– Вперед, – скомандовал он, трогаясь с места.
Если все будет хорошо, через пару-тройку часов он будет у них. Правда, почему-то Ирина сказала, что времени на общение с Настей будет всего полчаса, но он не стал возмущаться по этому поводу. Главное – доехать.
Уже когда его «Лексус» несся по МКАДу, он неожиданно вспомнил, что забыл взять подарок Насте. Эти сраные ролики с не менее сраными шлемами-наколенниками и прочими нажопниками, хе-хе. Но это не сильно расстроило мужчину – он помнил, что на трассе по дороге на дачу будет несколько точек, где торговали детскими товарами.
Остановившись возле одной из них, он начал выбирать подходящую игрушку, как вдруг его внимание привлек громадный белый заяц.
– Привет, парень, – прошептал он, не сводя глаз с игрушки. – Давно не виделись?
Он заплатил продавцу и, усадив тушу зайца на переднее сиденье, двинулся дальше.
«Цветы, – промелькнула у него мысль. – Цветы для Иры».
Когда он купил розы и вновь сел за руль, ему показалось, что заяц изменил позу. Или ему показалось? А может, у него началась шизофрения?!
– Дитям мороженое, бабе цветы, – повторил он крылатую фразу Папанова из «Бриллиантовой руки». Исподлобья посмотрел на зайца. Тот ухмылялся, глядя на него своими круглыми блестящими глазами.
«Все повторяется, парень».
Владимир чуть не подпрыгнул. Отвратительный мертвый голос раздавался у него в голове.
Ухмылка зайца стала шире. Она была отталкивающая. Словно кто-то щипцами раздвинул края гнилой раны.
– Она убьет ее? – глухо спросил Кузнецов. – Убьет мою дочь?
– Ранит, – осклабился заяц. Стали видны его зубы – желтые, выпирающе-здоровенные, как у дряхлой кобылы. – Она ее продырявит ножом, а потом твоей девчонке дадут умереть. В больнице. Как это когда-то сделал ты.
– Нет!!! – заорал Владимир, теряя остатки самообладания. Машину резко вильнуло в сторону, и он чуть не врезался в «Газель».
– Я успею? – спросил он без особой надежды.
– Может быть.
Заяц зевнул, и Кузнецова обдало вонью разложения. Заяц гнил заживо.
«Как он может гнить? Он ведь плюшевый».
– Ты не знаешь главного.
– Что? Что она родит мутанта? Я знаю это!
– В ее чреве их уже трое. Вечером отпочкуется еще один. Они будут размножаться, как крысы. Они заполонят этот чертов город и уничтожат все живое.
– Я убью ее.
Заяц захихикал, и Владимир присоединился к нему. Если бы его лицо могли разглядеть сотрудники ГИБДД, его немедленно остановили бы – совершенно безумный взгляд и пепельный цвет кожи буквально вопили о том, что человеку срочно требуется психиатрическая помощь.
Владимир протянул руку и поддел ногтем глаз зайца. Оттуда потекла коричневая жидкость. В зловонной глазнице копошились черви.
– Я в норме, парень, – успокоил его заяц. – У меня для тебя еще новость. Она с ними. Настя то есть, – понизив голос, сообщил он.
– Настя? – Владимир был ошеломлен.
– Они все меняются, парень, – проскрипел плюшевый монстр. – Сожалею.
Владимир подумал о ноже, который он неизвестно зачем положил в бардачок.
– Эй, откуда ты все знаешь? – спросил он, но ответом ему была тишина. Кузнецов скосил глаза. Блестящие искусственные глазки бессмысленно глазели на дорогу. Заяц молчал.
Да и не мог он ответить. Ведь, по большому счету, это всего-навсего игрушка. Обычная плюшевая игрушка.
Через сорок минут он был на месте. В салоне машины витал одуряющий запах роз – Владимир купил пятьдесят одну штуку. Не забыл он и о родителях жены – теще припас шоколадный тортик, тестю – бутылку виски.
Когда он уже собирался выйти из машины, ему неожиданно позвонил Логвиненко.
– Макс, у меня почти нет времени, – сказал он, прежде чем детектив успел открыть рот. – Говори очень быстро.
– Володя, это касается того дела, насчет убийства. Девочка, Ксюша, помнишь?
– И что?
(я сам все уже давно знаю)
– Ее смертельно ранили на собственном дне рождения.
Дверь открылась, и они вышли из дома.
(они все меняются)
Кузнецов аккуратно положил трубку на сиденье.
Извини, парень. Я потом тебя дослушаю.
Потом он увидел Настю, и его брови подскочили вверх.
Бабочка.
(Она с ними)
– Папа, папа! – захлопала в ладоши девочка и побежала к машине.
Владимир вылез наружу и крепко обнял дочку.
– Привет, родная, – прошептал он. Глаза его превратились в ледяные осколки. – Смотри, что я тебе привез.
Он мягко обошел автомобиль и достал с переднего сиденья игрушку.
Заяц улыбнулся уголком рта.
«Мы же работаем в связке, парень?»
Верхняя губа набитого ватой ушастого урода слегка задралась, обнажая громадные зубы.
«И как только они помещаются у него во рту?» – почему-то подумал Владимир.
Губа зайца опустилась обратно, как заслонка.
Слава богу, никто, кроме Кузнецова, этого не видел.
– Классный зайчик! – в восторге прокричала Настя. Взвалив его на плечо, она побежала в дом. Владимир видел морду игрушечного чудовища, подпрыгивающую в такт движениям дочери. Заяц злобно ухмылялся, и эта ухмылка предвещала беду.
– У тебя есть… – начала говорить Ирина.
– Да, я знаю, милая, – кивнул Владимир, прервав ее на полуслове. – Полчаса. И уж будьте уверены, я использую их на все сто.
Эта фраза развеселила его, и он издал смешок. Всучив подарки теще и тестю, он передал букет Ирине. Она вдохнула аромат свежих роз, и щеки ее зарделись.
– Это тебе, любимая, – нежно улыбнулся Владимир. Ирина тоже ответила улыбкой. Настоящей, не фальшиво-напряженной, а искренней и лучезарной. Владимир в такие моменты любил ее еще больше.
Впрочем, это ничего не меняет. Уже слишком поздно.
– Ты такой нарядный, – заметила Ирина.
– Пройдемте в дом, – мягко предложил он. – У меня для вас сюрприз.
От него не ускользнул недоверчивый взгляд тестя.
«Не верю ни единому твоему слову. И виски твое наверняка полное говно», – читалось на его окаменевшем лице.
Собственно, сейчас Владимиру было совершенно наплевать, что о нем думают родители Ирины. Главное, чтобы они вошли в дом. И что самое важное, они не должны ничего заметить.
(к примеру, гвоздодер и нож, которые были спрятаны у него за поясом)
