– Спугнули! Точняк. Мы с Тротилом и Горбокоником вернулись. Вот, ёп! Мы через центральный вход вошли, значит, если он был здесь, то мимо не мог пройти, а это значит…
– Он еще в ДэКа, в этих стенах! – закончил за Дена Корсар.
– Мля-я, верняк, – Ден вскочил, жестами и шепотом раздал скоротечные команды: – Фифа и Родео, остаетесь здесь. На вас костер, пленные и Подпол. Фотона не трогать. Прикройте его, а то на вас страшно смотреть. И держите вход. Остальным оружие к бою и за мной. Ищем этого Излома. Бегом.
– Есть.
Отряд выскочил из спортзала, прихватив по пути и Баллона. Родео побежал прикрыть за ними дверь, а Анжела закрыла тело убитого майора куском дерматина от спортивного мата. В зале снова стало пусто и тихо, не считая легкого потрескивания углей в кирпичном круге.
* * *
Холод разделил бойцов по парам и направил по коридорам, настоятельно наказав соблюдать осторожность. Корсар сопроводил его ЦУ своими: возможны аномалии, мутанты, но, главное – Излом. Загнать его и сообщить остальным, но самим не брать живьем. Он очень опасен и непредсказуем. «Поймаем, будем судить!»
Баллона оставили с пулеметом и рукой на перевязи на крыльце ДК, в почти кромешной тьме, остальные разбежались по зданию: Холод с Димоном на второй этаж; Корсар с Полканом по главному вестибюлю; Пыть-Ях с Тротилом в конференц-зал.
Когда шаги товарищей затихли, а свет фонарей исчез, в тишине спортзала раздались слова пленного, уставившегося на Горбоконика:
– Держите мэнэ чэтвэро! Опа-на, Зубоскал, ты откуда здеся-я?
Анжела резко повернулась и выставила ружье, но сильная рука незнакомца, приведенного Холодом и Тротилом, цепко схватила ствол:
– Тихо, гелла, тихо-о! Не ровен час, пульнешь.
Родео попятился и, запнувшись о рюкзаки, упал. Его растерянный, испуганный взгляд мелькнул по чужакам и ушел в сторону, а рот издал стон отчаяния и обреченности.
* * *
Когда на улице раздалась короткая очередь из РПК, Холод кинулся к окну и всмотрелся в темень внизу.
– Что там? – тревожно спросил сзади Димон.
– Держи лестницу, – бросил ему Ден уже в окно, – эй, Баллон, ты чё там?
– Собаки. Отогнал. Все пучком, Холод. Бдю, – послышалось из ночи.
– Лады, – Ден повернулся к напарнику: – пошли.
Они миновали рекреацию второго этажа, поводя стволами автоматов, обошли «энерго», пробрались в холл. Лучи фонариков выхватили из темноты плакаты, витраж из резного металла, колоннаду гипсовых столбов-подпорок, скелеты людей и зверей, дверные проемы кабинетов. Сами двери, картины, стулья и прочая деревянная утварь, годная в костер, давно были сожжены.
С угла у бюста Ленина шмыгнули крысы, одна с перепуга угодила в невидимую аномалию, отчего разлетелась на кусочки и забрызгала чёрными кляксами все желтые стены вокруг.
– Опс, ни хрена себе, сказал я себе! – Холод показал другое направление, и они двинули правее. – Там что-то есть. Вижу.
Пара фигур замедлила движение и остановилась. Димон страховал тыл, Ден утер плечом пот со лба и тихо выдохнул. Затем сделал шаг.
* * *
Пыть-Ях с Петро прошли коридоры ДК, бросили гайки в подозрительный сгусток зеленоватых волос, мигающих, словно глубоководные медузы из фильмов Кусто. Аномалия сжалась и вспыхнула ярким светом, распространяя зловоние и резко увеличившись в размерах. Бледный шар трех метров в диаметре тут же сдулся, снова став футбольным мячиком зеленого цвета.
– Писец какой-то! Едрить его в зад, – бросил отпрянувший с испугу Тротил, – я чуть с автомата не пульнул.
– А я даже ничего и не понял, ё-мое, – сознался радист и промокнул мокрые брови и виски, – вот попадалово с этой Зоной, ё-мое.
– Идем левее, не шуми.
– Понял.
Они обошли неизвестную гадость и приоткрыли высокую кованую дверь в зал. Оттуда дыхнуло смрадом и теплом. Тут же быстро закрыли ее.
– Вот жопа! – Тротил прислонился щекой к стене, посмотрел на Пыть-Яха, слушая шорохи и возню внутри. – Чё-то я туда не очень желаю попасть! А ты, Пыть-Ях?
– Ваще-е мечтаю!
– Обождем наших? И штурмом. Четверкой хотя бы, а?
– Давай. Ждем. Жаль, связи нет. Но сделаю, кажись, понял как.
– О’кей, связист ты мой ненаглядный. Давай назад три метра и бдим. Больше тут закоулков нет. Все, умерли оба.
* * *
У Корсара с Полканом пока все было тип-топ. Щенят слепой собаки трогать не стали. Пусть копошатся в ящике из-под молока советских времен. Оставив скулящих сучьих отпрысков позади, сталкер с полковником свернули из вестибюля в бывшую галерею живописи. Статуи, палитры, бюсты, латунные рамы для картин отбрасывали тени от лучей фонариков и этим утомляли глаза, отвлекали и рассеивали внимание.
Полкан занялся борьбой с огромным пауком, в паутине которого, как в рыболовной сети, висели летучие мыши, птички, гигантские насекомые и даже крысак. Все в виде скелетиков и хитиновых остатков. Паук размером с ветошную мочалку стремительно спустился с потолка, как только человек задел пару нитей. Полковник от испуга чуть не разрядил в него свое ружье.
Замеревший сталкер не обращал внимания на беснующегося напарника, прикладом тыкающего жуткое насекомое с челюстями-плоскогубцами. Он вперился сосредоточенным взглядом в тень за бюстом Карла Маркса. Очень ему не нравилась эта тень.
– Кто здесь? Отзовись, – крикнул Корсар.
Тишина. Возня Меркулова сзади.
– Вот, гадина. Живучий, б..!
Сталкер левой рукой вынул пистолет из очень неудобного положения, правой продолжая держать АК-107, отвел ее назад и, почти не глядя, выстрелил. Паука снесло и размазало по стене. Полкан ойкнул и присел. Эхо долго витало в большом зале.
– Последний раз спрашиваю и стреляю на поражение! – сердито озвучил сталкер, убирая пистолет в специальную кобуру.
– Корсар, тут кто-то есть? – прошептал оглушенный Полкан.
– Есть. И этот кто-то щас начнет платить по долгам, мля!
Он взглянул на капли крови на полу, проследил их направление, окончательно убеждаясь в своих догадках, приподнял автомат, ловко поставив флажок на одиночный, и выстрелил.
Кусок бюста Маркса откололся и осыпался гипсовой крошкой, а вслед за этим раздались стон и шорох.
– Вылазь, тварь. Тебе отсюда уже никуда не деться. Полкан, смотри в оба.
– Зачем в дедушку палишь, милок? – вдруг послышалось из-за нагромождений скульптур и остатков панно.
– Выходи, урод.
У Полкана глаза вылезли из орбит, колени ослабли, оружие свинцовым грузом потянуло вниз. Он с трудом сглотнул, увидев появившегося в свете фонарей старика. Обыкновенного старика в рваных обносках. Только вместо одной руки – огромная длинная нога кузнечика. Клешня гигантского краба. В крови и слизи. Которая разгибалась медленно и изломанно, будто богомол готовился к атаке.
