Лицо его потемнело от желания.
– Заканчивай скорее, – глухо сказал он.
– Я постараюсь.
– Уж постарайся.
Он намеренно отвернулся, чтобы отвлечься от мыслей о сексе. Прямо перед ним стояли затейливые металлические сундучки, и он с любопытством поднял одну крышку.
– Ого, взрывающаяся карамель!
Он помнил, как любил ее в детстве. Взяв несколько шариков, он сунул их в рот. Подростком он клал на язык штук по десять, а затем жмурился, ощущая, как от резкого пощипывания слезятся глаза.
Вот и сейчас он крякнул, прищурился и вытер слезы. Удивительное чувство! Словно вновь вернулся в школьные годы. Взрывающаяся карамель, сладкий наркотик для малолетних.
Едва ощущения схлынули, Рассел старательно облизал пальцы. На душе было весело и беззаботно, как в детстве.
– Не забудь заплатить.
Лорел стояла сбоку, улыбаясь. Через руку было перекинуто пальто.
– А почем они? По пять центов? – Он облизнул губы и глянул на ценник. – Полдоллара! Да это грабеж! Почему так дорого? Когда я был маленьким, такая карамель…
– Инфляция, – пожала плечами девушка.
– Наверное. – Рассел уже заглядывал в соседний сундучок. – Ой, арахис в сахаре! Я помню, как они гремели в жестяных банках, когда родители брали их с полки в магазине. Пожалуй, возьму немного. А это что? Апельсиновая тянучка? Ух ты! Что за чудесный магазин!
Лорел понимающе рассмеялась и протянула ему пластиковую корзину для покупок.
– Не думаю, что мне нужна корзина. Я возьму пару кулечков и…
Через десять минут корзинка была полна. Возле кассы Рассел взял шоколадное сердечко в алой фольге и протянул Лорел. Ему хотелось сказать ей что-нибудь романтическое в благодарность за то, что она подарила ему возможность перенестись в детство, но слова не шли на ум. Рассел никогда не умел говорить красиво, поэтому помолчал и выдавил:
– Это тебе… такое же сладкое, как ты.
На секунду глаза девушки широко распахнулись, затем наполнились слезами. Она резко повернулась и выскочила в подсобку, забыв накинуть пальто.
Должно быть, с досадой подумал Расс, его слова прозвучали глупо и обидно.
– Черт, – пробормотал он, ставя корзину на прилавок радом с кассой и недоумевая, что делать дальше. Оставалось задумчиво развернуть пару ирисок и положить их в рот.
Ириски оказались паршивыми, с анисом, и Рассел торопливо сплюнул их в мусорную корзину.
Нужно было извиниться перед Лорел. Но за что именно? Что ее так сильно обидело? Комплимент был с сексуальным подтекстом, но это было в духе их отношений. Просто секс, никаких обязательств…
Или она ждала совсем другого? В таком случае Лорел выбрала не того парня.
Рассел поковырялся пальцами в горках конфет, которыми заполнил корзинку, и неожиданно почувствовал себя очень напуганным.
Лорел вбежала в подсобку, тяжело дыша. Стиснув в руке шоколадное сердечко, она прижимала его к груди. Сердце часто стучало, на глаза наворачивались слезы. Господи, что она за дура!
Опершись спиной о шкафчик с нераспакованными коробками, она пыталась отдышаться и прийти в себя. Сейчас она была бы рада, если бы знала ругательства на языке глухих. Они здорово пригодились бы, чтобы полить себя отборной бранью. Но не ругаться же вслух?
Как она могла так потерять над собой контроль? Когда Рассел протянул ей шоколадное сердечко и сказал, что оно такое же сладкое, как сама Лорел, она буквально потеряла голову. Мгновение ей казалось, что Рассел хотел произнести что-то другое, а затем она осознала, насколько нелепыми были ее ожидания.
Проклятие, она едва не разревелась! Что бы подумал Рассел?
Неужели она влюбилась? Невозможно, нелепо, чертовски неосмотрительно!
Да, неосмотрительно, да, нелепо, но очень-очень возможно, поправила себя девушка. И если о ее чувствах узнает Расс, он сбежит сломя голову. А ей не хотелось, чтобы их связь закончилась на столь ужасной ноте. Только не это! И только не сейчас, когда ей так хорошо с ним в постели.
Кто-то коснулся ее руки.
Лорел подпрыгнула на месте и обернулась.
На нее с тревогой смотрела Кэтрин:
– Эй, ты как? Выглядишь, словно тебе дурно. Лучше некуда!
Лорел махнула рукой.
– Мне не дурно. Просто я, кажется, схожу с ума.
– Ха, добро пожаловать в наш клуб. – Кэтрин подняла черные очки на макушку. – Тебя ждет какой-то парень возле кассы. Я видела, как вы разговаривали, а потом ты пулей вылетела из магазина. Давай я его обслужу, хочешь?
– Спасибо. Можешь дать ему мою скидку? – Кэтрин округлила глаза.
– Так он твой… кто? Брат? Кузен? Дядя? Или, может, твой парень? Или знакомый? Или так, сексуальный партнер?
– Последнее.
– Быть не может! – Кэтрин впечатлилась. – Тогда неудивительно, что ты так часто дышишь. Ладно, пойду пробью чек твоему бифштексу.
Лорел последовала за Кэтрин, размышляя, почему подруга назвала Рассела бифштексом. Ему лучше не знать о подобном сравнении. Это звучит как-то… пренебрежительно. Словно речь, в самом деле, о куске мяса, а не о человеке.
Рассел прохаживался возле прилавка, большой и внушительный, как… бифштекс. Он был таким огромным по сравнению с крохотными баночками и сундучками, забитыми конфетами, что смотрелся почти комично.
Он был слишком красив для нее.
Слишком сексуален.
А она? Разве она относилась к его типу женщин, смелых, раскрепощенных, тех, что могли пить пиво из банки, зазывно хохотать, откидывая голову назад, заниматься любовью прямо на природе.
Впрочем, какое это имеет значение, оборвала себя Лорел. Их не связывает ничего, кроме секса. Зачем сравнивать себя с другими? С теми, кто подходит Расселу гораздо больше?
Рассел смотрел, как она медленно приближается к нему. Смотрел пристально, вопросительно. Лорел шла, опустив взгляд, и лишь из-под ресниц следила за ним. Ей казалось, что стоит поднять лицо, как ее глаза выдадут ее, и это будет провалом, катастрофой.
Похоже, Кэтрин успела что-то ему сказать, потому что он ответил, понимающе кивнул и принялся торопливо выкладывать покупки к кассе.
Лорел подошла ближе и взглянула на коллегу. У той на лице застыло хитрое выражение, она крутила кольцо – огромную металлическую шайбу – на пальце. Кивнув подруге, Кэтрин принялась пробивать покупки, а Лорел положила сумочку рядом с пустеющей корзинкой, делая вид, что ничего не произошло. Словно она и не выбегала в подсобку несколько минут назад.
Рассел тронул ее за подбородок, заставив взглянуть на себя.
