Антон — или Руди-гитарист, как звали его на Дороге, — пел теперь только для них, но этого было мало. И приходилось работать с каждым: слушать, ободрять, пытаться вернуть уверенность в себе, цель, смысл жизни… И брать координаты — на всякий случай.
— Никогда не думал, что из всего, чему учили в Институте, снова пригодится только умение вытаскивать сломленных, — изливал он душу очередному случайному попутчику. Тот — лет на десять старше, на полметра ниже, лысина матово отсвечивала в свете костра. В данный момент попутчика, похоже, больше всего интересовала запеченная в углях картофелина. Тем не менее он отложил в сторону заточенную палочку, поднял голову и бросил на Антона неожиданно острый взгляд.
— Как здоровье почтенного Будаха? — осведомился он.
— Ничего, благодарю…. — машинально ответил Антон. — Говорят, ему лично дон Рэба орден вручили — «Кано Грозного».
Оба расхохотались… И только тут дошло. То, что разговор велся на арканарском, еще полбеды. Но не так уж много на планете людей, навскидку помнящих девиз ордена Кано: «Карающая десница Господа».
— …О, Великая Мать! Руди, вы не представляете, как это увлекательно — руководить страной, скрываясь от собственных аварийщиков. В Кайсане до сих пор поют балладу о тиране, за которым гонялась его совесть. Но еще хотя бы год, а там судить пришлось бы уже победителей. Черт побери, мне осточертела вся та чушь, которой мы занимались! Учиться, защищать диссертацию по теории земельных реформ, чтобы на практике делать нечто совсем противоположное.
Я пытался объясниться с этим чугунным соанским догматиком. Руди, поверьте, это безнадежно! Пришлось действовать самому. Все, что нужно было несчастной стране, — мир да низкие налоги, все остальное образуется само собой.
И сработало, черт побери! Уже сейчас — флот, конкурирующий с соанским, три университета… И не нужно спасать грамотеев — создайте условия, при которых они востребованы. А я вот торчу здесь с вами и готовлю картошку по-варварски…
Между прочим, в Арканаре до них тоже стало доходить. «Никоим образом не запрещать к вывозу драгоценных металлов. Но поощрять ремесла и торговлю — тогда прочие страны отдадут вашей потребные ей золото и серебро». Откуда?
— Отец Тарра?
— Нет, дон Тамэо. «Краткий трактат о средствах снабдить государство в изобилии золотом и серебром». Вы, кажется, были знакомы?
Антон смотрел во все глаза. По уши перепачканный сажей, воняющий рыбой (от Антона, впрочем, разило не меньше — после дня работы на разделке не помогал ни один ионный душ), но веселый и злой — перед ним сидел бывший узурпатор Кайсанский Джереми Тафнат. «Блестящий аналитик, спятивший с пути истинного». Не так оно было, совсем…
— И тут они требуют пропустить через страну славного Арату с его двадцатью тысячами. Нет, Руди, вы представьте — двадцать тысяч головорезов на только что приходящую в себя страну. Великая Мать! Я ведь собирался повесить этого бандита! И повесил бы непременно, если б его кто-то опять не вытащил! Скажу вам прямо: на две трети сказки о неуловимости Великого Разбойника создавались нашей с вами безупречной службой. Нет, Руди, скажите прямо, чего вы ждали? Что, на самом деле, остается делать министру охраны, если с трудом пойманных мятежников освобождают с вертолетом? Послушайте, да, феодальное государство таки может быть гуманным и снисходительным — но если оно сильно. И первыми идут под топор не Ваги с Аратами, а такие вот грамотеи, как те, которых мы с вами спасали.
Или, может, объясните, какого дьявола вы финансировали дона Рэбу? Что вы смотрите так, Руди? Да, представьте, я читал доклад А. В. Симонова, где он всерьез рассматривает участие в арканарской политике Странников. Я плакал! Если б не мой индекс здоровья, я пошел бы и высказал этому Совету все, что думаю. Нет, вы только послушайте: «Так кто же стоял за доном Рэбой?» Да мы и стояли. Все. Например, вы, Руди. Тридцать килограммов золота — при попытке освободить одного только Тату! А знаете, куда пошло это золото? Тема «Мидас», слышали, может? «Некоторые аспекты денежного обращения раннего Средневековья»? Ее, правда, передали кому-то другому, пока меня лечили, но идея-то моя. Монеты из спектрально чистого золота — вот они, мои меченые атомы. Так вот, Руди, деньги, которые вы тратили центнерами, использовались в Арканаре с куда большей эффективностью. Свержение тогдашнего первого министра, к примеру, обошлось вашему дону Рэбе меньше чем в килограмм спектрально чистых монет. А если вы до сих пор полагаете вашего подопечного идиотом, не способным установить зависимость между дармовым золотом и грамотеями, — так перечитайте его вчерашнюю речь во Всемирном Совете.
Ладно, он не нравился вам. Хотя, честно говоря, заниматься экспериментальной историей, ориентируясь на личные симпатии, — последнее дело. Но он вам не нравился.
Продолжаю цитировать доклад дона Кондора: «Государство, ведущее такую политику, обречено». Верно. И я с большим интересом следил за той кампанией. После Питанской битвы дорога на Арканар была открыта. Вздернули бы вашего Рэбу высоко и коротко на доброй ируканской веревке, и никаких проблем. Так какого же лешего дон Гуг предотвращал ируканскую интервенцию?
И объясните мне наконец, кто давал вам задание спасать серых штурмовиков? Где? «Серая радость». Таверна такая, пиво — не Мирза-Чарле, но тоже неплохое. Судя по тому, что я знаю о баронах Бау, поссорившегося с ними можно автоматически заносить в разряд безвозвратных потерь. Это все называется проблемой наблюдателя. На Земле вас учат, что нет ничего драгоценнее человеческой жизни, что туземцы — наши младшие братья. От вас ждут помощи и сострадания. Все это неплохо, но полная чушь. Потому как если пустить в себя всю эту боль — можно быстро подвинуться рассудком. Многим ли вы поможете в таком случае?
Помолчали. Потрескивал костер.
— А что касается ваших угрызений: «Надо было убрать дона Рэбу», — вздор это. Не буду напоминать вам, Руди, о роли личности в истории. Разберем всего лишь роль этой истории в вашей личности. Убрали бы вы, допустим, вашего Рэбу. Далее возможны только два варианта: переворот либо происходит, либо нет — согласны? Во втором случае все кончается благополучно для всех, — кроме дона Руматы, который отправляется на Землю лечиться от паранойи.
— А в первом?
— В первом? В первом переворот таки происходит, после чего поименованному дону Румате сообщается, что именно он своими дилетантскими действиями спровоцировал кровопролитие и ему самое время опять же лечиться.
— Но…
— «Джереми. Он тиран. Он сумасшедший. Его политика неизбежно приведет к войне во всем Кайсанском треугольнике. Погибнут десятки тысяч. Ты должен убрать его.
Молодой и зеленый Джереми Тафнат пытается что-то вякать насчет концепции Бескровного Воздействия. Ему отвечают, что человека можно „похитить, сместить, заточить". И вообще, „при чрезвычайных обстоятельствах действенны только чрезвычайные меры"». Знакомо?
— И что дальше?
— Дальше? Войны, по крайней мере, не было. Ох… сгорела, — горестно вздохнул Джереми, тыкая ножом во что-то круглое и черное. Скрежет получился вполне металлический.
