Ринсвинд рискнул выглянуть из-за стены.
– Интересный философский вопрос, – признался он. – Я проделал долгий путь, но так и не нашел на Диске безопасного места.
Канина вздохнула и посмотрела на высящуюся поблизости кучу мусора. Посмотрела на нее еще раз. В этой куче было нечто странное, и девушка никак не могла понять, что именно.
– Я мог бы наброситься на них, – неопределенно выразился Найджел и устремил полный томления взгляд на спину Канины.
– Не поможет, – отозвался Ринсвинд. – Против магии нет средств. Кроме более сильной магии. А более сильную магию может победить только еще более сильная магия. Ты даже ничего поймешь, как…
– Пуф? – догадался Найджел.
– Подобное уже происходило, – сказал Ринсвинд. – Продолжалось многие тысячи лет, пока не…
– Знаешь, что странно в этой груде мусора? – спросила Канина.
Ринсвинд взглянул на указанную кучу. Прищурился.
– Ноги я вижу, а что еще?
На то, чтобы откопать серифа, у них ушло несколько минут. Он сжимал в руках почти пустую винную бутылку и рассеянно моргал. Лица спасителей показались ему знакомыми.
– Могучая, – проговорил он и с некоторым усилием добавил: – Штука, это вино. Мне показалось, будто на меня обрушился весь дворец.
– Так оно и было, – подтвердил Ринсвинд.
– А-а. Вот, значит, в чем дело. – Креозот после нескольких попыток сфокусировал взгляд на Канине и качнулся назад. – Ну и ну. Опять эта юная дама. Очень впечатляюще.
– Слушай… – начал Найджел.
– Твои волосы, – изрек сериф и медленно качнулся вперед, – подобны… подобны стаду коз, что пасутся на склонах Гебры.
– Знаешь что…
– Твои груди подобны… подобны, – сериф отклонился вбок и бросил короткий, горестный взгляд на опустевшую бутылку, – подобны покрытым самоцветами дыням в прославленных садах рассвета.
Глаза Канины расширились.
– Правда?
– Никаких сомнений, – ответил сериф. – Покрытые самоцветами дыни я ни с чем не спутаю. Словно белые косули на заливных лугах твои бедра, которые…
– Э-э, прошу прощения… – вмешался Найджел, с заранее обдуманным злым умыслом прочищая горло.
Креозот качнулся в его сторону.
– Гм-м?
– Там, откуда я родом, – с каменным выражением лица процедил Найджел, – мы так с дамами не разговариваем.
И шагнул вперед, закрывая Канину своим телом. Девушка вздохнула. «Что правда, то правда», – подумала она.
– Таким образом, – продолжал он, как можно дальше выдвигая вперед подбородок, который все равно остался похожим на ямку, – у меня возникло сильное желание…
– Обсудить один вопрос, – поспешно перебил его Ринсвинд. – Э-э, господин, сир, нам нужно выбраться отсюда. Ты, случаем, не знаешь дорогу?
– Понимаете ли, – отозвался сериф, – в этом дворце тысячи комнат. Я не выходил отсюда много лет. – Он икнул. – Десятилетий. Япох. Вообще никогда не выходил. – Его глаза остекленели, отражая начавшийся процесс творчества. – Птице Времени нужно немного, гм, пройти, и все! Эта птица уже на ногах…
– Срочно нужна индея… – пробормотал Ринсвинд.
Креозот качнулся к нему.
– Понимаешь, всем правит Абрим. Ужасно тяжелая работа.
– В данный момент, – заметил Ринсвинд, – он с ней явно не справляется.
– А нам бы, в общем-то, хотелось выбраться отсюда, – вставила Канина, которая никак не могла забыть слова серифа насчет коз.
– У меня есть одна индея… – сказал Найджел, свирепо глядя на Ринсвинда.
Креозот похлопал юношу по руке и ласково заметил:
– Это очень мило. У каждого человека должно быть домашнее животное.
– А ты не в курсе, принадлежат ли тебе какие-нибудь конюшни или что-нибудь в том же роде?… – намекнул Ринсвинд.
– Сотни, – откликнулся Креозот. – Мне принадлежат одни из лучших, самых… лучших лошадей в мире. – Он нахмурился. – Во всяком случае, так мне сообщали.
– Но где они расположены, ты, скорее всего, не знаешь?
– По правде говоря, нет, – признал сериф.
Случайная струйка магии превратила ближайшую к ним стену в меренги, начиненные мышьяком.
– Похоже, нам лучше было оставаться в змеиной яме, – отворачиваясь, заметил Ринсвинд.
Креозот бросил еще один скорбный взгляд на пустую винную бутылку и сказал:
– Зато я знаю, где находится ковер-самолет.
– Нет, – запротестовал Ринсвинд, отгораживаясь вытянутыми руками. – Ни за что. Даже и не…
– Он принадлежал еще моему дедушке…
– Настоящий волшебный ковер? – переспросил Найджел.
– Послушайте, – с жаром принялся убеждать их Ринсвинд, – при мне даже высоких слов говорить нельзя – у меня начинается головокружение.
– О, самый, – сериф тихонько рыгнул, – настоящий. С симпатичным узорчиком. – Он уже в который раз глянул на бутылку и вздохнул. – Когда-то он был дивно голубого цвета.
– И ты знаешь, где он лежит? – медленно спросила Канина, чуточку пригнувшись, как человек, подкрадывающийся к дикому животному, которое в любой момент может испугаться и убежать.
– В сокровищнице. Как туда пройти, я знаю. Видите ли, я невероятно богат. По крайней мере, так мне сообщали, – он понизил голос и попробовал подмигнуть Канине. В конце концов, ему удалось это сделать – правда, двумя глазами сразу. – Мы могли бы сесть на него, – продолжал он, покрываясь испариной. – И ты расскажешь мне историю о том, как…
Ринсвинд попытался вскрикнуть сквозь сжатые зубы. У него даже щиколотки вспотели.
– Я ни в жизнь не полечу на ковре-самолете! – прошептал он. – Я панически боюсь земли!
– Ты хотел сказать «высоты», – поправила Канина. – И прекрати эти глупости.
– Что хочу сказать, то и говорю. Тебя ведь не высота убивает, а именно земля!
Битва при Аль Хали представала глазам в виде похожего на молот облака, в клокочущих клубах которого раздавались жуткие силуэты и виднелись странные звуки. Магические снаряды, пролетающие время от времени мимо цели, уносились в город. Там, где они приземлялись, все становилось… другим. К примеру, большая часть базара-сука превратилась в непроходимый лес из огромных желтых грибов. Никто не знал, как сие превращение отразилось на торговцах, хотя, возможно, они ничего не заметили.
Храм Бога-Крокодила Оффлера, покровителя города, стал довольно уродливым сооружением из сахара, раскинувшимся сразу в пяти измерениях. Но это было неважно, потому что на него мигом накинулись полчища гигантских муравьев.
С другой стороны, в городе осталось не так уж много людей, которые могли оценить это выступление против невольного превращения храма, потому что большинство из них бежало, спасая свои жизни. Равномерным потоком они двигались через плодородные поля. Некоторые сели в лодки, но этот путь к бегству оказался отрезан, когда большая часть территории гавани превратилась в болото, в котором, по никому не известным причинам, вила себе гнездо парочка розовых слоников.
