– У меня важная информация, – заявил Андрей.
– Спасибо, что связались. Я вас слушаю.
– Э-э-э… Да нет, мне нужно начальство.
– Не беспокойтесь, ваша информация не пропадет, я передам ее по адресу.
«Если за каждый тысячный звонок от такого придурка я получала бы медаль, то мне от наград деваться было бы некуда», – прочел Андрей на ее лице.
– Я буду говорить только с майором Канунниковым, – сказал он.
– Сожалею, это невозможно. Оставьте сообщение, и с вами свяжутся.
Андрей пожевал губу.
– Ладно, сделаем так… Но вы точно передадите?
– Безусловно.
– Майору Канунникову. – Он покашлял и уточнил: – Николаю. А то, может, у вас не один Канунников работает…
– Не сомневайтесь, мы разберемся, – доброжелательно сказала дама.
– Николаю Канунникову. Персонально. – Андрей прочистил горло. – Необходимо встретиться. Через три часа… Вы ему быстро передадите?
– Своевременно, – заверила она. – Вы просите о встрече через три часа, то есть в тринадцать ноль-восемь. Я правильно вас поняла?
– Да. Ну давайте округлим: ровно в час.
– Тринадцать ноль-ноль, хорошо. Где?
– В кафе.
Женщина терпеливо поморгала.
– В каком кафе? – спросила она наконец.
– В том самом.
«Майоров Канунниковых будет трое, и все в белых халатах», – ответила она взглядом, но вслух сказала:
– Уточните, будьте добры.
– Он знает, о чем я говорю, – твердо произнес Андрей. – Так и передайте: «то самое кафе». Всё.
– Вы думаете, что офицер догадается? А если нет? Или не вспомнит?
– Если Канунников не вспомнит, то он мне и не нужен.
– Ваше сообщение принято. Вы просите о встрече с майором Канунниковым в тринадцать ноль-ноль в том самом кафе. Все верно?
– Андрей?.. – Елена вошла в комнату и заслонила монитор. – Я тебя совсем не понимаю. Тебя как будто подменили.
– С чего ты взяла?
– Ты все забыл?!
Андрей окаменел.
– Что именно? Что я забыл, и что я… обязан помнить?
– Сегодня воскресенье, мы собирались в кино.
– Ах, это! – обрадовался он. – Только кино, и все?
– Разве мало?
– Отойди пожалуйста от монитора. Я на связи.
Елена покачала головой и, не говоря ни слова, вышла из комнаты.
– Итак, – сказала женщина, – Майор Канунников, тринадцать ноль-ноль, то самое кафе. Кто оставил сообщение?
– Как будто вы мой номер не видите!
– Номер я вижу, но если вы просите о встрече, вы должны назвать свое имя.
– Андрей. – Он помедлил. – Передайте майору, что его ждет Андрей Волков.
* * *
Кафе на пригорке разрослось, заняло соседние террасы и уже успело обветшать. Одно здесь оставалось неизменным: обзор. Не поворачивая головы, отсюда можно было увидеть центр города и все, что лежало дальше – до самой окраины, где таяли в дымке старые панельные кварталы.
Два небоскреба в районе Сухаревки были давно закончены, левее возводилось еще одно здание – то ли продолжение ансамбля, то ли что-то другое, самостоятельное. Андрей не мог определить даже место стройки. С высокого холма все казалось мелким и досягаемым.
Канунников подошел сзади, навис над столом и несколько секунд молча смотрел Андрею в глаза. Потом сел, деловито запахнул плащ и, не выдержав, широко улыбнулся.
Андрей подвинул ему стакан. Канунников налил себе сока.
– Постарел ты, майор…
– Я уже десять лет не пью. Только я не майор, – сказал Николай.
– Ну небось и не полковник.
– Давно за штатом, – отмахнулся он.
– В отставке?
– Вроде того. Надоело, да и здоровье ни к черту. У меня ведь язва. – Канунников заметил у Андрея на пальце пластырь и снова улыбнулся. – Проверил, да?
– Так, на всякий случай. Значит, ты тоже все помнишь, Коля…
– Не все, а лишь то, что могу. Как и ты, вероятно.
– И вряд ли это только у нас с тобой, – задумчиво произнес Андрей.
– Это у каждого, кому вводили симбионтов.
– Сколько нас?
– Ровно сотня. Могло быть больше, но людям свойственно умирать. Сто человек, которые помнят то, чего в действительности как бы не было, – это тоже не мало.
– В том-то и дело, что «как бы». Ксена говорила про отсутствие обратной зависимости, но сути я не уловил.
– Это забота шаманов-теоретиков, – сказал Николай. – Завтра они тебе все растолкуют. В пределах собственного понимания, конечно.
– Завтра?
Канунников, не ответив, достал из пачки сигарету и сунул ее в рот. Рядом возник официант с зажигалкой, но Николай жестом отослал его обратно. Андрей взял бутылку и, подержав ее в руке, вернул на место. Способность к мгновенному протрезвлению осталась где-то в другой жизни.
– Из этих ста человек ты с кем-нибудь общался? – спросил он.
– Кто тебя интересует?
– Я их не так много и знал-то.
– Про Дантиста ты сам мог видеть.
– Не видел, но в курсе.
– Ну а кто еще? – Канунников пожевал фильтр. – У Катерины все нормально. Замужем.
– За Серым? – Андрей почему-то обрадовался.
– Володи Серого больше нет.
– Как?.. Что с ним?
– Был Володя Серый, стал отец Даниил. Поступил он все-таки в семинарию. Недавно закончил. У него приход в Можайске. Маленькая церквушка, уютная такая.
– Дела-а… – только и сказал Андрей.
– Жизнь идет, жизнь продолжается. – Николай посверлил его взглядом, но недолго, профилактически. – А что вдруг за паника? Что случилось-то?
– Как «что»? Ни хрена себе! Сижу, смотрю новости. Тут хоп – вспомнил! – Андрей комически всплеснул руками. – Пять лет в одиноче, потом вербовка и дальше – все-все, вплоть до ком-камеры.
– Какой-какой камеры?..
– Коматозной. Они на борту «Колыбели» стояли. О, я тебе сейчас такого расскажу! – загорелся Андрей.
– Сейчас не надо. Лучше завтра. Выходит, ты только этим утром вспомнил?
– А ты когда?
– Четыре дня назад. Вспомнил, да… – Канунников потрогал себя за нос. – Вспомнил, веришь ли, как недавно водочку пил и кушал шашлычок. Моей язве скоро десять лет! – прошипел он. – Хотел даже отметить это событие, но… с язвой оно как-то затруднительно. А ведь два года уже прошло, – добавил он невпопад. – Два года «Союз» и «Аполло» были в полете, а прошибло почему-то сейчас – всех и сразу, за одну неделю. Ты, наверно, последний.
