– Итак, есть предложение – как люди цивилизованные, мы должны отложить все важные разговоры до тех пор, пока не пообедаем, – объявил Люк.
Он медленно отрывал кусочки от своей салфетки.
– Давай отправимся куда-нибудь, где мы сможем спокойно поговорить.
– Неплохая идея, – согласился я. – А здесь ты не хочешь пообедать?
Он покачал головой.
– Здесь я уже бывал. В общем, здесь неплохо, но мне хочется разнообразия. Знаешь, здесь за углом есть весьма приличное местечко. Если не возражаешь, я схожу и узнаю, есть ли у них свободный столик.
– Конечно.
Он допил одним глотком пиво и покинул бар.
Я снова погрузился в размышления.
Что за дьявол, кем же на самом деле был этот Мартинес? Узнать это было более чем необходимо, потому что не вызывало ни малейшего сомнения, что Мартинес вовсе не тот, за кого он пытается себя выдать. Последние слова он произнес на тари, моем родном языке. И это упоминание об Эмбере… Как это могло быть, я понятия не имел. Я проклинал собственную самонадеянность, инертность, которая позволила П. так долго управлять ситуацией. Мне и в голову не приходило, что ситуация может дойти до столь плачевного и жутко запутанного состояния.
И поделом тебе, подумал я. Но все-таки такой поворот дела мне совсем не нравился.
– Все в порядке, – вдруг раздался голос Люка.
Он появился из-за угла, вынул из кармана несколько монет и бросил их на стол.
– Готово, – столик заказан. Допивай и пошли.
Я допил пиво и поднялся. Люк провел меня по коридору обратно в холл гостиницы, потом к выходу с другой стороны.
Снаружи благоухал вечер. Мы пересекли площадку автостоянки, вышли на дорожку тротуара ведущего вдоль Гваделупа-стрит, которую вскоре пересекла авеню Аламеда.
Мы дважды перешли улицу, миновали большую церковь, потом свернули за угол. Люк показал на ресторан под названием «Ла Тертулия» по другую сторону улицы неподалеку от нас.
– Вот и он.
Мы пересекли улицу, миновали большую церковь. Вошли в зал.
Это оказался испанский, довольно элегантно и в солидном стиле оформленный ресторан. Мы заказали кувшин сангрии, хлебный пудинг и много чашек кофе, свято блюдя наш уговор отложить все серьезные дела на потом.
Пока мы обедали, Люка дважды приветствовали проходившие мимо люди. оба остановились у нашего столика, чтобы обменяться приветствиями.
– Похоже, что ты многих знаешь в этом городе, – заметил я немного погодя.
Люк усмехнулся.
– Я здесь часто бываю по делам.
– В самом деле? На вид это не слишком крупный город.
– Да, согласен, но, знаешь, это впечатление обманчиво. Как-никак, это ведь столица штата. И наша продукция здесь неплохо покупается.
– И ты часто сюда наведываешься?
– Да.
Он кивнул.
– Это одна из самых горячих точек в моем деловом маршруте.
– А как это тебе удается проворачивать такие дела, одновременно прогуливаясь по горам?
Он поднял голову, оторвавшись от боевого расположения посуды на нашем столике, и улыбнулся.
– Мне позарез понадобилось немного отдохнуть, – смущенно сказал он. – Знаешь, я устал от бесконечных городов, контор… Нужно было уйти и немного побродить на природе, иначе я бы просто не выдержал. Собственно, это одна из причин моих дел в этом городе. Дела, а потом – здесь в округе так много прекрасных мест…
Он отхлебнул кофе.
– Знаешь, – вдруг сказал он, – я хочу тебе предложить прокатиться в такую великолепную ночь, чтобы ты мог сам ощутить то, о чем я говорю.
– Звучит это весьма привлекательно, – ответил я, отыскивая взглядом нашего официанта. – Но не слишком ли поздно? Мы ничего не увидим в такой темноте.
– Что ты! Здесь такие звезды, а потом – скоро взойдет луна. Воздух здесь без всяких преувеличений кристально чистый. Я раньше думал, что это просто художественный образ, как говорится, но здесь убедился, что такое в самом деле бывает. Да ты скоро сам все увидишь!
Я расплатился по счету, и мы вышли из ресторана. В самом деле, всходила луна.
– Моя машина стоит у отеля, – сказал Люк.
Мы ступили на тротуар.
– Сюда.
Когда мы вернулись на стоянку при отеле, он показал на свой фургон и пригласил садиться. Он вырулил со стоянки, у ближайшего угла свернули направо, потом вниз по склону холма, по улице Отеро-стрит, потом по другой
– под названием Гайд-парк роуд. Потом машин стало очень мало.
Пока наша машина преодолевала многочисленные повороты, направляясь все выше и выше, я почувствовал, как постоянное напряжение оставляет меня.
Вскоре мы оставили позади все признаки человеческого существования. Вокруг воцарилась ночь, тишина. Никаких ламп или фонарей. Через открытое окно нас окутывал запах сосен. Воздух был прохладный, необычайно чистый. Я расслабился, забыл на время о П. и обо всем остальном.
Я взглянул на Люка. Он не спускал глаз с дороги впереди, нахмурив брови. Наверное, он почувствовал мой взгляд, потому что вдруг расслабился и улыбнулся мне.
– Ну, кто первый? – спросил он.
– Давай ты, – сказал я.
– Ладно. Когда мы с тобой разговаривали в то утро о твоем уходе из «Гранд Д.», ты сказал, что не собираешься работать в другом месте и преподавать тоже не собираешься.
– Верно.
– Ты говорил, что собираешься немного попутешествовать.
– Ага.
– Но немного позже у меня создалось другое впечатление.
Я ничего не ответил, и он искоса бросил на меня взгляд.
– Я подумал, – продолжал он, – уж не собираешься ли ты заняться торговлей для создания финансового фундамента собственной компании или по заказу кого-то, заинтересованного в том, что ты продаешь. Ты понимаешь, о чем я?
– Ты думаешь, что я придумал что-то новое и не хочу, чтобы новинка досталась «Гранд Дизайн»?
Он хлопнул ладонью по сидению рядом с собой.
– Я всегда говорил, что ты не дурак. Ты просто выигрываешь время, чтобы все устроить, а потом найдешь покупателя, у которого самый толстый бумажник.
– Все это звучит вполне разумно, – согласился я, – если бы дело в этом. Но это не так.
Он хмыкнул.
– Не волнуйся, – сказал он. – Если я и работаю в «Гранд Дизайн», это вовсе не значит, что я работаю на них. Я не предатель. Тебе бы следовало это знать.
– Я знаю.
– И спрашивал я не из праздного любопытства. У меня были другие намерения – я хотел, чтобы ты в самом деле чего-то достиг, чего-то настоящего.
