Когда он поднял взгляд и увидел меня, он затих:
— Хреново выглядишь.
Я засмеялась, смех прозвучал хрипло:
— Спасибо.
— Вот твой телефон. Он работает и я ... я его подчистил, — сказал он, положив телефон на прикроватную тумбочку. Зейн сел на кровать рядом со мной.
Я отодвинулась, тем самым оставляя место между нами. Но он заметил мое движение, его плечи застыли.
— Лэйла, — молил он.
— Я просто устала после всего, — я начала засовывать ноги под одеяло. — Может я заболела гриппом или ...
Зейн схватил мою руку:
— Лэйла, это не так. Пожалуйста, скажи, что это не так.
Я освободила свою руку:
— Нет! Нет. Я просто разбита и устала. У меня выдались тяжелые сутки.
Он наклонился вперед, зажимая меня между своим телом и спинкой кровати:
— Ты должна мне сказать, если это так. Если прошлой ночью ты забрала чью-нибудь душу, даже если Петра, я должен знать.
— Нет, — прошептала я, закручивая пальцы в одеяло.
Его глаза нашли мои, а затем опустил голову. Тихий вздох вырвался из его плотно сжатых губ:
— Ты мне рассказала правду, верно?
Я задрожала:
— Да.
Зейн поднял голову, его твердый взгляд вновь встретился с моим:
— Ты мне доверяешь? Ты знаешь, что я никогда не выдам тебя Альфам, что я никогда так с тобой не поступлю. Поэтому, пожалуйста, не лги мне сейчас. Пожалуйста, пообещай мне, что не будешь мне лгать.
— Обещаю, — во рту чувствовалась горечь лжи. Я отвела взгляд, не в состоянии вынести его взгляд. Я признавала, что это была хорошая возможность, чтобы Зейн обо всем узнал, так же, как он узнавал обо всем до этого.
Он выдохнул и уставился на свою руку, сжав в кулак одеяло.
— Тебе что-нибудь нужно?
Покачав головой, я сползла под одеяло, легла на спину и задрожала:
— Со мной все будет хорошо.
Зейн замолчал на несколько минут. Когда он заговорил, я почувствовала его взгляд на себе.
— Я разговаривал с Жасмин.
Я сжалась.
Он сглотнул:
— Она сказала, что тебя хорошенько избили.
Жасмин с трудом дышала и пролепетала что-то глупое после того, как помогла мне раздеться и увидела многочисленные синяки.
— Хотя она сказала мне, что следы от когтей не должны оставить шрамы. — В его голосе был прилив гнева. — Я рад, что Петр мертв. Жаль только, что я не тот, кто его убил.
Я резко посмотрела на него.
— Ты же это не всерьез.
— Всерьез, — его глаза вспыхнули удивленным бирюзовым цветом. — Единственное чего мне хочется намного сильнее так это, чтобы ты никогда не пережила то, что с тобой случилось.
Без понятия, что нужно было бы ответить на подобное, я устроилась поудобнее и ничего не сказала, хотя хотелось рассказать все.
Молчание все тянулось, а затем он сказал:
— Прости за субботнее утро.
— Зейн, ты не ...
— Нет, дай я закончу. Это было неправильно с моей стороны. Я мог бы позвонить тебе
- мне нужно было ответить на звонок вчера, когда ты мне звонила - и не мне тебе советовать ставить метки.
— Я больше не ставлю метки.
После одержимого я окончательно это поняла.
— Не важно. Я знаю, как много для тебя это значит.
Я перекатилась на бок, подталкивая его своим укрытым локтем.
— Да, но я была полной сукой. Ты просто беспокоился, как бы я не дала себя убить или еще что.
Зейн провел рукой по волосам, обхватив сзади шею. Мышцы перекатывались под его рубашкой. А затем он опустил руку и убрал пряди влажных волос с моей щеки.
— Уверена, что тебе ничего не нужно? Сок или каких-нибудь фруктов?
— Нет, — для подобных вещей было уже слишком поздно. Я свернулась, промерзая до самых костей. Я не припомню, сколько это длилось последний раз. Два дня? Больше? Я зажмурилась, молясь, чтобы это был всего лишь день или около того. Мне хотелось поговорить с ним об Аде и Лилит, но я не могла придумать, как это сделать, это ж все равно, что броситься под автобус.
— Ты ... ты уже уходишь? — спросила я, хотя и понимала, что ничего не смогу ему рассказать.
Он впервые улыбнулся с тех пор, как зашел в мою спальню:
— Подвинься.
Я заерзала, выделяя ему местечко. Зейн оставил между нами расстояние, но я натянула конец одеяло, прикрыв рот. Он криво усмехнулся, и я вспомнила слова Рота.
О том, что я нравилась Зейну. На какое-то время я перестала чувствовать, будто горю и замерзаю одновременно.
— Так что нужно было Альфам?
Зейн вытянулся на своей стороне, подложив руку под голову.
— Очевидно, Верховные демоны стали очень часто появляться в Округе Колумбия и поблизости городов, — он потер переносицу, поморщившись. — Гораздо чаще, чем Альфы видели за все века.
Я перестала теребить одеяло. Вероятно, я даже на какое-то время перестала дышать.
— Тебе вообще не о чем волноваться, — заверил он меня тут же, неверно истолковав мою реакцию. — Это наша проблема, о которой мы позаботимся.
— Но ... зачем они поднимаются наверх? И почему в таком количестве? — Что-то другое начало леденить мою кровь.
Зейн перевернулся на бок лицом ко мне:
— Альфы полагают, что демоны что-то замышляют. Возможно, очередное восстание, но никто в этом не уверен. Все что от нас требуется - это быть с ними настороже. То же самое отец приказал после того, как одержимый напал на вас с Моррисом, нам приказали опрашивать их до того, как отправлять обратно в Ад.
У меня пересохло в горле. А что если они поймают Рота? Я вытащила руку из под одеяла и проверила лоб. Все моя кожа покрылась испариной. Когда я была маленькая, Эббот рассказывал мне о последнем восстании. Это произошло во время испанки. Никто точно не знает, сколько людей погибло от гриппа, а сколько от одержимости.
Этого ли хотели некоторые демоны? Чтобы возродились Лилин, и чтобы случилось очередное восстание?
— Эй, — сказал Зейн, осторожно придвинувшись. — Все в порядке. Тебе не о чем волноваться.
— А?
— Лэйла, ты вся побледнела, — он потянулся и натянул одеяло мне на плечи.
— Ой. Я же говорила тебе, я устала, — я перевернулась на спину, вытянув внезапно сведенные судорогой ноги.
— Наверно, тебе лучше завтра не ходить в школу, а остаться дома, — посоветовал он.
