– А с какой стати мне от кого-то скрываться?
Шноббс замолк, подыскивая слова.
– Ну… – наконец пробормотал он. – Всякое бывает. Может… может, на тебя возвели напраслину или что-то в этом роде. Например, – он ухмыльнулся, – может, товар какой вдруг непонятно куда подевался, и тебя несправедливо обвинили. А может, наоборот, кое-какой товар нашли у тебя в подушке, а тебе и невдомек, как он туда попал. Понимаешь, о чем я? Не боись, старина Шноббс тебя не выдаст. Или, – он подпихнул Моркоу локтем, – в другом месте собака порылась? Шурши, мля, дам, а? У девушки из-за тебя неприятности?
– Я… – начал было Моркоу, но тут же вспомнил что таки да, следует говорить правду, даже чудакам вроде Шноббса, которые, похоже, понятия не имеют, что такое правда.
А правда заключается в том, что у Мятки из-за него действительно были неприятности, но почему – этого он так и не понял. Практически каждый раз, как он навещал Мятку в пещере Скалшмакеров, уходя, он слышал, как отец с матерью кричат на нее. С ним они были неизменно вежливы, но почему-то стоило им увидеть их с Мяткой вместе, как неприятности ей были обеспечены.
– Из-за девушки, – наконец признался он.
– А! Такое частенько случается, – мудро заметил Шноббс.
– Всю дорогу, – продолжал Моркоу. – Почти каждый вечер.
– Ух ты! – вырвалось у восхищенного Шноббса. Его взгляд скользнул вниз, на Защитное Приспособление. – Так, значит, вот почему ты носишь эту штуковину?
– Это как?
– Ладно, забудем, – предпочел не вдаваться в подробности Шноббс. – У каждого есть свой маленький секрет. Или большой, так тоже бывает. Даже у капитана. Он ведь с нами только потому, что его Понизила Женщина. Как он говорит. Взяла и понизила.
– О боги! – охнул Моркоу. В голосе его прозвучало искреннее сострадание.
– Но я считаю, это потому, что он всегда говорит прямо, ничего не скрывая. Иногда высказывает все прямо в лицо патрицию, я лично слышал. Однажды заявил, что Воровская Гильдия не более чем куча воров или что-то в том же духе. Вот он и валандается с нами. Но, в общем, не знаю.
Шноббс задумчиво посмотрел на мостовую, а затем осведомился:
– А где ты остановился?
– Здесь неподалеку живет одна дама. Ладой ее зовут, – пустился в объяснения Моркоу.
Шноббс подавился попавшим не в то горло дымом.
– Это в Тенях, что ли? – просипел он. – И ты там ночуешь?
– Ну да.
– Каждую ночь?
– Ну, вообще-то, выходит вроде как каждый день. Да.
– И ты явился сюда, чтобы из тебя сделали мужчину?
– Да!
– Сомневаюсь, что мне понравилось бы жить там, откуда ты пришел, – вывел заключение Шноббс.
– Слушай, – с пылом воззвал вконец растерявшийся Моркоу. – Я пришел в город, потому что господин Лосняга сказал, что стоять на страже Законов и Пастановлений – это лучшая профессия в мире. Это ведь правда?
– Ну… – замялся Шноббс. – Насчет этого… То есть насчет Законов и Пастановлений… Я хочу сказать, КОГДА-ТО, до того как появились все эти гильдии и прочее… В наши дни закона вроде как и нет уже, все стало более… просто, что ли. В основном ты ходишь по улицам, звонишь в свой колокольчик и не высовываешься.
Шноббс вздохнул. Потом издал сдавленное мычание, выхватил закрепленные на поясе песочные часы и уставился на песчинки, быстро скользящие из верхней колбы в нижнюю. Засунул часы обратно, вытащил из кожаной кобуры большой колокольчик и слегка потряс им.
– Двенадцать часов, – пробормотал он. – И все спокойно.
– Что, и это все наши обязанности? – спросил Моркоу, когда звонкое эхо замерло в отдалении.
– Более или менее. Более или менее. – Шноббс торопливо затянулся.
– Правда? Ни тебе ночных погонь по крышам? Ни тебе раскачивания на люстрах? Ничего такого? – разочарованно протянул Моркоу.
– Выбрось из головы эту чушь, – принялся с жаром убеждать его Шноббс. – Я в жизни не делал ничего подобного. И ни о чем таком мне даже не рассказывали. – Он выпустил огромный клуб дыма. – А гоняясь по крышам, можно подхватить простуду и умереть. С меня хватит колокольчика. Того же и тебе советую.
– А можно я попробую? – сгорая от любопытства, Моркоу потянулся к кожаной кобуре.
После разговора Шноббс был слегка не в себе. Только этим можно объяснить, почему он совершил ошибку – не говоря ни слова, вручил колокольчик Моркоу.
Несколько секунд Моркоу внимательно изучал загадочный предмет. Затем принялся рьяно размахивать им над головой.
– Двенадцать часов! – заорал он. – И все спокооооо-о-йнааааа!!
Эхо, отпрыгивая от стен, заметалось по улице, но было быстро подавлено жуткой, плотной тишиной. Лишь в ночной дали разгавкались собаки. Заплакал ребенок.
– Ш-ш-ш-ш! – зашипел Шноббс.
– Но ведь все и вправду спокойно? – доверчиво уточнил Моркоу.
– Если ты не уймешься, все очень быстро изменится! Дай сюда этот чертов колокольчик.
– Я не понимаю! – воскликнул Моркоу. – Слушай, у меня с собой эта книга, которую мне дал господин Лосняга, и…
Порывшись в карманах, он продемонстрировал капралу «Законы и Пастановления». Шноббс лишь пожал плечами.
– Никогда ни о чем подобном не слышал, – заявил он. – А теперь умолкни. Ни к чему поднимать такой шум. А то привлечешь сюда всяких разных. Давай быстрей за мной.
Схватив Моркоу за руку, он быстро потащил его по улице.
– Каких разных? – воскликнул Моркоу, сопротивляясь решительному натиску Шноббса.
– Плохих парней, – пробормотал тот сквозь зубы.
– Но мы же стражники!
– В самую точку! И нам ни к чему связываться со всякой швалью! Вспомни, что случилось с Гаскином!
– Но я не помню, что случилось с Гаскином, – растерянно признался Моркоу. – Кто такой Гаскин?
– А, это было еще до тебя, – промычал Шноббс. Он немного подуспокоился. – Бедолага. Но такое может случиться с каждым из нас. – Он оторвал взгляд от мостовой и уставился на Моркоу. – Все, хватит, ясно? Ты действуешь мне на нервы. Ночные погони, этого еще не хватало!
Он решительно зашагал прочь по улице. Обычно Шноббс передвигался несколько бочком, и сейчас сочетание решительной ходьбы с движением бочком создавало любопытный эффект, как будто по мостовой прыгает краб.
– Но, но, – не унимался Моркоу, – в книжке сказано…
– Знать не знаю никаких книжек, – прорычал Шноббс.
Вид у Моркоу стал совершенно удрученный.
– Но есть Законы и… – попробовал робко возразить он.
Его слова – повезло, что не жизнь, – прервал огромный топор, со свистом вылетевший из-за ближайшей двери. Пугающего вида лезвие, вращаясь, рассекло воздух, врезалось в противоположную стену и отскочило. До слуха стражников донеслись звуки расщепляемого дерева и бьющегося стекла.
