– Прости, Бивень, – пробормотал он, глядя в лицо напарника, которое уже начало синеть, повернулся и, больше не оглядываясь, побрел прочь.
* * *
Щербаков со своей «оппозицией», как Надя про себя в шутку называла сплотившихся вокруг него коллег, явно преувеличивал: вынужденное безделье оказалось вовсе не тягостным. А всего-то нужно было найти какое-нибудь занятие по душе, как, например, Синявский, регулярно изучающий пробы почвы, воды и воздуха. Пока навыки микробиолога оставались невостребованными, Надя с удовольствием взялась за приготовление пищи. В исследовательской группе ее идея была встречена с энтузиазмом, так как есть то, что готовила Зоя Карловна, можно было, только совершая над собой усилие или при очень большом голоде. Это дело оказалось совсем не трудным, как можно было предполагать, поскольку любой из не занятых в карауле разведчиков готов был прийти на помощь. Наде даже не пришлось никого просить. Стоило ей направиться к роднику за водой, достать консервы или картошку, просто приготовить посуду, кто-нибудь из бойцов охраны тут же предлагал ей свои услуги. Иногда вызывались помогать сразу несколько солдат, так что Наде даже приходилось выбирать. Мещерин смотрел на такую инициативу своих подчиненных сквозь пальцы, очевидно, считал, что его разведчикам не стоит засиживаться без дела. За полдня Надя познакомилась со здоровяком Мартюшем, молодым шустрым пареньком по прозвищу Серый и веселым балагуром Звоном. Каждый из них был по-своему интересен, но Надю все равно тянуло к Денису. В нем было что-то такое, что отличало его от других разведчиков: живой ум, смекалка, проворство и ловкость, которые ощущались в каждом его движении, и, конечно же, обаяние. Всем своим добровольным помощникам Надя предпочла бы именно его, но Денис вместе с еще одним разведчиком рано утром отправился на охоту, и, как сказал Мещерин, до вечера ожидать их возвращения не стоило.
Специально, чтобы порадовать Дениса, Надя решила приготовить на ужин голубцы. Правда, в лагере не было мяса, но Надя надеялась, что сумеет сделать начинку для голубцов из мясных консервов. В любом случае новое блюдо будет вкуснее надоевшей всем каши с тушенкой. Очистив четыре вилка капусты, Надя отправилась к роднику, чтобы промыть приготовленный для начинки рис. Следом увязался Звон, хотя на этот раз чья-либо помощь ей вовсе не требовалась. Однако Звон знал множество различных баек из армейской жизни, которые к тому же умел очень остроумно рассказывать, поэтому Надя не стала его отсылать. Спустившись по мосткам к воде, она занялась своим делом. Звон уселся на корточки на берегу и привычно начал:
– Вот и у нас, Надежда Игоревна, тоже был один случай. Хотите расскажу?
Надя улыбнулась. Все его истории начинались именно так.
– Расскажите.
Звон кивнул, видимо, и не ожидал другого ответа, но начал не сразу: сперва закурил и жадно затянулся. Надя и сама иногда позволяла себе выкурить сигарету, чтобы снять напряжение. Порой без этого было просто не обойтись. Но Звон курил какой-то невероятно крепкий табак, от которого у нее даже на расстоянии перехватывало дыхание. Еще в первый раз Надя хотела спросить у него, что он курит, да постеснялась. К счастью, сейчас ветерок относил табачный дым в сторону, так что ядреная сигарета Звона не докучала ей.
– Что же вы молчите? Я жду. – Прервавшись, Надя повернулась к Звону.
Он как будто не слышал ее. Затушив в земле только что зажженную сигарету, Звон смотрел куда-то поверх ее головы. Надя сейчас же обернулась, но ничего не увидела. Она уже собиралась спросить помощника, куда он смотрит, но тут на противоположном краю лога, по дну которого протекал родник, качнулась ветка, потом другая, и из-за деревьев вышел Денис.
– Денис! – Надя вскочила на ноги и только тогда сообразила, что с Денисом что-то не так.
Его лицо было невероятно бледным. Сам он шел, пошатываясь из стороны в сторону, словно пьяный. Пятнистый комбинезон во многих местах порвался. И он почему-то вернулся один.
– Оставайтесь здесь! – приказал Звон, а сам перепрыгнул через ручей и бросился к Денису.
Он пулей взлетел вверх и все-таки не успел. Денис шагнул ему навстречу, но не удержался на ногах, упал и покатился вниз по склону.
Забыв обо всем, Надя прямо по воде бросилась к нему. Увидев, что Денис в сознании, она облегченно выдохнула. Звон уже был рядом. Он забрал у Дениса его снайперскую винтовку, снял и повесил себе на плечо вещевой мешок. Он все делал правильно, но сейчас важнее было другое. Денис выглядел так, словно ему трудно дышать. Поэтому Надя решительно оттеснила Звона и расстегнула Денису ворот комбинезона. Он с благодарностью посмотрел на нее и прошептал:
– Газ… Бивень мертв.
Она ничего не поняла, но Звон, видимо, уловил смысл сказанного.
– Помогите мне, – скомандовал он.
Надя не заставила просить себя дважды. Вдвоем они подняли Дениса на ноги и перевели через ручей. Денис еле шел – видимо, истратил последние силы, пока добрался до лагеря. На поляне к ним на помощь бросились другие разведчики. Они хотели увести Дениса в жилую палатку, но Надя настояла на том, чтобы его поместили в карантинный бокс баклаборатории. Именно там хранились все медикаменты и реактивы для проведения исследований. Однако исследования не понадобились. Внешний осмотр подтвердил ее предварительный диагноз – отравление углекислым газом. Сам Денис склонялся к тому же мнению. После того как он немного передохнул, ему сразу стало лучше. Через полчаса он мог вполне связно говорить. Рассказ Дениса Надя слушала вместе с Синявским, Щербаковым и Мещериным. Причем если Щербаков и Синявский спрашивали Дениса о его физиологических ощущениях, то Мещерина интересовали исключительно действия Дениса и его товарища. Его вопросы больше походили на допрос. Надя от всей души жалела Дениса, но в то же время понимала: даже если она попросит Мещерина прекратить расспросы, тот вряд ли ее послушает. У нее сжалось сердце, когда Мещерин, глядя в глаза Дениса, грозно спросил:
– И ты оставил Бивня умирать?
Но Денис выдержал пристальный взгляд командира и не отвел глаз.
– Я не смог его вынести. Пытался, но не смог.
– Возможно, он был уже мертв, – заметил Щербаков.
– Наверняка мертв! – вставила Надя. – Раз уже посинели лицо и губы.
Мещерин так взглянул на нее, что у Нади по спине побежали мурашки, потом перевел взгляд на Щербакова.
– Вы закончили медосмотр, товарищ майор?
Щербаков пожал плечами.
– Ну, в общем, да.
– Тогда, будьте любезны, оставьте нас.
Надя вспыхнула и хотела заявить в ответ, что они находятся в помещении исследовательской лаборатории, где как раз сам Мещерин является посторонним, но Синявский опередил ее:
– Да-да, пойдемте, коллеги, – неожиданно сказал он, после чего спорить с Мещериным стало бесполезно.
Нехотя Надя вышла из палатки. Утратив возможность защищать Дениса, она надеялась узнать, в чем его обвиняет командир. Но Мещерин лишил ее и этого шанса, наглухо закрыв воздухонепроницаемую дверь карантинного бокса. Правда, даже если бы дверь осталась открытой, вряд ли удалось подслушать, о чем они говорят, потому что Щербаков и Синявский оживленно заспорили между собой.
