— У кого-то звонит телефон!
Девушки зашарили по карманам.
— Это мой, — засмеялась Галина и прищурила один глаз. — О, это Толик, наверное, хочет с Новым годом поздравить.
— Так отвечай, что смотришь-то? — подтолкнула ее Люсьена.
Галя откинула крышечку и, откашлявшись, ответила:
— Да, Толик, слу… ик, извини, слушаю… внимательно.
— Ну, наконец-то я дозвонился, — облегченно вздохнул Толя. — Линии перегружены по полной программе, я пытаюсь набирать тебя с ноля часов по московскому времени. С Новым годом, радость моя!
— Спасибо, милый, и те-тебя, тоже с годом… новым.
— Как вы там?
— Отлично, гу-ляем на всю ка-тушку, — еле выговорила Галина.
— Это чувствуется по твоему голосочку, роза моя, — засмеялся Анатолий. — Поздравь от меня своих подруг.
— Ага.
— У вас все в порядке?
— Угу.
— Похоже, с тобой сейчас бесполезно разговаривать, солнце мое, передай трубочку Виталию.
— Не могу.
— Почему?
— Он за рулем.
— Вы куда-то едете?
— На Красную площадь, курить… ой, то есть купить, тьфу ты, дьявол, кутить до утра, вот, — наконец выговорила Галя.
— Ладно, еще раз с Новым годом, радость моя, завтра позвоню, — вновь засмеялся Анатолий.
— Ага.
— Целую тебя, девочка моя. Вы там поосторожнее!
— И я. Ага. Будем… сторож… осто-рож-ны.
Галя начала запихивать трубку в карман и почувствовала, что там что-то мешается. Она достала этот предмет и с недоумением уставилась на него.
— Откуда у меня второй телефон? Как, интересно, он попал в мой карман? — непонятно у кого спросила она.
— Так это ступинский, — подсказала Люсьена, разглядывая трубку. — Мы же его так и не отдали вдове. А давай позвоним и поздравим покойника с Новым годом, здесь же номер его есть! — захихикала она. — Во будет прикол!
— С Новым годом, говоришь? А что, неплохая мысль… О, девочки, кажется, у меня появилась бесподобная идея, — возбужденно подпрыгнула Галя. — Звонить не будем, едем к нему в гости! Виталик, разворачивай машину в сторону Каширского шоссе.
— Зачем? — удивился парень.
— Потом скажу, разворачивай.
Молодой человек послушно сманеврировал и поехал, куда велела Галя. Она изредка бросала взгляд на дорогу и подсказывала:
— После поста ГАИ будет поворот направо, не пропусти.
— Галя, куда мы едем? — спросила Надежда, еле-еле удерживая глаза в открытом состоянии. Альбина уже удобно устроилась на плече Николая и сладко посапывала, а Люсьена пыталась открыть очередную бутылку шампанского.
— Щас увидишь, чуть-чуть осталось. Люсь, что ты там так долго возишься? Я умираю от жажды.
— Не могу открыть, давай что-нибудь другое попьем, — предложила Люся.
— Давай, — согласилась Галина. — Я несколько бутылок со стола прихватила, только не помню, что именно: коньяк, виски, бренди, джин, тоник, колу, пепси… Короче, пошарь вон там, под ногами, что-нибудь найдешь.
— Какая разница, что пить, лишь бы утолить жажду, — захохотала Люсьена. — А закусить у нас ничего нет?
— Мандаринов целый пакет.
— Отлично, мандарины я люблю, особенно под коньячок, виски, бренди и колу с тоником. Ой, как же давно я так не веселилась! А куда мы едем-то?
— В гости к одному очень назойливому покойнику… ох, до самых печенок пробирает, — крякнула Галя, отхлебнув коньяку прямо из бутылки. — Ага, Виталя, все правильно, вот тут направо, а потом все время прямо, до самого конца. Домкрат в багажнике есть?
— Зачем вам домкрат? — удивился тот.
— Потом скажу, рули дальше.
— Насколько я понял, этот поворот был в сторону Домодедовского кладбища? — спокойно спросил молодой человек, словно свернул к парку аттракционов.
— У ты, какой глазастый, — засмеялась Галина. — Точно угадал, именно Домодедовское.
— Мы куда-нибудь летим? — сонно спросила Надя, услышав последние слова подруги. Она сидела, прислонившись лбом к холодному стеклу, с закрытыми глазами. — Ой, мамочки, какая же я пьяная, мне плохо, голова куда-то бежит, бррр! Куда мы летим? — снова спросила она.
— Почему летим? Мы едем, — хмыкнула Галина, отпивая еще глоток коньяку. — На, пригуби, отрезвляет мгновенно, — предложила она подруге. — Ик, ой, извините.
— Я слышала, как ты сказала — Домодедово, а там аэропорт, — проговорила Надя, послушно отпивая глоток горячительного. — Мы летим к Толику в Майами? Здорово придумала, очень хорошая идея, хочу в Майами, ура! Эй, Алька, просыпайся, скоро посадка на самолет, — толкнула она в бок художницу.
— Не торопите меня, еще немного осталось, и картина будет готова, — пробормотала та.
— О, она и во сне рисует, — хихикнула Галя. — Не трогай ее, пусть творит, глядишь, шедевр всех времен и народов получится, лучше выпей еще немного.
— Ага, давай, — покорно согласилась Надя. — Может, споем?
— Ой, моро-оз, моро-оз, не морозь меня-а, — вместо Галины затянула Люсьена, уже почти заснувшая. — Девчонки, а мы где? — резко оборвала она эти вопли, разглядывая незнакомую местность в окно машины. — Елки-палки какие-то.
— Не переживай, скоро появятся крестики-нолики, — захихикала Галина.
— Куда едем-то?
— Куда надо.
— А куда нам надо?
— В гости к небожителям. Виталик, тормози, мы на месте. Девочки, выметайтесь из машины, Надя, буди Альку и вытаскивай ее на свежий воздух. Нечего спать в такую ночь, так можно все царство небесное проспать. Парни, вылезайте, открывайте багажник, хватайте домкрат — и за мной. Люся, прихвати пару бутылок шампанского и коньяк.
— Что-то мне подсказывает, что я здесь уже была, — пробормотала Люсьена, оглядываясь по сторонам. — Место какое-то знакомое… Точно, была: вон забор, а вон домик, где памятники делают… блин, это же кладбище! Ты куда нас привезла, дура?! — заплетающимся языком спросила она и, споткнувшись, повисла на подруге.
— «Спокойно, Маша, я — Дубровский». Со мной не пропадешь! — заверила ее Галина и, встряхнув, заставила Люсю принять вертикальное положение. — Стой, не трепыхайся. Мальчики, подержите ее, мне нужно в дамскую комнату, припудрить носик. Ах да, дамской комнаты здесь нет, придется обойтись подручными средствами. Ой, блин, как голова-то гудит, — сморщилась она. — Нужно срочно выпить… нет, сначала привести себя в порядок.
Галя вытащила из кармана тюбик с губной помадой и наклонилась к боковому зеркалу машины, чтобы подкраситься.
— Нужно быть во всеоружии, как-никак Новый год, — сказала она Виталию, с улыбкой наблюдавшему за ней. — И совсем неважно, кто будет на тебя смотреть. Подумаешь, покойники, ну и что? Когда-то они тоже были мужиками, — со знанием дела произнесла Галя, с удовлетворением разглядывая свои пухлые губы в ярко-малиновой помаде. — Я, как всегда, прекрасна, черт возьми, и пусть кто-нибудь попробует разубедить меня! А для завершения образа наденем новогодние масочки. Девочки, мальчики, по матрешкам! — весело крикнула Галя и натянула на лицо мордочку розового поросенка. Все, словно загипнотизированные ее задором, опустили на лица маски.
