Сейчас у Ванберга была совершенно другая жизнь. Он жил в Сирии, имел трех жен. А на разных счетах в европейских и азиатских банках у Ванберга лежали сотни тысяч долларов. Несколько раз в год ему приходилось покидать свой дом, чтобы ненадолго выехать в другую страну. Тогда Ванбергу приходилось действительно интенсивно работать. Но работа, как правило, была кратковременной, к тому же очень хорошо оплачивалась. Через пару дней уже готовое изделие у Ванберга забирали неизвестные ему люди. Иногда Ванберг узнавал из газет и телепередач, где сработало его изделие, иногда нет, но специально этим никогда не интересовался. Он работал исключительно за деньги, хотя и разделял некоторые взгляды своих хозяев, например, касающиеся евреев и незаконности их государства. Террористические акты против Израиля занимали главное место в деятельности Ванберга. Но взорванные в Бейруте, Хайфе и в секторе Газа изделия не шли ни в какое сравнение с тем, что предстояло создать Ванбергу в Москве. Сейчас он впервые собирался изготовить мины, где в качестве боевого вещества применялся отравляющий газ «VX».
Греческая бортпроводница пригласила пассажиров к выходу, и Макс Ванберг вместе с другими пассажирами встал со своего кресла. За несколько рядов кресел позади Ванберга со своих мест поднялись два человека, прилетевшие в Москву под видом греческих бизнесменов. Один из них привычно перехватил свою дорожную сумку в левую руку и направился к выходу. Второй не сделал того же только по той причине, что был левшой. Рабочие руки они всегда оставляли свободными, чтобы метать ножи, стрелять из автоматов и пистолетов и бросать гранаты. Это было их основное и единственное занятие в жизни.
В отличие от Ванберга, их фотографии отсутствовали в картотеке Интерпола. Ни одной спецслужбе, как и международной полиции, не были известны их настоящие имена. Да и они сами уже начали забывать, как их звали в детстве. Кинжал и Тарантул – вот клички, под которыми они были известны среди террористов на Ближнем Востоке. О существовании Кинжала и Тарантула знали спецслужбы Израиля, Германии, Франции, Великобритании, США, России и ряда других государств. Но только в информационных центрах израильского МОССАДа да германской БНД
[7]
имелись обрывочные описания их внешности. Однако даже эти описания в значительной степени устарели. После того как Кинжал и Тарантул перенесли несколько пластических операций, в их лицах уже мало что указывало на принадлежность к арабской нации. Скорее их можно было принять действительно за греков или за южных итальянцев.
Кинжал и Тарантул были теми исполнителями, которых направил в Москву Фалает для осуществления запланированного вместе с Набиевым террористического акта. Оба террориста всегда действовали автономно. Они знали несколько европейских языков, в том числе и русский. В свое время оба учились в московских вузах. Знание Москвы, как и русского языка, должно было помочь террористам при выполнении задания.
Для Али Фалаета не составило большого труда выполнить последнюю просьбу Ильдара Набиева. Он заранее связался с Кинжалом и Тарантулом, предусмотрев их использование в качестве запасного варианта. Фалает уже неоднократно прибегал к их услугам, и они еще никогда не подводили. Фалает справедливо считал их лучшими из лучших, о чем говорил хотя бы тот факт, что, занимаясь своим опаснейшим делом уже около двадцати лет, Кинжал и Тарантул до сих пор были живы. Перед вылетом в Москву человек Фалаета, тот самый, который допрашивал Ольгу Медведкову в аэропорту Дубай, тщательно проинструктировал террористов. Бывший офицер арабской спецслужбы дал им несколько ценных советов, а также назвал людей, у которых в Москве можно было достать практически любое легкое оружие. Кинжал и Тарантул сдержанно поблагодарили за инструктаж, хотя их опыт позволял обойтись и без этих советов.
...Макс Ванберг вежливо кивнул и протянул свой паспорт российскому пограничнику. Практически одновременно с ним в другое окошечко подал свои документы греческий бизнесмен, больше известный под кличкой Тарантул. Он не был ни греком, ни бизнесменом, но в документах были указаны именно эти сведения, и пограничник, поставив свой штамп, вернул паспорт Тарантулу. Все еще стоявший в очереди Кинжал внимательно наблюдал, как проходит паспортный контроль Макс Ванберг.
Кроме основного задания, Кинжал и Тарантул получили от Фалаета приказ присмотреть за Ванбергом, который летел в Москву вместе с ними на том же самолете. Именно Ванберг должен был снабдить террористов химической миной, без которой выполнение задания было невозможно. Сам немецкий химик ничего об этом не знал, как и не подозревал, что на борту самолета вместе с ним находятся двое опаснейших арабских террористов.
От пристального взгляда Кинжала не укрылось, что российский пограничник задержал у себя паспорт Ванберга несколько дольше, чем у других прибывших иностранцев. Это обстоятельство Кинжалу очень не понравилось. Но никакие обстоятельства не могли заставить террористов отказаться от своего замысла. Наконец пограничник возвратил паспорт Ванбергу, и тот сумел пройти к месту выдачи багажа. Практически сразу после этого к российскому пограничнику, проверявшему паспорт Ванберга, подошел старший пограничного наряда. Офицер о чем-то переговорил с пограничником. И Кинжал готов был поклясться, что пограничник указал своему начальнику Ванберга среди прибывших пассажиров.
На месте выдачи багажа Кинжал подал Тарантулу условный знак, означавший, что немец попал под наблюдение. Тарантул ничего не ответил, а только показал глазами, что понял своего напарника. Получив при выдаче багажа свою сумку, Кинжал первым делом переложил из сумки себе в карман кривой восточный нож, сделанный как настоящее произведение искусства. Это обычно снимало проблемы при прохождении таможни. Таможенники не воспринимали его как холодное оружие. Однако художественное исполнение и красивая отделка ножа не изменили его назначения – проливать кровь.
Как и предполагал Кинжал, у Ванберга возникли проблемы при прохождении таможни. Кинжал знал, что химик не везет с собой ничего противозаконного, следовательно, рано или поздно его должны отпустить. Правда, Кинжал допускал, что Ванберга могут арестовать прямо в аэропорту, чтобы передать немецкому правительству как сбежавшего из-под стражи преступника. Однако Кинжал слабо верил в такую возможность: «Документы у немца другие. А арестовывать только за то, что он на кого-то похож, русские вряд ли будут. Если миссия немца известна, тогда русские постараются за ним понаблюдать и таким образом выйти на баллон с ядовитым газом». Жизнь, полная риска и смертельной опасности, научила Кинжала мгновенно просчитывать все варианты.
Пока Ванберг проходил таможенный досмотр, Тарантул взял в службе проката автомобиль и, подогнав его поближе к выходу из аэропорта, приготовился ждать своего напарника.
* * *
Два свободных от смены сотрудника службы наружного наблюдения прибыли в аэропорт «Шереметьево-2», пока человек, похожий на Макса Ванберга, проходил таможенный досмотр. При себе оперативники имели фотографию Ванберга, переснятую из немецкого журнала. Качество фотографии оставляло желать лучшего, поэтому оперативники больше полагались на словесный портрет. Они расположились в аэропорту в группе встречающих и приготовились ждать, когда их объект покинет зону таможенного досмотра. Полученное ими задание не относилось к разряду сложных, так как объект – иностранец, не знает Москву, практически не говорит по-русски и не обладает навыками выявления скрытого наблюдения и ухода от слежки. Потерять такого человека мог только ленивый. Себя же ленивыми оперативники службы наружного наблюдения никак не считали. Но кажущаяся простота задания не могла не сказаться на ослаблении их внимания. Ни тот, ни другой оперативник не заметили, что сами стали объектами наблюдения другого человека.
