– Копать! – Никита аж вскрикнул и дернулся назад. – Чё за?
– Пипец, встряли! – голос Корсара, наблюдавшего эту картину со своего места, утратил обычное спокойствие. – Ну, ничего, командир, щас что-нить сбацаем. Не шевелись там.
– Да я нет… ладно, не буду брейк-данс устраивать, – ответил тот.
– Шутишь? Это хорошо. Ты…
– Корсар, я что, маленький? Сам справлюсь.
Бойцы группы сократили интервалы между собой, не отводя взглядов от командира и мерцающего за ним артефакта.
Взвеси пыли, попадая на газожидкостную субстанцию неизвестной природы и сгорая в невесомости, переливались и играли искорками.
– Я так понимаю – это что-то новенькое из мира аномалий?! – очень серьезно спросил Истребитель, загребая еще горсть песка и пыли.
– Не похоже ни на что известное. Поэтому предельная осторожность! Хочешь еще проверить ее? – ответил Корсар, подползая сзади.
– Ага. Надо же понять, что это такое и каковы ее размеры и действие.
– На, держи гайки и гвозди. Брось по секторам. Посмотрим, – сталкер протянул мешочек, – я свой «янтарь» вообще у фантома отбивал в круговой «жаровне». Отбил еле-еле, мля.
– Спасибо, дружище. Ща зазырим, кто ты и что ты, стеночка.
Никита швырнул горсть металлической мелочи, и зрелище с языками и волнами огня, издающего шипение, повторилось. Стало ясно, что это смертельно опасно.
– Красота-а! – ухмыльнулся Никита, поражаясь эффекту.
– Ага, очень прикольно. Командир, может, ну его, этот «янтарь»? – прозвучало в динамике переговорного устройства.
– Орк, не дрейфь, прорвемся. Надо изучить новую аномалию, да и артефактик не хилый такой забрать бы. Минуту.
– Ну-ка, скушай вот это, красивая моя! – сказал Никита и бросил гвоздь, который чиркнул искрой в частично видимой пелене и исчез.
– Охренеть! Да что это за чудо такое?!
– ПДА тоже его не распознает, – пробубнил Корсар, поводя портативным датчиком аномалий, – вот хренотень, ё-мое.
– Плазма какая-то, – прошептал Никита, обдумывая дальнейшие действия и кидая в разные места аномалии гайки, – до конца уходит влево и вправо. Сплошной стеной.
– Слушай, так и давай, назовем ее так? Пусть будет «плазма». Никто в Зоне не видел такого, не сталкивался. Ну, может, «Бастион» разве что, но они в ауте, не с нами. А, Никит?
– А что я? Я «за». Приятно даже. Никогда не оставлял после себя имен собственных потомкам и истории, – Истребитель заулыбался.
– Как? А дети? Детей что, жена называла? – тронул разведчика за плечо Корсар.
– А-а, ну да, там оба как-то. Точняк.
– Ну, все, спецназ, присваиваем имя ей – «плазма». Еще бы изучить ее минусы, так ваще польза всем, да и бабла срубить за инфу о ней можно неплохо. В Зоне и на Большаке. Повезло тебе, Истребитель, и «янтарь» и «плазму» вычислил, нашел! Красава-а.
– Чё делать-то будем, Корсар?
– Мда-а, валить надо отсюда. РЗК у нас еще ничего, а вон, у некоторых наших старые ЗеКа, скоро пропускать уже начнут. Да и звено Холода там, поди уже, заждалось сигнала.
– Послушайте, можно попробовать кое-что, – вдруг предложил доктор биологических и прочих наук Георгий, – раз эта сигнатура…
– Что, Гоша? Не слышно тебя, – перебил Никита, обернувшись.
– Я говорю, раз эта субстанция в виде объемной плазмообразной завесы съедает любую твердую материю и, судя по всему, огнем на нее тоже никак не воздействовать, значит, можно попробовать оставшуюся среду.
– Чего-о?
– Какую?
– Газ? – сболтнул Родион.
– Нет. Воду. Жидкость, – добавил Гоша, меняя позу и растирая затекшие ноги, – необходимо попробовать нейтрализовать жар и огонь водой, как это делают обыкновенные пожарники.
Никита повернул удивленное лицо в маске к недоуменному Корсару. Они переглянулись и зашевелились.
– А что, верно говорит профессор. Пробуем?
– Давай, разведка!
Истребитель похлопал по бокам и вспомнил, что фляжка с питьевой водой, обеззараженной в бункере артефактом Корсара, покоится под защитой РЗК на теле. У остальных членов группы, начавших поиски личных припасов воды, фляги также оказались на себе, под сплошными покроями защитной резины, дабы не поразить драгоценную воду радиацией. Так посоветовал Корсар. И так подсказал Фотон – специалист по химрадзащите.
– Приплыли, ёптеть! – скривился Никита. – Не полить, не пописать на эту хрень. Задача, ё-мое.
– Чего делать бум? – Корсар почесал корпус «Панорамы» на затылке.
Народ продолжал щупать свои бока и рюкзаки. Вдруг раздался восторженный возглас Анжелы:
– Опс, у меня фляжка в рюкзаке. Забыла, видимо, сорри.
– Забыла она. Ишь. Лады, Фифа, твое сорри сейчас как нельзя кстати, – не сдерживая радости в голосе, произнес Никита, – давай, сюда ее бросай.
– Лучше по цепочке, а то угодит в «плазму», – подсказал Корсар.
Фляжку в зеленом тканевом чехле передали командиру. Он переглянулся со сталкером, открутил колпачок, повисший на цепочке, и посмотрел на аномалию.
– Так, командир, воду экономь, хоть она у Фифы и стала зараженной без защиты, но мало ли что выкинет твоя «плазма», – проговорил Корсар, пытаясь выпрямить затекшие ноги рядом с Истребителем.
– С Богом!
Никита коротким движением выплеснул часть содержимого фляжки и замер. Вода с шипением и клубами пара порвала невидимую оболочку аномального поля. Что-то булькнуло, затем громко и протяжно чавкнуло, разнося эхо по просторам темного подземелья и тоннеля.
Никита снова от души брызнул водой. Уже более уверенно. Часть жидкости опять зашипела на огненном зеркале, а некоторые крупные капли пролетели метра два за него и упали на пыльный пол.
– Ого. Действует, ёпрст! – воскликнул разведчик и глянул на сталкера.
– Давай маненько по краям брызни, Никит, – ответил тот, не меньше командира воодушевленный картиной происходящего. Под радостные возгласы личного состава группы Истребитель слегка окропил пространство перед собой площадью в три квадратных метра. Кое-где вода с шипением испарялась, но большей частью капли падали на бетонный пол.
– Прикольно! – не сдержала чувств Анжела. – Супер.
– Супер ей, ишь, – Никита обернулся к ней, погрозил кулаком, – за неисполнение приказа старшего о защите всех важных элементов амуниции, провизии и воды под оболочкой РЗК тебе, Фифа, объявляю выговор и наряд вне очереди. Но за благополучный исход дела и твою помощь в его оказании снимаю взыскания благодарностью от командования разведки спецназа ГРУ.
Лицо Анжелы сначала печально скривилось, но после окончания фразы снова засияло и даже раскраснелось, что явно виднелось за стеклом маски. И расплылось в счастливой улыбке.
