Обстановка на мостике разительно изменилась. Шелест уже не расхаживал взад и вперед, а, остановившись возле гидроакустика, внимательно смотрел на круглый экран эхолота, по которому бежала волнистая зеленая линия.
– Понижение до двухсот метров, – доложил акустик. – Двести десять… двести двадцать… Дно выровнялось. Глубина двести двадцать метров.
Шелест пристально взглянул на Ермакова.
– Что скажете?
– Даже не знаю, – растерялся тот. – На наших картах максимальная глубина озера семьдесят метров.
– Вот именно, – нахмурился Шелест и, повернувшись к акустику, добавил: – Уточните размеры впадины.
– Когда мы на тренировке потеряли донную мину и я нырнул за ней, глубина тоже оказалась больше семидесяти метров, – вспомнил Игорь.
– Да? – живо отреагировал Шелест. – Где это случилось? Можешь показать на карте?
– Примерно вот здесь. – Игорь обвел на карте Шелеста небольшой кружок и, встретившись с его пристальным взглядом, удивленно спросил: – Что такое?
– Мы сейчас как раз в этом районе, – ответил контрразведчик.
Внезапно опять подал голос акустик:
– Снова резкое повышение дна. Двести… сто девяносто… сто восемьдесят метров. Продолжает повышаться. Сто… девяносто… семьдесят метров. Достигнута граница впадины. Диаметр: четыреста метров.
– Четырехсотметровая впадина с почти отвесными склонами. Это не впадина, а какой-то колодец, – заметил Шелест.
Он продолжал смотреть на карту и не видел, что другой оператор подает ему какие-то знаки. Сообразив, что таким образом ему не привлечь к себе внимания, оператор обратился к контрразведчику напрямую:
– Товарищ майор.
– Ну что еще? – недовольно оторвался от карты Шелест.
– Такое дело, – неуверенно начал оператор, – детекторы зафиксировали на дне источник сильного магнитного поля. Я сначала решил, что это сбой, но приборы в порядке. По их данным, под нами крупный металлический объект.
– Насколько крупный? Говорите яснее, – поморщился Шелест.
Прежде чем ответить, оператор сделал глубокий вдох.
– Размером с крейсер.
На несколько секунд в рубке установилась мертвая тишина. Стало слышно, как потрескивают электроприборы и разбиваются о борт встречные волны.
– Вы уверены? – наконец спросил Шелест.
– Так показывают магнитные детекторы, – виновато развел руками оператор.
– Эхолот ничего не обнаружил, – вставил акустик. – Никаких аномалий. Обычное каменистое дно, даже без иловых отложений.
– Разворачивайте судно, – распорядился Шелест. – Нужно еще раз обследовать эту чертову впадину.
Ермаков привычно взялся за микрофон внутренней связи.
– Лево руля! Самый малый вперед!
Все находящиеся в рубке тревожно затаили дыхание. Лишь снимающий показания эхолота акустик энергично защелкал тумблерами увеличения масштаба.
– Есть отклонение! – радостно воскликнул он через несколько минут, указав на монитор, где бегущая по экрану зеленая линия описала невысокий гребень.
– Что это? – подался вперед Шелест.
– Не камень и не обломок скалы, это точно, – спустя несколько секунд ответил акустик. – Какая-то пирамида метров двадцати в основании и около десяти в высоту.
– Не очень-то похоже на затонувший крейсер, – усмехнулся Шелест. Но никто не поддержал его шутку. Все завороженно смотрели на мерцающий экран.
– Я ее видел, – как откровение, прозвучали в наступившей тишине слова Игоря.
Шелест, Ермаков и даже гидроакустик недоуменно обернулись к нему.
– Когда взорвалась затонувшая мина, я увидел на дне странный предмет, похожий на сверкающий шар или полусферу. Только тогда я решил, что это отполированная до зеркального блеска скала.
– Может быть, и полусфера, – легко согласился акустик. – Показания эхолота очень приблизительны.
– Чего еще я не знаю? – хмуро спросил Шелест.
Игорь покачал головой.
– Это все. Я видел этот предмет меньше секунды. К тому же он был глубоко на дне, поэтому я не смог рассмотреть его во всех деталях.
– Когда произошел этот взрыв?
Игоря внезапно охватила тревога.
– За два дня до гибели курсантов.
– Значит, вы топите мину, она взрывается на дне возле сверкающего шара, а через двое суток в озере появляется монстр? – констатировал Шелест.
По спине Игоря пробежала дрожь.
– Неужели мы сами выпустили это чудовище?
Шелест не ответил. Он надолго задумался, после чего обратился уже не к Игорю, а к Ермакову:
– Мичман, готовьте глубинные бомбы! Чем бы ни было то, что мы обнаружили на дне, я хочу, чтобы вы это уничтожили!
– Подождите, – растерялся Игорь. – Что, если таким образом мы выпустим оттуда других монстров?
– Мичман, выполняйте приказ! – не вступая в дискуссию, отрезал Шелест.
– Есть! – козырнул Ермаков и вышел из рубки.
Шелест направился следом за ним, но Игорь преградил ему дорогу:
– Постой! Наша неосторожность с миной уже унесла жизни тридцати человек, а ты собираешься бомбить этот объект! Как ты можешь поступать так необдуманно? Сначала нужно хотя бы выяснить, что это такое!
– Отличная мысль! – воскликнул Шелест и, обведя рукой технические посты, добавил: – Вот только как это сделать, если это все приборы, какими мы располагаем? Других просто нет! Или, может быть, ты предпочитаешь спуститься на дно и осмотреть свою сферу вблизи? Вынужден тебя огорчить, у вас в части даже нет водолазного снаряжения для работы на такой глубине… Пропусти. Я прилетел сюда, чтобы получить результат, и я его получу.
Отстранив Игоря, Шелест вышел на палубу. На корме матросы под контролем Ермакова взводили взрыватели глубинных бомб, устанавливая их на отметку 220 метров.
– Товарищ майор, сколько бомб готовить к сбросу? – поинтересовался у контрразведчика Ермаков.
– Сколько у вас всего: шестнадцать? – уточнил Шелест. – Подготовьте половину.
Игорь подошел к матросам поисковой команды.
– Усильте наблюдение.
– Все под контролем, товарищ старший лейтенант, – заверил его старшина.
– Товсь! – донеслось с кормы. – Пли!
Раздавшийся через секунду всплеск известил, что первая глубинная бомба сброшена в воду. Затем с небольшими интервалами последовали еще семь таких же всплесков. Восемь глубинных бомб устремились на дно. Матросы и командир бота следили за их погружением, пока последняя сброшенная бомба не растаяла в пучине. Если бы вместо таинственного объекта на дне лежала подводная лодка, восемь глубинных бомб разорвали бы ее на куски. Однако Игорь отнюдь не был уверен, что с подводной пирамидой произойдет то же самое. Да и никто из находящихся на борту не мог поручиться за это. Даже Шелест, старавшийся демонстрировать абсолютное спокойствие, нервно покусывал губы. В конце концов контрразведчик не выдержал и, подойдя к Игорю, сказал:
