Надя еще раз исподтишка взглянула на будущих попутчиков. Похоже, солдаты удовлетворили свое любопытство и вернулись к прежним разговорам. Только один из них, тот, кто донес до аэровокзала ее сумки, Кирилов, по-прежнему смотрел на нее. Все-таки какое же у него звание? Больше всего Наде не хотелось снова попасть впросак, как с их командиром. Она достала из портфеля сотовый телефон-коммуникатор, стоивший полторы ее месячной зарплаты (пару месяцев пришлось прожить в режиме жесткой экономии, но коммуникатор того стоил), и отбила Петру эсэмэску, постаравшись как можно точнее описать знаки различия на погонах Кирилова.
В ожидании ответа лучше всего было куда-нибудь отойти, например, в женский туалет, но она этого не сделала. Почему-то вообразила, что Петр тоже напишет ей SMS. Но он позвонил лично.
– Да, – быстро ответила Надя.
– Здравствуй.
Его короткое «здравствуй» всегда заставляло радостно трепетать ее сердце, и этот раз не стал исключением. С такой откровенной интонацией Петр разговаривал с ней только наедине и по телефону, когда рядом не было посторонних. Наверное, звонит из кабинета, сообразила Надежда. Но в отличие от Петра ее окружало множество людей.
– Как добралась, нормально?
Прежде чем ответить, Надя покосилась на стоящих в стороне солдат, свою группу сопровождения, и отошла к окну – дальше отступать было просто некуда.
– Да, все в порядке. Жду вылета.
Петр приглушенно рассмеялся в трубку. Похоже, он разгадал все ее хитрости.
– Все-таки надо погонять тебя по армейским уставам, чтобы не позорила звание российского офицера.
Надежда промолчала. Это была излюбленная шутка Петра. Сам он возглавил исследовательский Центр после многолетней службы в Главном разведывательном управлении Генерального штаба и армейскую жизнь знал вдоль и поперек.
– …К твоему вопросу. Это старший сержант.
Все-таки сержант, мысленно похвалила себя Надя.
– Как тебе остальные парни?
– Нормальные ребята, крепкие.
– По словам их командира, это лучшая разведгруппа во всей бригаде. – Петр уже не шутил, и Надежда это сразу почувствовала. – Рад, что они тебе понравились. Теперь мне будет спокойнее.
И вовсе они ей не понравились! Но поправлять Петра Надежда не стала. Да и не успела бы, через пару секунд он отключился.
– Удачи тебе. До связи.
– До связи, – механически проговорила Надя в трубку, где уже прозвучал сигнал разъединения.
Телефонный разговор оставил ощущение какой-то недосказанности. Причем вовсе не потому, что Петр так поспешно свернул его. В кабинет мог кто-то войти, ему могли позвонить по другой линии. В конце концов, у начальника Центра изучения аномальных аэрокосмических явлений много других обязанностей, помимо прощания с любимой. И все-таки у нее возникло ощущение, что Петр о чем-то умолчал. О событиях в сибирской тайге ему известно больше, чем ей? Или всему виной обостренная интуиция Петра и ее разыгравшееся воображение?
* * *
На летном поле их ждал военный транспортник «Ил-76». Возможно, тот самый, на котором два дня назад улетел Синявский со всей исследовательской группой и оборудованием для полевой лаборатории. Огромный самолет, распахнувший створки грузового люка, поначалу удивил Надю. Для отправки нескольких человек в Иркутск можно было использовать воздушный транспорт и меньшего размера. Петр наверняка так бы и поступил, но он не распоряжался самолетами военной авиации. Правда, когда к опущенному пандусу «Ила» подъехал армейский грузовик и уже знакомые Наде солдаты под командованием неразговорчивого лейтенанта стали выгружать из кузова брезентовые тюки и деревянные ящики, она переменила свое мнение. Собственного снаряжения у команды боевого охранения оказалось едва ли меньше, чем у исследовательской группы подполковника Синявского. Две Надины дорожные сумки просто терялись рядом со всей этой грудой багажа.
Несмотря на такое количество снаряжения, погрузка заняла менее получаса – солдаты-контрактники работали споро и умело. Сразу после этого их командир доложил помощнику коменданта аэродрома, который вместе с Надеждой наблюдал за работой, что погрузка закончена.
– Хорошо, лейтенант. Можете занять свои места, – ответил местный майор.
Надя вопросительно взглянула на Мещерина: поправит он помощника коменданта или нет? Но на этот раз старший лейтенант промолчал: козырнул майору, развернулся и поспешил к своим бойцам. Помощник коменданта сразу потерял к нему всякий интерес. Он повернулся к Наде, тепло улыбнулся ей и сказал:
– А вам, товарищ капитан, желаю приятного полета. Жаль, что не могу полететь вместе с вами.
Наде вдруг захотелось пококетничать с ним. Без всякой задней мысли, просто так.
– Что же вам мешает?
– Дела-дела, – сокрушенно вздохнул майор и добавил: – Как жаль, что наше знакомство оказалось столь скоротечным.
– Не вздыхайте, вам это не к лицу, – рассмеялась Надя. – И не грустите. Может быть, мы еще увидимся.
– Я с нетерпением буду ждать этого момента, – заверил ее помощник коменданта и сделал жест, от которого Надя оторопела.
Ей показалось, что майор собирается поцеловать ей руку, но он только обозначил это намерение, молодцевато отдал ей честь и зашагал прочь.
Конечно, это был всего лишь легкий флирт, даже не флирт, а своеобразная форма комплимента случайно встреченной симпатичной женщине. Но когда помощник коменданта повернулся к ней спиной, Наде вдруг стало одиноко, одиноко и грустно. Внезапное чувство привело ее в замешательство. Ей предстояла любопытная и, надо полагать, очень увлекательная работа, не оставляющая места ни грусти, ни одиночеству. Все это было так, но она ничего не могла с собой поделать.
Со стороны самолета за ней наблюдали задержавшиеся возле пандуса Мещерин, Кирилов и еще несколько солдат. Ну и пусть себе смотрят, сказала себе Надежда. Проходя мимо них, она демонстративно отвернулась в сторону. В просторном салоне транспортника Надя выбрала себе место на скамье сразу за кабиной пилотов, возле одного из немногочисленных иллюминаторов. Команда Мещерина расположилась в средней части салона, рядом со своим грузом, что было весьма кстати. До отлета еще оставалось какое-то время. Чтобы не терять его, Надя достала из портфеля ноутбук и, пристроив его на коленях, принялась вводить в компьютер данные из последних поступивших в Центр документов.
Пальцы привычно порхали над клавиатурой, но картина происходящего в иркутской тайге, а точнее в Киренском районе Иркутской области, не складывалась ни на экране компьютера, ни в мозгу у Надежды. Надя начала систематизировать разрозненные, зачастую вообще противоречивые сведения о таинственных событиях в сибирской тайге еще до вылета группы Синявского. Сначала по собственной инициативе, а затем, когда ситуация была взята на контроль в Центре, уже по распоряжению Петра, переданного ей через Синявского. Сначала речь шла только о новой, до этого неизвестной форме бешенства у диких животных, проявляющейся в повышенной агрессивности больных особей. Только за одну неделю жертвами взбесившихся зверей в Киренском районе стали два человека: рабочий областного управления электросетей и девочка семи лет, ученица сельской школы. В обоих случаях растерзавшие людей животные (а жертвы были именно растерзаны – в отчетах патологоанатома упоминались и раздробленные кости, и выпущенные внутренности) после нападения скрылись в тайге. По словам свидетелей нападений, в первом случае это был лось, во втором – обыкновенные зайцы. Не самые агрессивные звери в лесу. В то же время, судя по характеру ран, все они были оставлены зубами хищников. И это только первая странность. Еще более невероятным выглядел рапорт сотрудника Киренского отделения МЧС капитана Быстрова, направленный им в областное управление. Копия этого рапорта, лишь накануне поступившая в Центр, сейчас лежала у Надежды в портфеле. Основываясь на заключениях патологоанатомической экспертизы, Быстров утверждал, что в Киренском районе появились животные-мутанты, представляющие угрозу для людей, и предлагал организовать специальную экспедицию в тайгу с целью их уничтожения. Руководство управления МЧС его рапорт проигнорировало. А как еще оно могло поступить? Разве что предложить офицеру взять отпуск и подлечить расшатавшиеся нервы. Однако после того, как в Киренском районе пропали трое журналистов: редактор иркутского телевидения и двое внештатных корреспондентов и нанятый ими проводник из числа местных жителей, отправить экспедицию в тайгу все-таки пришлось, правда, не ту, что предлагал Быстров, а спасательную. Руководил спасателями все тот же капитан Быстров, под командой которого находились еще четыре человека. На одном из притоков Нижней Тунгуски, в районе Медвежьего порога, спасатели обнаружили временный лагерь пропавших журналистов. Пилот вертолета МЧС высадил команду Быстрова на берегу реки и, поскольку у него заканчивалось горючее, вернулся на базу. С этого момента от спасателей не поступало никаких известий. На связь с базой они так и не вышли. На следующий день в районе высадки резко ухудшилась погода – всю береговую линию затянуло густым туманом, и пилот не решился посадить машину. Позже на реке была обнаружена дрейфующая лодка: пустая, без людей, принадлежащая тому самому проводнику, которого наняли отправившиеся в тайгу журналисты. Лодка стала единственной находкой за все время поисков – так следовало из официального ответа, полученного из Иркутского управления МЧС. Несмотря на исчезновение в тайге девяти человек: трех журналистов, проводника и пяти спасателей, и вспышку бешенства среди диких животных в том же районе, Центр изучения аномальных аэрокосмических явлений вряд ли стал бы заниматься этим делом, если бы не предшествовавшее этим событиям падение крупного метеорита.
