– Будем спать?
Словно мог предложить что-нибудь другое. Тимофей даже ехидно хмыкнул в ответ. Правда, в багажнике лежала свернутая палатка, но ставить ее было лень. Хитеру, похоже, тоже. Да и место совершенно не годилось для разбивки лагеря – вокруг только грязь и сырость. А в машине, по крайней мере, было сухо.
Тимофей начал устраиваться на своем сиденье, но тут Наташа неожиданно сказала.
– Мне нужно выйти.
– Что?
– Выйти, – смущенно повторила Наташа.
Тимофей наконец понял, что она имеет в виду. Пока он прикидывал, как помочь ей выбраться из машины, Хитер проявил неожиданное великодушие: решительно шагнул в грязь, обошел пикап и на руках перенес Наташу через лужу.
– Можешь делать свои дела, я отвернусь, – услышал Тимофей через открытую дверь. Отвернусь! Надо же, как благородно!
«Интересно, что ты у нее еще не видел?» – захотелось крикнуть Тимофею, но вместо этого он закрыл глаза и притворился спящим.
* * *
Хитер проснулся среди ночи от тяжести переполненного мочевого пузыря. С пивом он определенно перебрал. Четвертая банка была явно лишней. И вот теперь ему нестерпимо хотелось отлить. На соседнем сиденье дрых Тимка. Он спал, как ребенок, свесив голову на грудь. Того и гляди, из приоткрытого рта покажется капля слюны. Сзади мирно посапывала Натаха. Ей-то хорошо: облегчилась перед сном. По ее примеру он сделал то же самое, но тогда выпитое пиво еще не просилось наружу.
Хитер открыл дверь пикапа, но, когда вставал с сиденья, спросонья так врезал по рулю коленом, что от боли потемнело в глазах. А черт! Он едва не закричал. Хорошо, что в последний момент успел стиснуть зубы. Пронзившая колено боль была просто адской. Чертов руль! Чертова лужа!
Прихрамывая на ушибленную ногу, Хитер двинулся к ближайшим кустам. Наученный горьким опытом, от которого на колене наверняка останется здоровенный синяк, он внимательно смотрел под ноги, чтобы не свалиться в грязь. Очень кстати выглянувшая из-за облаков луна освещала лес и, главное – лужу, через которую ему приходись пробираться. В лунном свете вода отсвечивала серебром, нет, скорее сталью, отчего лужа казалась разлившимся по земле жидким металлом. Вязкие чавкающие звуки, раздававшиеся всякий раз, когда он вытаскивал из грязи ногу, только усиливали это впечатление. Хитер никогда не замечал за собой склонности к романтике, скорее этим страдал Тимми. Но сейчас ночной лес, тишина и эти чавкающие звуки пробудили у него странные, ранее не испытанные ощущения. И Хитер не стал бы утверждать, что эти ощущения ему приятны.
Наконец он выбрался из лужи на сухой участок и через секунду с наслаждением поливал струей лесную почву. Тишину наполнило веселое журчание растекающегося между ног ручья. «Надо было отойти за кусты», – всплыла в сознании глупая мысль, словно на этой лесной дороге, да еще ночью, его кто-нибудь мог застать за этим занятием. Однако откуда-то возникло ощущение, что за ним внимательно наблюдают. Хитер даже оглянулся на оставшийся за спиной пикап. Конечно, окна машины были темны. Да и не стали бы Тимка или Натаха за ним подсматривать. Пора было заканчивать дело и возвращаться назад. И тут Хитер увидел сову. Обыкновенную сову, которая сидела на крыше пикапа и во все глаза пялилась на него. Он так и застыл с расстегнутыми штанами и выставленным наружу «лучшим другом». Сова уселась на машину не просто так, она наблюдала за ним! Удивительно, как в такой тишине он не услышал ее. Впрочем, сов, кажется, называют бесшумными убийцами. Они так тихо подлетают к жертве, что та замечает опасность, только когда птица вонзает в нее свои когти. Когти! Хитер чуть не подскочил на месте. Эта пернатая тварь сейчас исцарапает ему всю машину! Он замахнулся на птицу. Сова даже не шелохнулась. Вот гадина!
– Пошла прочь!
Никакого эффекта. Видимо, слова на птицу не действовали. Хитер торопливо застегнул ширинку и поспешил к машине, размахивая руками, чтобы напугать сову и заставить ее улететь. В спешке он совсем забыл про осторожность. В результате наступил под водой на какую-то корягу, нога соскользнула, и он полетел прямо в лужу. Руки утонули в грязи. Холодная вода залилась в джинсы и под свитер. Да еще взметнувшиеся брызги окатили его с ног до головы. Разразившись трехэтажным матом собственного сочинения, Хитер поднялся из лужи. Сейчас он мечтал о том, чтобы птица, из-за которой он вывалялся в грязи, осталась на месте, хотелось собственными руками свернуть ей шею. Но после такого шумного всплеска она, конечно, улетела. Хитер поднял глаза.
Сова сидела на машине. Как ни в чем не бывало сидела на машине! Правда, перелетела с крыши на капот и оттуда пялилась на него выпученными черными глазищами. Ну все, тебе конец! Разбрызгивая грязь, Хитер рванулся вперед – с учетом того, во что превратилась его одежда, это уже не имело значения. Перебирая лапами, сова засеменила навстречу. Хитер отчетливо услышал, как ее когти скребут по металлу. Тварь! Он уже был возле машины и выбросил вперед руку, чтобы сграбастать гадкую птицу. И тут сова резко дернула головой. Хитер увидел открытый клюв, в котором трепыхался узкий черный язык, похожий на змеиный. В следующее мгновение клюв впился ему в средний палец. Он не почувствовал боли, только необычное тепло, но когда посмотрел на свою руку, увидел, как из рассеченного пальца брызжет кровь. От неожиданности на какой-то миг он совершенно забыл про сову и прозевал ее следующий бросок. Она снова «выстрелила» головой – у подлой твари оказалась на редкость длинная и гибкая шея, и цапнула его за руку, выхватив кусок плоти между большим и указательным пальцем. Кисть обожгло так, словно по ней полоснули бритвой, а из раны толчками потекла кровь, смешиваясь с покрывающей руку грязью.
Разъяренная птица слетела с капота и, растопырив когти, закружила вокруг. И тогда Хитер закричал. Закричал не только от боли, но и от страха, потому что понял: сова кружит не просто так, она собирается выцарапать ему глаза. Ее собственные выпученные блямбы, не желтые, а совершенно черные, без всяких зрачков, внимательно следили за каждым его движением, и сова всякий раз ловко уворачивалась от его рук.
– Кто здесь?! – раздалось рядом, и яркий луч фонаря прорезал ночную тьму.
Тим! Хитер повернулся к брату. И в этот момент сова спикировала на него. Ее когтистые лапы оказались в нескольких сантиметрах от лица. Хитер едва успел заслониться локтем, и сова, промахнувшись, вцепилась ему в руку. Когти вспороли рукав куртки и вонзились в кожу. Перебирая лапами, сова, как по ветке, рванулась по руке вверх, к его голове. Хитер завопил от ужаса, пытаясь сбросить птицу. Но она только крепче впивалась в руку цепкими, как крючья, когтями. Он вполне мог потерять глаза, а вместе с ними и половину лица, если бы не Тим. Тот подоспел как раз вовремя и что есть силы врезал по хребту совы своим фонарем. Они специально купили фонарь в ударопрочном металлическом корпусе и еще шутили потом, что таким орудием запросто можно проломить кому-нибудь башку, но и представить не могли, что фонарь пригодится при таких обстоятельствах.
Оглушенная сова кувырнулась вниз и шлепнулась в лужу. Хитер отчетливо услышал хруст ломающихся костей, поэтому не сомневался, что птица мертва. Каково же было его удивление, когда спустя несколько секунд из воды показалась ее голова, а затем и крылья. В следующее мгновение сова взмахнула мокрыми крыльями, окатив брызгами его и Тима, взвилась в воздух и скрылась в темноте. Хитер перевел взгляд на брата. Тим стоял рядом с открытым ртом и смотрел вслед улетевшей птице.
