Мы продолжали подниматься по лестнице. Почему-то я чувствовал, что Билл знает больше, чем говорит мне.
Когда мы приблизились к столовой, я услышал музыку, а едва мы вошли, как Льювилла бросила на меня ехидный и недовольный взгляд. Я увидел, что ещё не остыла еда и никто ещё не присаживался.
Приглашённые стояли, разговаривая между собой, с бокалами в руках, и когда мы вошли, большинство из них взглянуло на нас. Справа играли трое музыкантов. Обеденный стол стоял слева, неподалёку от большого окна в южной стене, открывающего вид на славную панораму раскинувшегося внизу города. Все ещё шёл небольшой снег, накидывая прозрачную вуаль на все.
Льювилла быстро приблизилась ко мне.
— Ты заставляешь всех ждать, — прошептала она. — Где девушка?
— Корал?
— А кто же ещё?
— Я не знаю, куда она направилась, — уклончиво сказал я. — Мы расстались пару часов назад.
— Ну, так она придёт или нет?
— Я не знаю.
— Мы не можем больше затягивать ожидание, — заявила она. — И теперь порядок мест для гостей пошёл прахом. Что ты сделал, переборщил с удовлетворением?
— Льювилла!
Она пробурчала что-то непонятное на шепелявом языке Рембы. А затем отвернулась и направилась к Виале.
— У тебя куча неприятностей, парень, — прокомментировал Билл. — Давай опустошим бар, пока она перетасовывает порядок мест для гостей!
Но к нам уже приближался слуга с парой бокалов вина на подносе.
— «Лучшее Бейля», — заметил он, когда мы взяли их.
Я пригубил и увидел, что он прав. Это меня немного приободрило.
— Я не всех тут знаю, — сказал Билл. — Кто такой тот парень с красным кушаком около Виалы?
— Это Оркуз, премьер-министр Бегмы, — сообщил я ему. — А болтающая с Мартином довольно привлекательная леди в жёлто-красном платье — его дочь Найда. Корал, та, из-за которой мне только что досталось, — её сестра.
— Угу. А кто та рослая белокурая леди, хлопающая ресницами Жерару?
— Не знаю. И также не знаю, кто та дама и парень справа от Оркуза.
Мы смешались с толпой и Жерар, выглядевший, возможно, чуточку неуместно в слоях пышного кружевного наряда, представил нам стоявшую рядом с ним даму, оказавшуюся Дретой Ганнель, помощницей посла Бегмы. Помоложе её была высокая дама, находившаяся неподалёку от Оркуза — её звали, насколько я помню, Ферла Квист. Стоявший с ней парень был её секретарём, с именем, звучавшим примерно как Кейд. Пока мы смотрели в том направлении, Жерар попытался улизнуть и оставить нас с Дретой и Ферлой. Но последняя схватила его за рукав и спросила что-то про Флот. Я улыбнулся, кивнул и отчалил. Билл тоже не замедлил сделать это же.
— Господи боже! А Мартин изменился! — объявил вдруг он. — Он выглядит, словно член рок-группы на видеофильме. Я его еле узнал. Всего на прошлой неделе…
— Прошло больше года, — поправил я. — Для него. Он искал себя на какой-то уличной сцене.
— Интересно, нашёл ли?
— Не имел ещё возможности спросить его об этом, — ответил я. Но на ум мне пришла одна странная мысль. Я отложил её в долгий ящик.
Тут музыка стихла и Льювилла, прочистив горло, подала знак Хендону, и тот объявил о новом порядке мест. Я оказался на стороне, противоположной голове стола, и позже узнал, что Корал должна была сидеть слева от меня, а Кейд — справа. И также я узнал потом, что Льювилла попыталась в последнюю минуту вызвать Флору и усадить её на место Корал, но Флора не принимала никаких вызовов.
И потому сидевшая во главе стола Виала усадила Льювиллу справа от себя, а Оркуза слева, с Жераром, Дретой и Биллом после Льювиллы. И Ферлой, Мартином, Кейдом и Найдой после Оркуза. И пришлось мне проводить Найду к столу и усадить её справа от себя, в то время, как Билл уселся слева от меня.
— Суета, суета, суета, — тихо пробормотал Билл, и я кивнул, а затем представил его Найде как советника королевского Дома Эмбера. Это, похоже, произвело на неё впечатление и она принялась расспрашивать его о работе. Билл стал очаровывать её рассказом о том, как однажды представлял интересы собаки в споре о разделе наследства, не имевшего никакого касательства к Эмберу, но являвшегося хорошим способом занять внимание. Он немного рассмешил её, а также прислушивавшегося Кейда.
Подали первое, и музыканты снова принялись тихо играть, что сократило дальность слышимости наших голосов и перевело разговор на более интимный уровень. Билл тут же просигналил, что хочет мне что-то сказать, но Найда на пару секунд опередила его и мне пришлось слушать её.
— Насчёт Корал, — тихо сказала она. — У меня сложилось впечатление, что она неравнодушна к событиям, которые происходят в Доме Эмбера.
— Что бы она ни собиралась сделать, у неё явно уходит больше времени, чем она предполагала, — заметил я.
— А что именно она собиралась делать? — спросила Найда. — Где вы расстались?
— Здесь, во дворце, — ответил я. — Я показывал ей достопримечательности. Она хотела получше рассмотреть некоторые картины и статуи и на это потребовалось больше времени, чем я смог уделить. Поэтому я отправился вперёд.
— Не думаю, что она могла забыть про обед.
— Я думаю, она рассматривает какое-нибудь художественное произведение.
— Значит, она определённо во дворце?
— Ну, это трудно сказать. Как я уже говорил, всегда можно выйти.
— Вы хотите сказать, что не знаете, где именно она находится?
Я кивнул.
— Я не знаю, где она находится в данный момент, — уточнил я.
— Вполне возможно, что она сейчас переодевается в своей комнате.
— После обеда я проверю, — решила она, — если она к тому времени не появится. Если так случится, вы поможете мне найти её?
— Я и сам собирался разыскать её, — сказал я, — если она в скором времени не покажется.
Она кивнула и продолжала еду. Очень неловко. Помимо того, что мне не хотелось её расстраивать, я всё равно не очень-то мог рассказать ей о случившемся, не делая очевидным, что её сестра — на самом деле незаконная дочь Оберона. В подобной ситуации, когда меня строго предупредили не говорить ничего, способного вызвать напряжённость в отношениях между Эмбером и Бегмой, я не собирался подтверждать дочери бегмийского премьер-министра слух о романе его жены с покойным королём Эмбера. Может быть, в Бегме это является секретом, но может быть и нет. Я не хотел беспокоить Рэндома, спрашивая у него совета, частично потому, что он также мог приняться расспрашивать меня о моих собственных ближайших планах и проблемах, а ему я врать не могу. Такое откровение могло принести мне слишком много хлопот. Такой разговор тоже вполне мог кончиться с его стороны запретом нападения на Замок. Единственным лицом, которому я мог рассказать о Корал и получить какой-нибудь официальный ответ по поводу осведомлённости её родственников, была Виала. К несчастью, в данный момент Виала была совершенно занята, выполняя обязанности хозяйки дома.
