Роланд попрощался. Не забыть бы передать Рейфу, чтобы тот поблагодарил своего жокея в Лондоне за хорошо проведенный заезд.
Лили остановилась в ночной тени рядом с аркой, ведущей в конюшню, удивляясь, зачем она сюда пришла. Ничего хорошего из этого не выйдет. Даже если он еще не обнаружил ее обмана, все изменится, как только он узнает. Она лгала ему, и ему это не понравится. А если он собирается так же воспользоваться случаем, как тот, кто… Она покачала головой.
Она не могла поверить, что Ролли таков, и то, что она не могла в это поверить, почему-то пугало ее.
Лучше вернуться во дворец и выкинуть Ролли Томаса из головы.
Она провела ладонью по стене из грубых, плотно уложенных камней, гадая, как много людей за столетия прошло под этим сводом. Сколько было их, искавших здесь убежище от жизненных невзгод?
Сколько любовников, сколько злодеев, сколько растерянных, неуверенных душ?
Отбросив сомнения, она вошла в глубокую черную тень под аркой и зашагала по проходу. Теплое мерцание лампы впереди манило ее, но она не достигла освещенного места, когда неожиданно услышала:
— Я уж думал, что ты не придешь больше никогда.
Она задохнулась и дернулась к стене, но затем поняла, что это Ролли.
— Как ты напугал меня!
— Извини, я не хотел. Я ждал тебя.
— Я… до сих пор я не могла уйти. Джок передал, что ты хочешь поговорить со мной.
— Пойдем проверим Леди Дублон, — сказал Ролли, взяв ее за локоть большой теплой ладонью. Лили позволила ему повести ее по тускло освещенному проходу. — Ты рассердилась на меня, — начал он.
Она удивленно покачала головой.
— Нет, нисколько.
— Значит, разочаровалась во мне, — настаивал он. Не отрицай, просто послушай, пожалуйста. Я думаю, нам нужно все прояснить.
— Нам не о чем говорить.
Он остановился, повернув ее, чтобы оказаться с ней лицом к лицу.
— Позволь мне попытаться расставить все по местам, — мягко попросил он. — Я очень скучал по тебе.
Его слова наполнили ее радостью. Но она только наклонила голову, надеясь, что он не увидит тоску в ее глазах.
— Я была занята, — тихо пробормотала она.
— Мм-хмм. Тогда, в городе, ты пыталась объяснить мне поведение принцессы, а я так пренебрежительно говорил о ней и унизил ее, — сказал он. — Теперь я понимаю ситуацию намного лучше. Я хотел, чтобы ты это знала.
Она пристально взглянула на него.
— Что ты понимаешь?
Он осторожно повернул ее и снова медленно повел по проходу.
— У меня вчера был краткий разговор с принцем Дэймоном… Он прятался от трех назойливых женщин, как я понял.
Лили хихикнула, вспомнив особенно изощренный способ, с помощью которого они пытались овладеть вниманием Дэймона.
— Бедный Дэймон.
— Да, я думаю, что он почувствовал себя загнанным в угол, — заметил Ролли. — Мы говорили недолго, но он сказал достаточно, чтобы я смог понять, что его сестру предал кто-то, кому она верила, а может быть, и любила. Теперь я понимаю, что судил ее несправедливо.
Сложив руки за спиной, Лили тщательно обдумывала как его слова, так и свой ответ.
— Было бы глупо не защищать себя после того, что с ней произошло, но ее ситуация не имеет никакого отношения ни к тебе, ни ко мне.
— Не имеет? — переспросил Ролли, так же сложив руки за спиной, как и она.
В течение долгого времени они не произнесли ни слова. Дойдя до стойла Леди Дублон, они прислонились к воротам. Лили влезла на нижнюю перекладину, чтобы положить локти на верхнюю. Леди Дублон закивала большой красивой головой при их появлении. Под певучий, ласковый голос Лили кобыла обнюхивала их в поисках чего-нибудь вкусного. Лили, смеясь, сунула ей морковку и несколько кусочков сахара. Взглянув на Ролли, она обнаружила, что он наблюдает за ней с улыбкой на лице.
— Я тосковал без тебя, — хрипло сказал он. Лили отвернулась, не в состоянии более выносить пламенный взгляд его синих глаз. Ролли прокашлялся. — Ты была с принцессой, когда это случилось? — тихо спросил он.
Лили кивнула.
— Не расскажешь мне?
Вдруг ей очень захотелось рассказать ему об этом. Она слезла с ворот и встала, опершись спиной о длинные скрипучие доски.
— Его звали Спенсер. Он был старше ее. Он был очень красив и любил житейские блага.
— Полагаю, он здесь работал? — спросил Ролли, повернувшись к ней лицом, одним локтем опираясь на ворота.
— Землекопом и садовником, — подтвердила она. У него это хорошо получалось. Монтегю всегда держали во дворце свежие цветы, но он каждый день преподносил охапки цветов принцессе, будто они предназначались ей одной. — Лили улыбнулась, обнаружив, что говорить об этом удивительно легко, будто это случилось с кем-то посторонним. — Естественно, она была польщена. Это было так романтично.
— Похоже, он был настоящим мошенником, — проворчал Ролли.
— О, да, — согласилась Лили. — Он обычно говорил: «Что еще я могу предложить, кроме цветов?»
Однажды он сам ответил на свой вопрос, добавив:
«Кроме моего сердца». Я уверена, он знал, что из-за ее молодости родители не одобрят их отношений, и он устраивал якобы невинные встречи наедине.
— И эти встречи были действительно невинными? усомнился Ролли.
Лили лишь покачала головой. Ей стало стыдно даже смотреть на него.
— Нет, конечно, не были. О, он никогда не заходил слишком далеко, но она… Я думаю, она бы позволила ему все.
— Она любила его, — сказал Ролли, вздохнув, и Лили кивнула.
— Да, первое время. Он, естественно, клялся в вечной любви, постоянно сетуя на то, что у него ничего нет. Когда она заверила его в том, что любви ей будет достаточно, он начал намекать, что назревает важное решение. Однажды ночью он сказал, что им нужен какой-нибудь аргумент, чтобы он мог обратиться к ее отцу, и попросил ее прийти в его комнату. — Лили остановилась, чтобы перевести дух, вспомнив собственное легковерие и то, что она желала сделать той ночью.
— Естественно, она пришла, — сказал Ролли, потирая подбородок. — Боже, я удивлен, почему Дэймон не убил его.
Она горько улыбнулась и продолжила рассказ:
— Спенсер сказал, что, если бы они уже были любовниками, ее отец не стал бы возражать против свадьбы. Она ужасно нервничала, но позволила ему раздеть ее, позволила ему соблазнить ее. В последний момент она не выдержала и отказалась, но ущерб уже был нанесен. У него в комнате были спрятаны видеокамеры и магнитофон, и он много раз спрашивал се, хочет ли она сделать «это», чтобы стало ясно, что она пошла на все добровольно.
