– Па-а-нят-на-а, – как-то безрадостно протянул Бен Розенталь и принялся безжалостно дергать прядь волос на своей голове, выбившуюся из общей гармонии замысловатой орочьей прически. – Стоит отдать должное этим самым безликим – разведка у них на высоте: всё про нас знают, а нам о них практически ничего не известно. Будем надеяться, что Вельмиру удастся расколоть тех, кого ты взял в плен… – и, помолчав немного, генерал задумчиво произнес: – Значит, даридам удалось отразить вторжение. Интересно: на какой стадии, каким образом, а главное – какой ценой? – Наконец прояснившимся взором он взглянул на юношу. – Спасибо, поручик! Если все пройдет гладко, буду хлопотать перед начальством о присвоении тебе капитанского звания, а уж насчет краткосрочного отпуска, можешь не сомневаться. Покажешь невесту своим родителям перед свадьбой… Но если у нас ничего не получится… тогда Великий Карачун для всей нашей Вселенной. Впрочем, за всю Вселенную поручиться не могу – вполне вероятно, что нашим более высокоразвитым братьям по разуму из соседней звездной системы или галактики удастся пресечь вторжение, но нам от этого легче не будет, к тому же приличный кусок нашего континуума станет неотъемлемой частью чуждой нам реальности, иными словами, жизненным пространством для демонов.
После этих слов Герхард Бен Розенталь поднялся из своего необъятного кресла. Зенон тут же последовал его примеру.
– Вопросы есть? – спросил генерал напоследок.
Конечно же, у молодого человека был целый ворох различных вопросов к своему начальнику. Однако все они не имели прямого отношения к обсуждаемой теме. Например, Зенону нестерпимо хотелось узнать, откуда у темного эльфа такое экстравагантное имя, явно джудского происхождения, и почему бравый генерал-танкист вдруг согласился на должность обер-полицмейстера заштатного губернского городишка? Но юноша все-таки постеснялся задать мучившие его вопросы. Вытянувшись по-военному, он бодрым голосом отчеканил:
– Никак нет, господин генерал!
– В таком случае не смею вас задерживать, батенька…
На выходе из генеральского кабинета Зенон едва не врезался во внезапно возникшего на пороге Вельмира Максая. Грандмаг был явно в приподнятом настроении. Он крепко пожал руку молодому человеку и по-дружески хлопнул приятеля по плечу.
– Отправляйся, Зен, в свой кабинет, там тебя дожидаются Зуур, Эниэль и еще один небезызвестный тебе тип. Только обязательно меня дождитесь…
Зенон хоть и был человеком исполнительным, но в данном случае не бросился сломя голову выполнять приказ шефа, а уделил минут пять-шесть одной голубоглазой прелестнице, с нетерпением дожидавшейся его выхода из начальственного кабинета. Справедливости ради стоит отметить, что Кайла не стала выпытывать у поручика, о чем он так долго беседовал с генералом, у молодых людей нашлось занятие более интересное, чем обсуждение всяких скучных служебных разговоров…
В конце концов Зенон покинул генеральскую приемную и, едва ли не насвистывая, пошагал в направлении своего кабинета. Где-то в глубине юной души он очень удивлялся охватившему его беззаботному настроению. Казалось бы, пора мобилизовать все свои внутренние резервы на борьбу со страшным врагом, защитить собственной грудью мирный труд ультанских пахарей и прочих тружеников, сплотиться в стремительном порыве… и так далее. Какие в столь тяжелый для всех обитателей этого мира момент могут быть сантименты и амурные делишки?! Ан нет, вопреки здравому смыслу, а может быть, и вовсе не вопреки, любовь бессмертна и неподвластна никаким, даже самым наиглобальнейшим катаклизмам. Впрочем, подобные мудреные мысли не очень уж и беспокоили нашего героя. В данный момент он воспринимал мир через розовые очки своего великого чувства. Отчего все хорошее в этом мире казалось еще лучше, а все плохое и ужасное – не таким уж плохим и ужасным…
В помещении, кроме заявленных Вельмиром шамана и эльфийки, находился Парацельс. Землянин сидел за столом Эниэль, внимательно вглядываясь в экран своего ноутбука.
– Чего это ты цветешь и пахнешь, как майская роза?! – не без ехидцы в голосе поинтересовалась Эниэль, после того как Зенон ввалился в свой родной кабинет, и делано брезгливо добавила: – Фу!.. Всю помаду слизал с губ генеральской секретарши! Вытри рот, герой-любовник! Кстати, скажи своей пассии, что сверкающий перламутр был писком сезона в позапрошлом году.
– Вот же, лярва неугомонная! – немедленно отреагировал на слова язвительной эльфийки Зуур. – Казалось бы, обрела свое счастье в лице пришлеца нежданного и сиди, помалкивай в тряпочку. Нет же, нужно обязательно кого-нибудь зацепить, раззадорить, посеять в душах червь сомнения. А не ты ли сама всю позапрошлую неделю щеголяла с перламутровыми губищами?..
– Дурак ты, людоедина! – забыв о Зеноне, златокудрая бестия, выражаясь фигурально, перенесла огонь всех своих артиллерийских батарей на огра. – В мире моды две недели – все равно что два года, даже два века…
– Ага, перепихнулась с главным таможенником, он тебе и отсыпал щедрой дланью из конфиската всякие бабские шманцы, – ничуть не смутился шаман. – Вот ты и стала у нас законодательницей в сфере моды, потому как в официальной продаже сверкающий перламутр появился только в середине прошлой недели.
– А тебе-то это откуда известно? – неожиданно успокоившись, спросила эльфийка.
– Насчет губной помады или неофициальных «дружеских контактов» с представителями таможенной службы? – как бы невзначай подначил чародей.
– Ну и дубина же ты, Зуур, – не очень зло констатировала Эниэль. – Конечно же, насчет помады.
На что шаман возвел глаза к потолку, так что остались видны лишь белки и, покачав головой, будто удивляясь тупости собеседницы, ответствовал с ярко выраженным огрским акцентом, коего Зенон раньше у него никогда не замечал:
– Сапсем пилахой силедователи, мозга ипошевелить не можишь у Зуура диве жины, которий силна-силна илюбит перед зеркала икрутиться-вертеться, кальцо в ухи и нос ипихать и рожу имазат висякий гадаст…
– Это что же, – искренне изумилась Эниэль, – твои плюхи тоже косметикой интересуются?
– Еще как, – криво усмехнулся огр, – чистое разорение. Я уж подумывал местным сутенерам их спихнуть – пусть хотя бы оправдывают затраты на штукатурку и благовония. Да кто их возьмет, разве только клиентов отпугивать.
– А вот это ты зря! – возразила эльфийка. – Некрасивых женщин не бывает…
– …а бывает мало водки, – встрял в разговор сидевший до этого тихонько Парацельс и, оторвав взгляд от экрана монитора, с серьезной миной продолжил: – А что?! Просыпается один мужик с глубочайшего бодуна, рядом телка незнакомая. Он ее в бок локтем: «Ты кто?» – «Я Маша», – отвечает телка. «Маша, а сколько тебе лет?» – спрашивает мужик. «Женщине столько лет, на сколько она выглядит», – говорит Маша. «Врешь, падла! На сколько ты выглядишь, люди не живут!».
Зенон и огр уже слышали что-то подобное в несколько иной интерпретации, однако все равно рассмеялись от всей души, отдавая должное мастерству рассказчика. Лишь Эниэль в своей обычной непосредственной манере спросила:
