЯЦЫ. Приглашения, украшения, колбаски на палочках, гнусная цыплячья смесь, которую надо запихивать в печеные розеточки. А тут все устроилось за несколько часов – будто кто-то только и ждал этого момента и приготовил все заранее. Очевидно, одно из интендантских чудес. Она даже протанцевала раз с этим, за неимением лучшего слова, новоиспеченным королем, и тот вел себя как настоящий кавалер, сказал ей что-то вежливо – хотя, надо признать, слегка придушенно.
Завтра – коронация. Но ведь чтобы подготовить настоящую коронацию, нужны месяцы…
Она продолжала размышлять над этим даже тогда, когда готовила вечернюю кормежку для драконов (каменная крошка с нефтью, приправленная серой). Не затрудняясь переодеванием, она набросила поверх платья тяжелый фартук, натянула перчатки и шлем, опустила на глаза защитный экран и, крепко держа ведра с кормом, побежала под хлещущим ливнем к загону.
Она ощутила это сразу, как только открыла дверь. Обычно прибытие кормежки приветствовалось ревом, свистом и краткими выбросами пламени.
Но сейчас драконы, каждый в своем загоне, сидели молча и внимательно глядели на крышу.
Это ее слегка встревожило. Она погремела ведрами.
– Нечего бояться, мерзкого чудовища больше нет! – ободряюще воскликнула она. – Никак не можете забыть, что ли?
Один или два дракончика бегло скользнули по ней взглядом и вернулись к своему…
К чему? Напуганными они не выглядели. Только очень, очень внимательными. Как будто стояли на страже. Как будто ждали того, что вот-вот должно произойти.
Опять забормотал гром.
Не прошло и двух минут, как госпожа Овнец быстрым шагом направилась в пропитанный влагой город.
Бывают песни, которые никогда не исполняются в трезвом виде. «Нелли Дин» – одна из них.
А еще те, которые начинаются типа «Когда я домой возвращался с войны…» Излюбленная пьяная песня жителей Анк-Морпорка и окрестностей – «На волшебном посохе нехилый набалдашник».
Рядовой состав был пьян в доску. По крайней мере, двое или трое из рядового состава. Моркоу убедили попробовать шенди, но ему не очень понравилось. Слова он тоже не все знал, а те, которые знал, не понимал.
– А, я ПОНЯЛ, – наконец сказал он. – Это что-то вроде юмористической игры слов, правильно?
– Знаешь, – с тоской проговорил Колон, глядя вдаль, словно пытаясь увидеть что-то за все уплотняющейся пеленой тумана, окутывающей Анк, – иной раз жалеешь, что с нами нет старика…
– Ты не должен так говорить, – Шноббс чуть-чуть раскачивался. – Мы же договорились, ты молчишь, нехорошо об этом говорить.
– Это была его любимая песня, – грустно объяснил Колон. – У него был неплохой тенор.
– Слушай, срж…
– Он был справедливый, наш Гаскин, – продолжал Колон.
– Мы ничего не могли поделать, – насупился Шноббс.
– Почему же, – возразил Колон. – Мы могли бежать быстрее.
– Да что случилось, наконец? – не выдержал Моркоу.
– Он погиб, – слова Шноббса звучали торжественно, – при исполнении служебных обязанностей.
– А я ГОВОРИЛ ему, – качнул головой Колон, глотнув из бутылки, призванной озарять им путь этой ночью, – я предупреждал. Полегче на поворотах, говорил я ему. Не доведет это до добра, говорил я. Не знаю, что на него нашло, чего он так рванул.
– А все Гильдия Воров виновата, – заявил Шноббс. – Позволять людям прямо вот так, на улицах…
– Как-то ночью в одном квартале на наших глазах произошло ограбление, – несчастным тоном сказал Колон. – Перед самым нашим носом! И капитан Ваймс, он воскликнул: «Вперед!», ну мы и побежали, да только весь фокус тут в том, чтобы не бежать чересчур быстро. А то, того и гляди, поспеешь. Поймаешь их, потом хлопот не оберешься…
