– Разобрали взрыватели списанных авиабомб. Каждый такой взрыватель содержит как раз сто граммов тетрила.
Чернышов достал из своей папки несколько чистых листов бумаги и вместе с авторучкой передал Зырянову:
– Напишите подробно про свою связь с Мироновым. Когда и какие именно его поручения вы выполняли. Отдельно – про последний случай с тетрилом. Ваши показания будут зафиксированы в деле как чистосердечное признание. Для суда это будет смягчающим обстоятельством.
Полковник достал из кармана пачку сигарет, одну сунул себе в рот, а остальную пачку положил на стол перед прапорщиком. Не зажигая сигарету, Чернышов отошел к окну, чтобы не мешать Зырянову составлять свое признание. В дальнейшем делом этого бедолаги предстояло заниматься военной прокуратуре. Для себя Павел выяснил главное: «Перед тем как застрелить Исакова и Миронова, убийца получил от них десять килограммов тетрила. Опытному взрывнику такого количества тетрила вполне достаточно для проведения крупномасштабного террористического акта. Взрыв десяти килограммов тетрила в людном месте – это десятки погибших и еще больше раненых. – Чернышов вспомнил взрывы, устроенные террористами на рынке в Махачкале и железнодорожном вокзале Владикавказа. – Вот и в Москве Раптор собирается устроить нечто подобное. Он выбрал объект, и у него уже есть взрывчатка. Для того чтобы изготовить взрывное устройство, опытному террористу потребуется меньше суток». От этой мысли в груди сжалось сердце. Павел понял, что роковой взрыв может прогреметь в любой день.
* * *
Все материалы о деятельности преступной группы, занимавшейся хищением оружия с воинских складов и последующей его перепродажей, полковник передал следователю военной прокуратуры. После признаний, сделанных прапорщиком Зыряновым, вся схема хищений стала довольно прозрачна. Но это никак не продвинуло оперативную группу Чернышова в розыске особо опасного террориста. Павел очень надеялся, что Ветров, которому он поручил отработать связи Свистка, сумеет выйти на след Раптора. Однако, когда вечером Чернышов вернулся в управление и встретился там с Артемом, по лицу капитана он сразу догадался, что тому так и не удалось получить нужную информацию.
– Павел Андреевич, этот Свисток нас никуда не выведет, – оправдываясь за свою неудачу, сказал Ветров. – Не той фигурой он был, чтобы к нему могли обратиться с просьбой достать взрывчатку. Посудите сами – в группировке Клима Исаков числился меньше года. Занимал, можно сказать, самую незначительную должность – уличный контролер, дань с ларечников собирал. Я когда милицейским операм сказал, что у Свистка был выход на оружие и взрывчатку, так они меня на смех подняли. Не может, говорят, такого быть, и все тут. Думаю, если Исаков узнал про Мирона, то только случайно. В общем, никак не мог серьезный покупатель, разыскивающий взрывчатку, действовать через Свистка. Может быть, Раптор напрямую вышел на Мирона, а уже тот, в свою очередь, привлек Исакова к этой сделке?
– А как ты тогда объяснишь наличие бумажки с названием взрывчатки в кармане Свистка?
Артем тяжело вздохнул.
– Да, вы правы, Павел Андреевич, – сказал он. – Искать взрывчатку начал все-таки Исаков. Но тогда получается, что Раптор обратился к первому встречному, связанному с криминальным миром. Разве такое возможно? Ведь террорист – не идиот, чтобы действовать так неосмотрительно. Ведь он должен был понимать, что от Свистка информация могла попасть и в службу безопасности! Тогда бы и мы узнали о его поисках взрывчатки.
– И вот мы знаем об этом, – заметил Чернышов. – Дальше что? Как это нам помогло в розыске террориста?
– Ну, я не знаю… – замялся Ветров.
– Да, Раптор действует нагло и самоуверенно, но не бездумно. Он прекрасно контролирует ситуацию. Террорист допустил единственный просчет – он не проверил карманы Свистка. А тот, оказывается, записал название взрывчатки. Не будь в кармане у Исакова этой бумажки, мы бы никогда не узнали, что террорист получил десять килограммов тетрила.
И начальник Управления по борьбе с терроризмом генерал Локтионов, и капитаны Ветров и Муромцев из всех оперативных талантов полковника Чернышова особенно выделяли его умение нестандартно мыслить. Тем не менее даже у Павла не хватило воображения предположить, что Раптор мог сознательно оставить в кармане Свистка записку с названием взрывчатки…
– Артем, надо продолжать отрабатывать связи Исакова, – повторил Чернышов. – Даже если террорист встретился со Свистком, как ты говоришь, случайно, где-то эта встреча произошла. Надо узнать, где Исаков мог пересечься с террористом? Выясни, где он любил появляться, чем занимался, когда охранял коммерческие палатки? А последние несколько дней его жизни вообще желательно знать по минутам. Смотри, Миронов получил взрывчатку восьмого марта. Заказ на десять килограммов тетрила он сделал накануне. Значит, за день или за два до этого Исаков встречался с покупателем тетрила. Возможно, их контакт был не единственным. Нам надо определить, где и с кем в эти дни встречался Свисток…
Артем опять тяжело вздохнул. Больше всего он не любил переделывать одну и ту же работу. Павел ободряюще улыбнулся:
– Не унывай. Сегодня мы все здорово устали. Завтра в восемь утра жду вас вместе с Олегом в моем кабинете. Попробуем на свежую голову составить план розыскных мероприятий. Пока для нас погибший Георгий Исаков по кличке Свисток, вернее, его связи – это единственный выход на террориста.
Принимая решение собрать свою оперативную группу на следующий день в восемь утра, полковник не знал, что в Санкт-Петербурге уже начали развиваться события, которые всего через несколько часов изменят его планы.
42
В морском порту Санкт-Петербурга. 10.03, пятница, 18–00.
Начальник группы наружного наблюдения в очередной раз взглянул на прикрытые ворота склада и откровенно зевнул. Утром, получив задание от своего начальника, старший лейтенант Александр Борцов решил, что ему представился случай участвовать в совместной операции Центрального управления по борьбе с терроризмом и Управления ФСБ Санкт-Петербурга. Однако на деле эта грандиозная операция вылилась в рутинное наблюдение за въездными воротами одного из складов морского порта. Где-то там, на складе, находился груз, адресованный некой голландской фирме, за которым Борцову было поручено наблюдать. Груз представлял из себя два одинаковых деревянных ящика длиной 2300 миллиметров, шириной 550 и высотой 450. Весили ящики 95 и 160 килограммов. Так значилось в сопроводительных документах. Что именно находилось в ящиках, ни старший лейтенант Борцов, ни инициаторы задания не знали. Во время инструктажа начальник Александра проинформировал старшего лейтенанта, что отправителем груза является крупный подпольный торговец оружием. Обычно такие подробности не сообщаются оперативникам, ведущим наблюдение, но на этот раз для Борцова было сделано исключение. Упакованный в ящики груз мог оказаться взрывоопасным, поэтому при обращении с ним требовалась особая осторожность.
В восемь утра старший лейтенант Борцов с двумя прапорщиками из службы наружного наблюдения занял пустующий кабинет в одной из многочисленных контор, расположенных на территории морского порта. Александру и его коллегам откровенно повезло. В облюбованной ими конторе уже несколько дней велся ремонт, и все сотрудники конторы перебрались в другие помещения. Из окна кабинета, который выбрал Борцов для наблюдения, отлично просматривались въездные ворота склада, где хранился подозрительный груз. Таким образом, сам Борцов и подчиненные ему прапорщики могли наблюдать за интересующим службу безопасности грузом, комфортно расположившись в отапливаемом помещении, а не торча возле склада на холодном мартовском ветру, изображая из себя портовых рабочих.
