— Теперь?.. — выжидательно глядя на нее, произнес Стефан.
— Теперь можно на «ты»?
— В общем-то не совсем… Ты что, никогда не пила на брудершафт?
— Нет, никогда.
— Отлично! — Стефана невероятно обрадовало это обстоятельство. — Теперь надо поцеловаться…
Он поднялся из-за стола и протянул девушке руки.
Она тоже встала и приблизилась к нему.
Они долго смотрели друг другу в глаза, прежде чем Стефан, смежив ресницы, коснулся губ девушки.
Это был первый в его жизни поцелуй, и он едва удержался на ногах.
Полуоткрытые губы девушки были горячи, как и его собственные.
Поцеловавшись, они снова отстранились друг от друга. Оба выглядели смущенно, как школьники.
— Ну вот, — прошептал Стефан.
— Здорово, — мечтательно выдохнула Зара. — Спасибо.
— Разве за это говорят спасибо?
— Говорят. Я ведь много в жизни испытала, а такого со мной еще никогда не было.
Какой-то непонятный холодок пробежал по спине Стефана.
— Много испытала? Ты шутишь?
Зара скорбно усмехнулась:
— Да, эти испытания пронеслись как ураган сквозь мою душу, но не изменили ее. Я была замужем.
— Ты? — Стефан смотрел на девушку во все глаза. — Ты шутишь!
Она печально покачала головой:
— Нет. Отец выдал меня, когда мне не было и шестнадцати лет. Мой муж был очень суровый человек, адыг из старинного рода, отцу очень хотелось породниться с ним… Муж запер меня в доме, а сам жил так, как ему хотелось… И однажды я решила сбежать. К отцу побоялась вернуться. Мама втайне от него отдала мне мои документы, немного денег… Я с детства занималась акробатикой… И вот приехала в Москву, сразу поступила в училище… Что ты на меня так смотришь, Стефан? Я разочаровала тебя?
Стефан сам не мог понять, почему признание Зары так сильно поразило его. С одной стороны, да, он почувствовал себя разочарованным, с другой — ощутил, что любовь проникла в него еще глубже, прошла сквозь его поры, пронзила до мозга костей. Он вдруг заметил, что по щекам Зары заструились слезы. Стефан промокнул их своими ладонями — и поцеловал ладони.
— Ты целуешь мои слезы?
— Все твое, — отозвался Стефан. — Я люблю тебя. Я очень полюбил тебя, Зара, как увидел… Но давай поговорим об этом позже. Ты слишком переполняешь меня… Расскажи мне про этот твой танец, тебе не страшно? Ты не боишься этих ножей?
— О, нисколько! Тут нужна сноровка… Мы долго репетировали. Лобов, который придумал этот номер, он ведь поразительный танцор! И постановщик тоже. Он увидел меня в училище на выпускном экзамене и сразу предложил мне работать вместе, — с наивной гордостью сказала Зара. — Это огромная честь для начинающей танцовщицы. Мы сделали этот номер, теперь работаем над другим…
— Надеюсь, вокруг тебя не будут плясать мужчины с топориками?
— Нет. У меня будет всего один партнер.
— Без ножа?
— Ты что-нибудь слышал о танце семи покрывал?
Стефан порылся в памяти.
— Что-то библейское?
— Верно. Это танец Саломеи, дочери Иродиады, которая очень им угодила своему отчиму, царю Ироду. Он обещал исполнить любое ее желание.
— Да-да. Она требовала голову Иоанна Крестителя. Ее надоумила мать. И ей подали голову пророка на блюде… Тебе тоже что-то принесут на блюде? Моя голова не подойдет для этой цели?
Зара рассмеялась:
— Нет, никаких голов. Просто танец. Под музыку Иоганна Штрауса. Тут важна идея и цветовая гамма. Семь покрывал. Первое, розовое, символизирует наивность человека, видящего мир сквозь розовые очки…
— Эту роль исполняет твой партнер?
— Он просто помогает воплотить идею. Он незаметно подает мне покрывала, под которыми я буду танцевать… Следующее — голубое, затем — зеленое, цвет самой природы, которая венчает молодую пару…
— Три, — подсчитал Стефан. — Она их меняет, как маски, твоя героиня…
— Четвертое — белое, цвет невинности, венчальный цвет…
— Хорошо бы, чтобы на этом дело и кончилось, — заинтригованный, проговорил Стефан.
— В жизни бывает иначе, — возразила Зара. — Пятое покрывало — цвета счастья, алого цвета.
— Цвета крови…
— Любовь и кровь рифмуются, — заметила Зара.
— Шестое?
— Желтое. Цвет измены, цвет разлуки…
— Становится страшно, — насмешливо проронил Стефан, хотя ему в действительности сделалось немного не по себе. — И последнее?
— Черное, — молвила Зара. — Я танцую под черным покрывалом и в конце номера накрываю им юношу.
— Оба погибают? Такова идея?
— Нет, юноша падает под черным покрывалом, а девушка продолжает танец с остальными шестью в руках как ни в чем не бывало…
Стефан немного помолчал.
— Этот Лобов… Что он за человек?
— Он — гений, — пожала плечами Зара. — Да, гений. И этим все сказано.
Глава 13
Баркарола
В доме Марианны горел свет.
Чон отворил ветхую калитку, прошел по влажной от густого тумана дорожке между старых берез и позвонил.
Марианна открыла ему дверь, кивнула, посторонилась, давая Чону пройти.
— Твой дом меньше, чем Стасин, — сразу определил Чон.
— Мой отец был рангом ниже Стасиного деда, — объяснила Марианна. — Проходи, садись в кресло. Рада, освободи гостю кресло.
Большая черно-рыжая кошка лениво спрыгнула с кресла и улеглась у ног Марианны.
Но Чон уже подошел к стене, увешанной фотографиями и старинными афишами.
— Посмотреть можно? — обернулся он к Марианне.
— Смотри на здоровье.
— Этот бравый военный твой отец?
— Похож? Он самый.
— А дама в мехах — мама?.. А это кто… Знакомое лицо…
— Это Надежда Андреевна Обухова, величайшая певица.
— Знаю, — отозвался Чон. — А это?
— Это современная великая певица, Виктория Николаевна Иванова, божья дудка, сопрано.
— А кто эта великая женщина? — продолжал расспросы Чон.
— Ты не ошибся, это тоже великая женщина. Зара Александровна Долуханова.
— А эта великая женщина?
— Эта — не великая, — ответила Марианна.
— Наконец-то! — обрадовался Чон. — Кто же она?
— Это я в роли Полины.
— Понятно. Эта зловещая физиономия принадлежит Германну?
