Вдоль линии ограждения шла давно заброшенная автомобильная дорога, которая и появилась, очевидно, в тот момент, когда строители аэродрома развозили, а затем вкапывали в землю бетонные столбы. Сейчас о бывшей дороге напоминала разве что заросшая густой травой автомобильная колея. Даже по такой дороге идти было несравненно удобнее, чем по лесу, но Блэк не рисковал выходить на открытое пространство. Забыв про усталость и про то, что облепивший тело мокрый комбинезон сковывает движения, он упорно шагал вперед, держа в поле зрения нескончаемый ряд столбов, связанных колючей проволокой. Пройдя около пятисот метров, Блэк обратил внимание, что на летном поле появились вбитые в землю невысокие колышки. Он расстегнул свой маскировочный халат и, достав из-за пазухи бинокль, поднес его к глазам и навел на ближайший колышек. В объективах бинокля еле заметный колышек превратился в выкрашенный светоотражающей краской полосатый столб с установленным на нем ртутным фонарем. «Освещение аэродрома, – предположил Блэк. – Нет, скорее всего, навигационные огни для обозначения взлетно-посадочной полосы». Не полагаясь на собственную интуицию, диверсант отыскал на краю опушки высокую липу и, не снимая маскировочного халата, полез на дерево. Чем выше он взбирался вверх по стволу, тем больше открывалось его взору летное поле. Блэк поднялся почти до самой верхушки и, устроившись в развилке ветвей, принялся изучать летное поле.
Ближе всего к нему располагалась взлетно-посадочная полоса, вдоль которой тянулись линии сигнальных прожекторов. Блэк навел бинокль на ближайший к нему прожектор и включил лазерный дальномер. В нижней части правого окуляра вспыхнула строка цифр. «689 метров», – прочел Блэк. Он перевел взгляд дальше. Невидимый лазерный луч пересек взлетно-посадочную полосу, побежал по летному полю и наконец остановился на фюзеляже одного из стоящих на аэродроме белоснежных воздушных лайнеров. В окуляре бинокля тут же высветилось следующее число «1748». Блэк недовольно поджал губы: «Далеко, не достать. Разве что из снайперки. – Продолжая рассматривать самолет, он увидел на вертикальном стабилизаторе грузинский флаг и прочитал на фюзеляже крупно выведенную надпись «Грузия». – А ведь индусов могут поставить и еще дальше». Среди стоящих на аэродроме самолетов Блэк отыскал только что приземлившийся украинский лайнер и навел на него свой бинокль. «2350» – вспыхнули цифры в световом окне лазерного дальномера. «Снайперка тоже накрылась, – невесело усмехнулся Блэк. – А что, если с летного поля? – Диверсант перевел взгляд на ограждение аэродрома. – Так, три ряда «колючки», каждый высотой два с половиной метра. На внешнем периметре встречный козырек. Промежуток между внутренним и средним рядами распахан. В натуре пограничная КСП или запретка в зонах. А вот это уже серьезно… – мысленно заметил Блэк, когда в объективах его бинокля появились установленные на столбах центрального ряда ограждений квадратные фары радиолокационных антенн. О существовании устройств радиолокационного контроля периметра охраняемого объекта он узнал во время своей учебы в училище ВДВ, на занятиях по тактике спецопераций. Майор с кафедры военной подготовки даже принес в аудиторию рупор излучающей антенны и объяснил курсантам принцип ее работы. Позже, на специально оборудованном полигоне, он вместе с остальными курсантами десантного училища увидел систему в действии. Эффект был впечатляющий: группу условных диверсантов обнаружили на дальних подступах к объекту, в то время как курсанты, игравшие роль диверсантов, даже не подозревали, что нарушили охраняемый периметр. «А ведь тогда использовалась одноконтурная система, – вспомнил Блэк. – А здесь на одном столбе установлено по три антенны: на пузе не проползешь. Только сунься, вмиг примчится мобильная группа… Да и КСП здесь проложена не просто так. Наверняка патрульным нарядом регулярно проводятся визуальные осмотры. А уж в день прилета индуса полосу осмотрят обязательно, да еще не раз… Нет, на аэродром не пробраться». Блэк вспомнил, как в начале осени 2000 года один из полевых командиров предложил ему руководить проведением диверсионной акции на Ханкалинском военном аэродроме. Он тогда посмотрел на чеченца, как на умалишенного, и отказался. А шестеро вайнахов пошли. Их разметанные на куски трупы так и лежали на минном поле, пока их не расклевали птицы.
Воспоминания диверсанта прервал рев авиационных турбин. Блэк оторвался от изучения периметра аэродрома и взглянул на летное поле. Со стороны авиационных ангаров, по рулежной дорожке по направлению к взлетно-посадочной полосе катил незнакомый диверсанту остроносый самолет. «Еще один иностранец, – решил Блэк, но позже, заметив, что на хвостовом оперении самолета вместо государственного флага нанесено изображение авиакомпании, переменил свое мнение. – Нет уж, скорее, какой-нибудь местный босс, прикупивший себе иностранный самолетик для своих вояжей». Самолет вырулил на взлетную полосу, на несколько секунд остановился, разгоняя двигатели, а затем сорвался с места и понесся по полосе. Примерно на середине полосы его переднее шасси оторвалось от бетонной дорожки, и самолет стремительно взмыл в небо. Блэк автоматически поднял глаза, провожая взглядом несущуюся к облакам серебристую птицу, но затем вновь взглянул на летное поле: «Он остановился перед разгоном… А при посадке будет тормозить перед выездом с полосы на рулежную дорожку… Они все тормозят при посадке… Тормозят в одном и том же месте!»
Быстро перебирая руками и ногами, диверсант стремительно спустился с дерева и бегом бросился вперед. Он остановился напротив места, где рулежная дорожка соединялась с взлетно-посадочной полосой. На краю опушки здесь росли преимущественно молодые березки и осины. Но после недолгих поисков диверсант все же отыскал дерево, на которое сумел забраться. Правда, подняться удалось всего на четыре метра. Росшие выше ветви оказались настолько тонкими, что Блэк не рискнул на них опереться. Но и с четырехметровой высоты он сумел отлично разглядеть участок летного поля, где взлетно-посадочная полоса смыкалась с рулежной дорожкой. Блэк представил, как приземлившийся в аэропорту самолет катится по взлетно-посадочной полосе, доезжает до перекрестка с рулежной дорожкой и начинает медленно поворачивать, чтобы затем проследовать к пассажирскому терминалу, где его ожидают толпы встречающих: официальных и неофициальных лиц. «Чем крупнее самолет, тем дольше он будет маневрировать на рулежной дорожке, – мысленно заметил Блэк. – А поворот здесь под прямым углом. Какой-нибудь «Боинг» или «восемьдесят шестой» «Ил» будут разворачиваться секунд двадцать, а то и полминуты. Да за тридцать секунд я превращу в пыль любой «Боинг»! Если только он окажется на доступном расстоянии», – тут же поправил себя диверсант. Он поспешно направил бинокль на опору сигнального прожектора у выезда с рулежной дорожки на взлетно-посадочную полосу и включил лазерный дальномер. «753» – вспыхнули цифры в окуляре. «Далеко… – Блэк медленно отнял от лица бинокль. – Даже если подобраться к самому ограждению, все равно ничего не выйдет! Прицельная дальность стрельбы из «РПГ-7» всего 500 метров, а дальность прямого выстрела вообще вдвое меньше! А-а, дьявол!!!» Диверсант в бессильной ярости ударил кулаком по стволу, и его окатил град сорвавшихся с веток дождевых капель. Часть брызг попала диверсанту в лицо, в какой-то мере подействовав на него отрезвляюще. Во всяком случае, Блэк вновь обрел способность трезво рассуждать. «А если использовать «Копье»? – пришла в голову внезапная мысль. – Не зря же мы его с собой тащили. «Копье» – это выход. Он только прямой наводкой бьет на восемьсот метров! – Диверсант буквально скатился с дерева. – Установить вот за этой молодой порослью, отличная маскировка! Заранее прорезать в ветках бойницу. И когда самолет с индусами будет сворачивать с полосы на рулежную дорожку, шарахнуть по нему!» Блэк присел на одно колено, представляя, как будет целиться в маневрирующий на взлетно-посадочной полосе самолет, и раздвинул руками стволики молодых березок, закрывающих ему обзор. Несколько секунд диверсант в замешательстве смотрел перед собой, после чего с трудом сумел сдержать рвущийся из горла крик отчаяния.
