— Это Дарби почтил нас присутствием. Он прекрасно ловит мышей, за что мы и прощаем ему его нелюдимость. Он честно зарабатывает свой хлеб, но ходит где и куда хочет.
— Самый лучший вариант.
Мира улыбнулась.
— Это правда. Так вот. Мы организуем конные прогулки, водим группы между Лох-Корриб до Мэском. Обычно это занимает час, но если клиент платит — продлеваем маршрут. И еще у нас тут тренировочный манеж. Можешь посмотреть.
Айона вошла. На аккуратном гнедом сидела женщина тридцати с небольшим лет, а некрупный подвижный мужчина в рабочих джинсах обучал и коня, и всадницу разным видам шага.
— Это наш Мик. В молодости был жокеем. Кладезь историй из тех времен.
— Вот бы послушать!
— Если задержишься здесь дольше пяти минут — непременно услышишь. — Мира уставила руки в боки и стала смотреть, как работает Мик, позволив Айоне сделать то же самое. — Мик когда-то неудачно упал на скачках в Роскоммоне, на этом его жокейская карьера закончилась. Теперь он учит, тренирует, а его ученики коллекционируют награды.
— Так вам, выходит, повезло, что он у вас работает.
— Это уж точно. У нас есть еще большая конюшня, там тоже и манеж, и плац. И конкурное поле там. Уроки мы там проводим. Это отсюда недалеко. Местные у нас тут тоже занимаются, иногда и на маршрут ходят. В это время года полегче, можно немного расслабиться, но дел всегда хватает. В общей сложности у нас на этой и на большой конюшне двадцать две лошади. Снаряжение держим вон там, в шорной.
Она обернулась к Айоне:
— Мы ездим по-английски, так что если ты привычна к западному седлу, придется приспосабливаться.
— Я и так, и так умею.
— Это очень кстати. Бойл очень строго следит, чтобы снаряжение было в надлежащем порядке, — продолжала она, жестом приглашая Айону войти. — Мы все делаем любую работу — какая в данный момент важнее. Снаряжение приводим в порядок, заказы принимаем, навоз вывозим, ходим за лошадьми, задаем корм — на каждом деннике вывешен график кормежки и рацион. А тебе приходилось водить конные маршруты?
— У себя дома, конечно.
— Тогда ты знаешь, что это не просто неспешная прогулка в компании с заказчиками. Надо еще следить, как они ведут повод, как в седле держатся… Да еще большинству здешних туристов подавай местный колорит. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я? Их интересуют наши края, история, даже флора с фауной.
— Я буду учиться. Вообще-то кое-что я уже почитала. Люблю знать что-то о местах, где бываю.
— Пока живьем не увидишь, толком и не узнаешь.
— Но к неожиданностям я всегда готова.
Ее окружали знакомые запахи — кожа и седельное мыло. Она легко допускала, что для непосвященного глаза в комнате для хранения сбруи царит беспорядок, но в этом беспорядке она угадывала столь хорошо ей знакомую повседневность, видела, как что используется и как приводится в порядок, понимала, почему и где должна лежать та или иная вещь.
Поводья висели на одной стене, седла — на другой. На третьей стене — вешала для упряжи, там же — крючья и вешалка для мундштуков и мягких седел, полки для всякой всячины, тряпки, щетки, седельное мыло и масло. И в отдельной нише — метлы, вилы, скребницы, крючки для чистки копыт и ведра. Еще она заметила старенький холодильник.
— Там лекарства, — пояснила Мира. — Все под рукой — вдруг понадобится. Мы по возможности поддерживаем тут чистоту, а пару раз в год, когда наступает затишье, засучив рукава наводим полный порядок. Снаряжение у тебя будет свое?
— Я все продала. — Болезненное воспоминание. — Оставила только сапоги для езды и для уборки денников да еще шлем. Я не представляла, будет ли мне где все это хранить, да и вообще понадобится ли, во всяком случае на первом этапе. А надо иметь свое?
— Необязательно. Ну что ж, наверное, тебе не терпится взглянуть на наших лошадей. Мы берем и на постой, только в большую конюшню. Здесь мы держим ездовых и по мере надобности переводим их то туда, то сюда.
Мира говорила и продолжала идти своими длинными шагами, показывая Айоне денники.
— На сегодня у нас заявка на четверых на утро, после обеда еще две группы — пара и шесть человек. Уроки расписаны на весь день, так что мы забиты под завязку.
Она остановилась и потрепала по голове крепкого гнедого с белой звездочкой.
— Это Мэгги, такая ласковая! Очень хороша с детьми и с новичками. Она терпеливая, наша Мэгги, и любит спокойную жизнь. Я правду говорю, моя сладкая?
Кобыла потерлась носом о плечо Миры, потом нагнула голову к Айоне.
— Симпатяга! — Дождавшись, пока ее поскребут и почешут, Мэгги рассмешила Айону, ткнувшись ей в карман. — Сегодня у меня с собой ничего нет. В другой раз обязательно принесу тебе яблочко. Она… — Айона умолкла, заметив вопросительный взгляд Миры. — Что такое?
— Странно. Мэгги как раз больше всего любит яблоки. — Не продолжая, Мира прошла вперед. — А это наш Джек. Он уже большой мальчик, любит вздремнуть, а на прогулке при каждом удобном случае пощипать травку. С ним без твердой руки никуда.
— Любишь поесть и поспать, да? Да кто ж не любит… Подозреваю, такой большой и сильный малый, как ты, не моргнув глазом триста килограммов потянет.
— Это он может. А вот наш Спад. Он еще молодой и вздорный, но хорошо продвигается.
— Темная лошадка. — Айона подошла погладить его черную гриву. — И неравнодушен к картошке. — Айона вновь перехватила удивленный взгляд Миры и улыбнулась. — Имя-то его значит «картошина».
— Сегодня его возьмем, если ты не против. А вот «Королева» Би, так она о себе сама воображает. Командует всеми при каждой возможности, но хорошую прогулку любит.
— Я бы тоже не отказалась. У нее что-то с правой ногой?
— Немного растянула с неделю назад. Но уже все зажило. Если она тебе сказала иначе — значит, хотела, чтобы ее пожалели.
Айона неуверенно шагнула назад и убрала руки в карманы.
— Я не возражаю, когда у человека есть контакт с лошадьми, — заметила Мира. — Особенно если это человек из рода О’Дуайеров.
— Я с ними неплохо лажу. С лошадьми, — подтвердила Айона, поглаживая кобылу, взгляд у которой был воистину царственный. — Надеюсь, что и с О’Дуайерами мне удастся ужиться.
— У Коннора характер легкий, только имеется слабость к хорошеньким мордашкам. Ты, кстати, в его вкусе. Что до Брэнны, то главная ее черта — порядочность, а остальное неважно.
— Вы дружите?
— Да, причем с пеленок, вот почему я знаю, что Брэнна, с ее характером, ни за что не послала бы тебя к нам, если бы ты нам не подходила.
— Лошади — это мое. В этом деле я действительно неплохо соображаю. — Собственно, это единственное, что я умею, подумала девушка.
— Да уж придется соображать. — Айона взглянула на нее вопросительно. — Я здесь с рождения. И знаю, что третьим может быть только тот, кто понимает лошадей.
