– Добрый вечер, Алекс. Как идут ваши дела? – перейдя на французский, спросил он.
– Вечер? – по-французски переспросил собеседник. – Что вы, Селим. Четыре часа в Париже – самая середина дня. Вечер наступит, когда на Монмартре зажгутся фонари, а Мулен-Руж распахнет свои двери для посетителей.
– Простите, Алекс, я не учел разницу во времени. Так как ваши дела? – вернулся к своему вопросу Шах.
– Благодарю вас, Селим. Все прекрасно. Ваш прогноз об изменении мировых цен на нефть после 4 мая оказался весьма полезен для моих биржевых брокеров. Мы сделали на этом неплохие деньги.
«Еще бы! – мысленно усмехнулся Шах. – После того взрыва на иракских нефтепромыслах цена на сырую нефть на мировых биржах взлетела сразу на полтора доллара за баррель».
– Я всегда рад помочь своему старому другу.
– Ох, Селим, не напоминайте мне о моем возрасте. Впрочем, я весьма благодарен вам и надеюсь, что наше взаимовыгодное сотрудничество продлится и дальше.
– Я даже не сомневаюсь в этом, – заверил Шах. – Кстати, Алекс, вы не в курсе: состоятся ли в ближайшее время какие-либо международные выставки по интересующему нас вопросу?
– Насколько мне известно, нет. Вы же знаете: мой бизнес заставляет меня внимательно следить за программами всех международных выставок...
Шах понял, что его собеседник тянет время. К тому же он уловил в трубке едва различимое щелканье клавиш компьютерной клавиатуры. И не ошибся.
– Хотя постойте. Я тут сверился со своим электронным органайзером. Буквально через неделю, с 16-го по 21-е мая в Москве будет проходить международная выставка оптико-электронной и измерительной аппаратуры. Как видите, не совсем ваш профиль, но, весьма возможно, что выставка коснется и интересующей вас темы.
– Отлично! – утвердительно кивнул головой Шах. – А на будущее, Алекс, советую вам оперативнее передавать мне столь ценную информацию. Тем более что вы надеетесь на наше дальнейшее сотрудничество. И еще: приготовьтесь, возможно, вам в ближайшие дни придется вылететь в Москву.
Закончив разговор, Шах подобрал с тростниковой циновки свою одежду и молча направился к дому. В начатой им операции наметился следующий этап, который требовал предварительного обсуждения с Абу Умаром.
17. Управление по борьбе с терроризмом ФСБ России, Москва
13 мая – среда 09.45
Стремительно вошедший в кабинет Егорова Вадим Чигорин демонстративно потряс над головой принесенной с собой видеокассетой.
– Вот, отошники
[4]
только что смонтировали. Еще и ждать пришлось, пока на нормальную кассету перепишут.
Не спрашивая разрешения начальника, он подошел к установленной в углу моноблочной видеодвойке и вставил кассету, затем включил телевизионный монитор и, прихватив с собой пульт дистанционного управления, уселся за приставной стол, перед рабочим столом Егорова. Это были похороны семьи Корчагина, которые негласно снимали сотрудники оперативно-технического отдела Управления по борьбе с терроризмом на Востряковском кладбище. Общий план выстроившихся вокруг четырех свежевырытых могил людей сменили фигуры и лица отдельных участников траурного митинга, снятые крупным планом. Когда скрытая камера оператора ОТО выхватила из толпы фигуру полковника Егорова, Вадим Чигорин не удержался от комментария:
– Хорошо смотритесь, Андрей Геннадьевич.
Егоров недовольно поморщился. Замечание младшего коллеги показалось ему совершенно неуместным.
– Ой! Как она выразительно на вас посмотрела, – добавил Вадим спустя несколько минут, когда камера зафиксировала крупным планом лицо Ирины Корчагиной, повернувшейся в сторону стоящего вдалеке Егорова. – Такой призывно-обещающий взгляд! – продолжая смотреть на экран, покачал головой Вадим. – А вы к ней даже не подошли.
– Прекрати! – строго обратился к Вадиму Егоров. – Ирина пережила страшное горе, а тебе в голову лезут одни пошлости.
– Вот именно, – пробурчал себе под нос Вадим. – Женщина от вас утешения ждет, а вы стоите, как сухарь бесчувственный.
– Я же сказал: прекрати! – повысил голос Егоров. – Вот, кстати, стоп! Останови!
Подхватив со стола авторучку, Егоров указал ею на экран, где застыло изображение худощавого мужчины.
– Обрати внимание. Профессор Лобанов, доктор технических наук. Возглавляет КБ на НПО «Алмаз» в Сарове, где производятся и разбираются отслужившие свой срок ядерные боеприпасы. Долгое время работал вместе с Корчагиным и вместе с ним получил Государственную премию за разработку ранцевого ядерного фугаса. Включи дальше... Если террористы целенаправленно охотятся за разработчиками малогабаритных ядерных фугасов, то их следующей жертвой может стать Лобанов, – продолжал Егоров. – После гибели академика он, пожалуй, наиболее осведомленный человек.
– Так что теперь, прикажете его охранять?
– Его охраняют наши коллеги из нижегородского управления, обеспечивающие контрразведывательное прикрытие саровского сборочного предприятия, – ответил Егоров. – А вот пресечь направленные против Лобанова возможные акции террористов «Аль-Кайды» – это действительно наша задача. А мы пока так и не выявили агента террористов и соучастника похищения и убийства семьи академика Корчагина.
– Так мы и работаем всего несколько дней, – заметил в ответ Чигорин.
– Террористы уже убили четырех человек! – резко сказал Егоров, вновь указав на телевизионный экран. – Поэтому твое благодушие совершенно неуместно! Тебе было поручено отработать круг знакомых Ольги Корчагиной. Каковы результаты?
– Возможно, Ольга Корчагина, как утверждает ее сестра, и была общительной женщиной, но вот откровенничать с посторонними о личной жизни и своих планах она явно не любила, – подобравшись под строгим взглядом Егорова, приступил к докладу Вадим. – В школе, где учился ее сын, никто, кроме классной, не знал, что Ольга с ребенком в майские праздники собирается за границу. Более того, никто из учителей не знал, что в их школе учится внук создателя советского ядерного фугаса. Мальчик носил фамилию отца, а Ольга не распространялась, что он внук академика Корчагина.
– Ну, а сам Данил, – прервал Вадима Егоров. – Неужели он не рассказал своим школьным друзьям о том, что поедет с мамой за границу?
– Представьте себе, нет. Во всяком случае, его друзья в один голос заявили мне, что о предстоящей поездке Данила в Египет ничего не знали. Меня, признаться, это тоже удивило. Я спросил об этом его учительницу. Она мне и объяснила, что Ольга так воспитала сына, что он совершенно не хвастался перед сверстниками. В общем-то, насколько я могу судить о ней, она и сама была такой.
– И что же, никто из ее знакомых не знал о Египте? – уточнил Егоров.
– Почему? Знал ее бывший муж Николай Леонидов. Он, кстати, есть здесь, – Вадим указал взглядом на видеодвойку. – В первом ряду, с краю, с белым букетом в руках. Накануне отъезда Ольга сама позвонила ему домой и сообщила, что на неделю улетает с ребенком за границу, так что он сможет увидеться с ним только после их возвращения.
