Через некоторое время дама вдруг перестала звонить Вячеславу
Егоровичу, а на его звонки напряженным и виноватым голоском отвечала, что
осознала свою неправоту и больше не будет ничего от него требовать. И вообще
им, наверное, лучше расстаться, дабы не рушить прочную советскую семью. Что ж,
Соломатин был с этим полностью согласен. Действительно, лучше.
Но его мучило любопытство. Вячеславу Егоровичу страшно
хотелось узнать, каким образом Булатникову удалось сделать все так быстро и
совершенно безболезненно. Он приставал к соседу с расспросами, но тот только
хитро улыбался и отмалчивался.
Однажды Соломатин, возвращаясь с супругой из театра, увидел
в двух кварталах от дома своего соседа, который, стоя возле незнакомой машины,
разговаривал с высоким худым мужчиной. Булатников заметил его, но виду не подал
и разговор не прервал. На другой день, зайдя к Владимиру Васильевичу и выпив с
ним по случаю очередного государственного праздника – Дня пограничника,
Соломатин заметил:
– Интересно, у таких страхолюдных мужиков, как твой давешний
знакомец, тоже с бабами все нормально? На него ж смотреть без содрогания
нельзя.
– Это ты брось, – строго сказал Булатников. – Он –
моя правая рука. Судьба у парня – не позавидуешь, но не сломался, стойко все
вынес. Теперь снова со мной работает, правда, уже нелегально. Между прочим, это
именно ему ты обязан счастливым избавлением от своей красавицы.
Тут уж Соломатин не выдержал, клещами вцепился в соседа,
мол, расскажи, как дело было, а то умру от любопытства прямо здесь, на этом
самом стуле. То ли выпито было многовато, то ли задели Булатникова
пренебрежительные слова о его ближайшем помощнике, но он поведал, что молодой
женщине были предъявлены фотографии, на которых дама с упоением занималась
любовью с совершенно посторонним мужчиной. В смысле, не с Соломатиным. И
фотографии эти сильно подрывали выдвигаемый ею тезис о неземной любви,
всепоглощающей страсти и полной невозможности жить без своего единственного
мужчины Вячеслава Егоровича. Таким образом, навязчивая особа была лишена
основного своего козыря: возможности давления на совесть Соломатина и его
лучшие чувства.
– Вот сучка! – в сердцах воскликнул Вячеслав
Егорович. – А я-то поверил, что она действительно любит только меня,
купился на это, как дурак, жалел ее, думал, что жизнь ей испортил.
– Ну-ну, – попытался остудить его гнев
Булатников. – Не надо так. Дело сделано, и это главное. Не ругай ее.
Соломатин тогда больше ничего не спросил, но, будучи
человеком весьма неглупым и сметливым, догадался, что женщина все-таки была ему
верна, а фотографии – какой-то хитрый фокус, который проделал худой некрасивый
помощник Булатникова по имени Павел.
С годами дружба между соседями крепла, Булатников делался
все менее сдержанным, особенно под влиянием выпитого, и Соломатин сумел
уяснить, что Павел Сауляк может очень многое и по поручениям Булатникова
проворачивает просто фантастические дела. Правда, какого именно характера были
эти поручения, Булатников все-таки не рассказывал, язык за зубами держал, но
Павла очень нахваливал.
Когда генерал-лейтенант погиб, первым, о ком подумал
Соломатин, был именно Павел. Такой помощник был ему самому позарез нужен.
Вячеслав Егорович воспользовался связями и отыскал координаты Сауляка, однако
еще до того, как подъехал к нему со своим предложением, Павла арестовали за
особо злостное хулиганство, а вскорости и посадили. Но Соломатин был терпелив.
Он умел ждать и твердо верил в свою звезду.
* * *
Антон Андреевич Минаев жирной чертой зачеркнул последнюю,
самую верхнюю фамилию в своем списке. Некоторое время задумчиво смотрел на
листок бумаги, который лежал перед ним на столе, потом решительно разорвал его
на мелкие клочки и сжег в пепельнице. Первая часть операции «Стелла» была
завершена. Плохо только, что Павел куда-то исчез…
Часть III. Не мешайте палачу
Глава 10
Уральские холода не прошли для Насти Каменской безнаказанно.
В Москве у нее сразу разболелось горло и заложило нос, но это вовсе не
означало, что она будет лежать дома и не ходить на службу. Текущей работы было
по-прежнему много, и отсиживание дома на больничном было непозволительной
роскошью не только для нее, но и для любого сотрудника отдела по борьбе с
тяжкими насильственными преступлениями.
Поездка в Самару за Павлом Сауляком оставила у нее тягостное
впечатление, хотя ничего плохого не случилось и задание она выполнила вполне
успешно: вывезла Павла, увела его из-под носа преследователей и с рук на руки
сдала генералу Минаеву. Но что-то ее постоянно тревожило, лишало сна и покоя.
Через несколько дней после ее возвращения на очередной
оперативке начальник отдела полковник Гордеев уныло сказал:
– Все, дети мои, предвыборная гонка началась. Посыпались
сиятельные трупы. На нашей территории скончался крутой мафиози из южных краев.
Есть все основания полагать, что ему помогли уйти в мир иной. Настасья,
останешься после совещания, с тобой будет отдельный разговор.
Когда после оперативки сотрудники разбежались по своим
сыщицким делам, Настя осталась в кабинете Гордеева, съежившись в уголке и зажав
в руке скомканный носовой платок. Виктор Алексеевич сочувственно посмотрел на
нее и покачал головой.
– Ты хоть лечишься чем-нибудь?
– Не-а. Я никогда не лечусь.
– Принципиально, что ли?
– Конечно. Пусть организм знает, что от меня помощи не
дождется. А то он, видно, рассчитывает, что я его буду дома под одеялом держать
и таблетками кормить, чтобы ему легче было с болезнью справляться. Нечего,
пусть сам. Баловать его…
– Ну ты даешь, – усмехнулся Гордеев. – Откуда эти
бредовые теории в твоей голове появляются?
– Не знаю, – она рассмеялась. – Вы же всегда
говорили, что у меня мозги набекрень.
– Это точно. Послушай, деточка, тебе фамилия Юрцев говорит
что-нибудь?
– Это тот мафиози, который якобы отравился?
– Он самый.
– Мне лично – нет. Но с ним Стасов сталкивался. Он мне
рассказывал.
– А ты мне сейчас будешь говорить, что сплетничать не
любишь… – поддел ее Гордеев.
– Не люблю, – кивнула Настя. – Но говорить этого
не буду. Спрашивайте – отвечаем. Но вообще-то лучше поспрашивать у руоповцев
или даже у Заточного. Это их епархия.
– У них я еще успею спросить. А ты пока выкладывай, что
знаешь.
– Да немного на самом деле. Летом Стасов отдыхал на юге с
дочерью, а его бывшая жена работала на кинофестивале, который проходил в это же
время в этом же городе. Юрцев был одним из спонсоров этого фестиваля, давал на
него деньги и наживался на рекламе. Тем паче вокруг фестиваля крутилась масса
людей, которым хотелось поразвлечься, а рестораны и казино в этом городе принадлежали
Юрцеву. Когда Стасов стал ему мешать, Олег Иванович организовал
квалифицированную травлю…
