– Хорошо, Григорий Валентинович, я все понял.
* * *
– Тридцать шесть инициативных групп выдвинули к сегодняшнему
дню тридцать кандидатов, но кто из них согласится баллотироваться на
президентских выборах – станет известно несколько позже, – говорила
очаровательная черноволосая ведущая теленовостей.
На экране в это время стали появляться фотографии известных
политиков, о которых шла речь. Вячеслав Егорович Соломатин нехорошо усмехнулся,
глядя на знакомые лица. Вот они все где у него, подумал он, бросив взгляд на
непроизвольно сжавшийся кулак. Все. До единого. Все они замараны, потому что
нет среди них ни одного по-настоящему независимого человека. За каждым стоит
криминальный капитал, потому что некриминальному, честно заработанному взяться
неоткуда. Закон экономики. Честные деньги в большом количестве на одних руках –
это песня далекого будущего, такого далекого, что нам не дожить.
Про этих, которые сейчас на экране, Володька Булатников
много мог бы порассказать, да жаль, нет его, заткнули ему рот, побоялись. Но
ничего, есть помощник его, Пашка Сауляк. Тот, конечно, поменьше знает, но тоже
достаточно, чтобы этим президентам недоделанным шею свернуть. Есть только один
Президент в этой стране, один раз народ его уже выбрал, и другого ему пока не
нужно. И для того чтобы выбить из борьбы всех конкурентов, Соломатину нужен
Паша Сауляк.
Вячеслав Егорович ни минуты не сомневался, что сумеет
договориться с помощником покойного генерала Булатникова. Ведь любая договоренность
– это в конечном итоге всего лишь вопрос денег и гарантий. Деньгами Соломатин
располагал огромными и гарантии он мог бы дать любые.
Глава 2
3 февраля пришлось на субботу, и в восемь утра дорога от
станции до колонии была абсолютно пустынной. Было уже светло, окрестности
хорошо просматривались, и Настя подумала: наверное, даже лучше, что Сауляк
освобождается в субботу. Если Колобок-Гордеев прав и за этим хулиганствующим
агентом кто-то собирается охотиться, то по крайней мере субботним утром в
поселке это будет не так-то просто сделать, оставшись незамеченным.
Дня два назад, приехав в Самару, она хотела было связаться с
администрацией колонии и выяснить, в котором часу Сауляк выйдет за ворота. Но
потом поразмыслила немного и передумала. Судя по словам генерала Минаева,
Павлом Дмитриевичем начали интересоваться, и весьма активно. Следовательно,
скорее всего действовали через администрацию колонии. А коль так, то незачем
ей, майору милиции Анастасии Каменской, светиться лишний раз. Как знать, кто из
сотрудников колонии подкуплен. Ведь по закону подлости, как раз на него и
нарвешься.
Около половины девятого она подошла к зданию
административного корпуса колонии и уселась на скамейку. Вход, откуда должен
был появиться Сауляк, находился в пяти метрах от нее. Настя поставила рядом с
собой легкую, но вместительную сумку, сунула руки в карманы и приготовилась к
долгому ожиданию. Ноги у нее замерзли еще в электричке, и, сидя на скамейке,
она вяло пыталась шевелить пальцами в сапогах, чтобы разогнать кровь и хоть
немного согреться.
В девять пятнадцать к колонии подъехала серая «Волга».
Водитель притормозил почти у самых ворот, но, повинуясь команде пассажира,
оглянувшегося на Настю и недовольно скривившегося, снова тронулся и отъехал
подальше, метров на пятьдесят в ту сторону, куда должен будет идти только что
освободившийся бывший осужденный Сауляк.
«Первые подвалили, – с удовлетворением отметила
Настя. – Интересно, они тоже заранее приехали, как и я, или им точно
сообщили, когда Сауляк выйдет? Если сообщили, значит, у этих есть свои люди в
зоне. Учтем».
Она не спеша поднялась со скамейки и подошла к самым
воротам. Как бы там ни было, но она должна быть первой, кого увидит Сауляк. И
самое главное, ее должны видеть те, кто тоже интересуется Павлом Дмитриевичем.
В девять двадцать пять с дороги, ведущей от станции, свернул
и остановился метрах в двухстах от серой «Волги» молодой человек в
куртке-пуховике и большой шапке из волчьего меха. Настя заметила, что пассажир
и водитель «Волги» перекинулись несколькими словами, после чего автомобиль
снова начал маневрировать, словно отыскивая наиболее удобное положение. Только
непонятно, для чего именно это положение должно было быть удобным. Парень в
волчьей шапке постоял минуты три, задумчиво глядя на выписываемые «Волгой»
круги, и снова вернулся на тракт.
«Обложили со всех сторон, – подумала Настя. –
Круто, ничего не скажешь. И против всей этой разношерстной банды – одна
глупенькая маленькая я, даже без оружия и без служебного удостоверения. Ну,
Сауляк, давай, выходи, я больше не могу стоять, я совсем окоченела».
В десять минут одиннадцатого Настя услышала металлический
лязг по ту сторону ворот и поняла, что кто-то проходит последовательно все
этапы заграждения. Так и есть, железная створка отъехала в сторону, и появился
Павел Дмитриевич Сауляк собственной персоной. За последние шесть дней Настя
столько раз смотрела на его фотографию, что узнала сразу. Высокий лоб с
залысинами почти до темени, маленькие глазки, безбровое лицо с сильно запавшими
щеками, тонкими губами и длинным носом с горбинкой. От взгляда на это лицо ей
стало почему-то не по себе.
– Вам придется меня выслушать, – быстро сказала она,
беря Сауляка под руку. – Серая «Волга» приехала по вашу душу, но я хочу
попробовать вас защитить, хотя и не уверена, что у меня это получится. Давайте
сядем на скамейку.
Сауляк молча повиновался. Настя вытащила из сумки термос с
горячим кофе и два пластмассовых стакана.
– Хотите?
Сауляк отрицательно мотнул головой.
– Ну как хотите. А я выпью. Я очень замерзла, пока вас
ждала. Так вот, Павел Дмитриевич, за вами идет охота. Я не знаю, кто и почему
хочет вас достать, но моя задача – довезти вас до Москвы в целости и
сохранности. Меня для этого наняли и мне за это заплатили. Я не знаю, что вы за
птица и кому так приспичило вас заполучить, но свое задание я должна выполнить.
Эта часть понятна?
Он кивнул.
– Слушайте, Павел Дмитриевич, вы разговаривать умеете? Или
вы изображаете глухонемого?
– Я вас слушаю. Продолжайте, – наконец произнес он.
– Продолжаю. Я прошу вас сделать несколько вещей, причем не
в виде большого одолжения лично мне, а потому что так действительно будет
лучше. Во-первых, я прошу вас сразу мне ответить: хотите ли вы доехать до
Москвы живым, или у вас на этот счет есть какие-то другие планы?
– Хотел бы, – скупо усмехнулся Сауляк.
– Тогда моя вторая просьба: верить мне и слушаться меня. У
меня есть идея, как можно с минимальными потерями вас доставить на место, но я
пока не буду вам рассказывать все детали моего замысла. Просто договоримся с
вами так: один вы все равно не доедете, а с моей помощью у вас все-таки есть
шанс, поэтому не мешайте мне этот шанс использовать. Договорились?
