– Кастель совсем спятил, – пробормотал Андрей, с трудом вырываясь из Сети. – Так бредить, так бредить… это же уметь надо! Какие еще «братья по разуму», мать вашу? Какой, на хер, космос, кто вас там ждет? Куда вы вообще лезете?!
Не услышав ответа, Андрей захлопнул крышку терминала и рухнул на кровать.
Похоже, он невольно принял служебное сообщение, предназначенное для новостных каналов. Фантастически полезный дар, особенно если направить его на перехват биржевых сводок. Лет пять назад он отдал бы за это левую руку. А то и правую… Теперь Андрей имел все и бесплатно – включая способность отращивать конечности, но это его не радовало. Все, что у него было, принадлежало гадам, а Земля… она даже не знала, кто такие эти «участники звездного сообщества» и что здесь начнется через двое суток. Земля продолжала с оптимизмом смотреть в будущее, не замечая впереди пропасти.
Под левой грудью зачесался крест. Андрей снова вспомнил о Владимире и сообразил, что попусту теряет время. Пока процессор «Колыбели» обеспечивал доступ к мозгам Серого, этим нужно было пользоваться.
Андрей устроился в постели поудобней: возможно, спать придется долго. Вот только заснуть бы…
Сердце тут же сбилось с ритма – в этот момент он мог бы поклясться, что ощущает, как увеличиваются паузы между сокращениями.
«Ну привет, братец по крови», – успел подумать Андрей.
* * *
Этот бар не был похож на забегаловку, где работал неудавшийся эмигрант в Воронеж.
Андрей обнаружил себя в крайне пафосном заведении: глухой бронзовый свет, глубокие кресла и живой музыкант за роялем. Кто-то когда-то решил, что джаз – это неимоверно стильно, так оно и повелось. Можно подумать, у богатых людей не бывает мятежной юности. Как будто всех миллионеров акушеры принимают уже облаченными во фрак и в сияющие лаковые ботинки.
Вип-зона «Шереметьева-4», – явилась запоздалая подсказка.
Андрей уже и сам догадался: Серый никуда не ушел. Едва к нему вернулось собственное сознание, он сразу же купил новый билет в Найроби.
Расплатившись и не забыв при этом о пятнадцати процентах чаевых – держим, держим марку! – Андрей вышел в вестибюль.
Сорок минут до начала регистрации. Он осмотрелся и степенно двинулся к справочному автомату.
«Киев: рейс отправлен.
Тель-Авив: посадка закончена.
Минск: посадка закончена…»
Андрей провел пальцем по длинному списку, пока не наткнулся на две строчки:
«Лос-Анджелес: посадка продолжается.
Нью-Йорк: посадка продолжается».
И что это за страсть к двойным названиям? – мелькнула чужая мысль.
«Цыц!» – подумал Андрей, направляясь в сторону касс.
Девушка в окошке улыбнулась и кивнула ему, как хорошему знакомому.
«Надежда Панкратова» – значилось у нее на бэйджике.
Можно просто Надя, – вновь подсказала оперативная память Серого. – А ты, между прочим, разрешил называть себя Женей.
«Женя?..»
– Господин Мамонтов! – крикнули за спиной.
Документы выданы на имя Евгения Павловича Мамонтова.
«Да, точно. Значит, Женя. Ну и ладно».
Из бара выбежал официант с отвратительно знакомым чемоданчиком.
– Господин Мамонтов, вы забыли свой багаж!
«И что я с ним таскаюсь? Все равно же в нем…»
Трусы и три рубашки неизвестного размера.
«И еще джинсы, я в курсе. Нет, так нельзя. А ну-ка, сосредоточиться!» – приказал себе Андрей.
– Благодарю, – проронил он и, повернувшись к кассирше Наде Панкратовой, ответно ей улыбнулся: – В Найроби мне не нужно. Нужно в Лос-Анджелес или в Нью-Йорк. Очень.
Девушка сделала губки бантиком, но возразить не посмела. Андрей вспомнил, как он вынимал ей душу за этот билет и как она искала: рылась в базе данных, потом в другой, потом обзванивала старших менеджеров… Ясное дело, скоро старт колонистов, и в Кению прут все кому не лень. Андрею стало немножко совестно, но он повторил:
– Пожалуйста, отправьте меня в Северную Америку. Не важно, куда. Важно, чтобы быстро. Пожалуйста. Я полечу на любом месте, хоть в сортире.
– Зачем же вам лететь в со-о… – последнее слово она произнести не решилась и, растянув его вздохом, погасила где-то внутри. – К сожалению, посадка на рейс до Лос-Анджелеса уже закончилась. А до Нью-Йорка свободных мест много, и вы еще успеете. Оформлять?
– Оформляйте, Надя, – царственно ответил Андрей.
Получив новую карточку, он слегка успокоился и поспешил к стойке регистрации. Со времени его предыдущего контакта смены еще не поменялись, и Андрея узнавали в лицо. Точнее, узнавали Серого, но это было так же скверно. Если Ксене придет в голову, что его интерес был не праздным, и она объявит розыск на тех, кто находился во взорванном доме… Даже думать об этом было тяжело.
Миновав контроль и наконец-то сдав чемоданчик, Андрей прошел по телескопической трубе. В салоне было тихо, динамики уютно гудели. Свет был не таким, как в баре, но тоже приятным, успокаивающим. Андрей занял свое место и принялся листать журнал, но вспомнил, что при взлете все средства связи на борту отключат. Пока рассаживались последние пассажиры, он откинул встроенный в подлокотник терминал и вызвал региональную справочную службу. Вопрос Андрей задал умопомрачительный по хамству и наивности, однако он решил, что для Северной Америки это должно быть нормально. Ответ пришел сразу:
«Постоянная резиденция представителя Миссии господина Трайка находится в Вашингтоне. Направить просьбу о встрече?»
Андрей фыркнул и, сбросив сообщение, поднял палец:
– Девушка, во сколько мы прилетаем по местному?
– По местному времени ровно в полночь, – отозвалась стоявшая у люка стюардесса.
Он вновь набрал адрес справочной и через нее вышел на заказ билетов. После некоторых усилий Андрея терминал исполнил бравурный джингл, и на экране возникло уведомление:
«Евгений П. Мамонтов. Забронировано место в бизнес-салоне на рейс «Нью-Йорк – Вашингтон». Время вылета 01:20. Спасибо!»
– Не-за-што, – мурлыкнул он под нос и сладко потянулся.
– Уважаемые пассажиры, мы приветствуем вас на борту нашего лайнера… – зазвучал в динамиках женский голос.
«Ну что, Володя, выжму я из тебя способ, как от наблюдения избавиться, или не получится? – мысленно спросил Андрей и замер. Он подозревал, что реакции не будет, и он не ошибся. – Ясно… Тебе зацепка нужна, чтобы вытащить те воспоминания в оперативку, но как я это сделаю? За что тут цепляться?»
Он осмотрелся, но ничего такого, что могло бы вызвать ассоциации со взрывом, в салоне не было.
