– Ну-ну. – Старший офицер пожевал губами. – Допустим. Дальше что?
– Почему бы не применить этот параграф ко мне, сэр?
Старший офицер отреагировал кривой ухмылкой:
– До принятия вас в экипаж, так? Вы в своем уме?
– После принятия, сэр. Допустим, вы принимаете меня в качестве ревизора, затем – только затем, сэр! – выясняется, что такой вакансии на «Нахальном» не существует… ну а я как раз очень вовремя совершаю дисциплинарный проступок… скажем, вступаю в пререкания с вами, сэр. После чего передо мной встает выбор: покинуть корабль, пока мы еще на Земле, или продолжить службу в чине на один класс ниже. В должности уже не ревизора, но баталера. Сэр.
– А после окончания срока контракта вы потребуете восстановить вас в прежнем классе и заодно обвините нас во всех смертных грехах, верно?
– Обвинять совсем не обязательно, сэр. Не все штатские столь неблагодарны, сэр.
Некоторое время старший офицер хмурился, хмыкал и чесал подбородок.
– Все равно это нарушение.
– Крайне незначительное, сэр. Можно объяснить ошибкой, такие ошибки случаются сплошь и рядом, сэр.
– Ну допустим… Хм. Нет, это просто-напросто подлог, мне это не нравится…
Арсений прекрасно понимал, что сильнее всего не нравится капитан-лейтенанту – необходимость тревожить командира корвета. И пойдет ли командир на мелкое, но все же сознательное нарушение? Еще неизвестно, какие у них со старшим офицером отношения, не стучит ли на него подчиненный, не подсиживает ли…
Бывает, конечно, что командир и старший офицер живут душа в душу. Бывает. И не так уж редко.
Кажется, на «Нахальном» был именно такой случай. По крайней мере старший офицер не выставил соискателя вон, предварительно наорав на него во всю силу легких. Арсений немного приободрился.
– Хм. А что, давайте попробуем… Э, погодите! Вы ведь колежский секретарь, у вас десятый класс?
– Да, сэр.
– Ничего не выйдет.
– Почему, сэр? – как можно наивнее спросил Арсений.
Он знал почему. И во время долгого ожидания на смотровой площадке продумал, как можно обойти затруднение. Очень просто. И достаточно фантастично, к сожалению.
– Вы еще спрашиваете! – взорвался старший офицер. – Почему? Да просто потому, что мы не можем понизить ваш чин на один класс, вот почему! Вы шпак! На гражданской службе нет одиннадцатого класса, а опускать вас до двенадцатого мы не имеем права! Ясно? Вестовой!..
– Одиннадцатый класс – корабельный секретарь – существует, сэр, – тихо сказал Арсений. – Он просто не применяется с тысяча восемьсот… или семьсот… в общем, давно уже не применяется, сэр. Тем не менее не существует ни закона, ни указа, ни даже циркуляра о его отмене. Сэр. Я проверял, сэр. Можете и вы проверить, сэр. Закона нет, есть только обычай, канцелярская практика, сэр, следовательно, вы можете…
– Вестовой, проводите… этого.
– Я ухожу, сэр, – поклонился Арсений, пятясь к двери. – И все-таки прошу вас подумать. Если до времени старта вы не найдете, кем заполнить вакансию, пошлите кого-нибудь поискать меня, скажем, на смотровой площадке астровокзала. Всего доброго, сэр.
Тележку ему не подали – пришлось идти пешком, держась разметки, чтобы ненароком не угодить под выхлоп стартующей или садящейся шлюпки.
Ждать пришлось долго. Хотелось спать, есть и пить – все сразу. Буфеты и кафе работали круглосуточно, дразня запахами, но Арсений твердо решил терпеть. Временами он задремывал, привалившись к поручню площадки, затем просыпался, обводил пространство вокруг себя мутным взглядом сонной совы и забывался вновь. В очередной раз он проснулся от того, что чья-то рука потрясла его за плечо. Опять полиция?
Нет, вряд ли. Потрясли совсем не грубо, деликатно даже. Хотя, может, прежний, знакомый, наряд еще не успел смениться…
– В чем дело? – ворчливо осведомился Арсений. – Я не…
– Вас просят на борт «Нахального». – Вестовой помолчал в сильном сомнении и все-таки добавил: – Сэр.
Глава 4
Сухари с тмином
Баталер «Нахального» чиновник одиннадцатого класса Арсений Свистунов принял по описи расходуемое корабельное имущество – запасы пищи, воды и прочих напитков, комплекты спецодежды и индивидуальных средств защиты, а также многое другое, отметил кое-где мелкие недостачи имущества, еще не внесенного в реестр на списание, после чего трижды подтвердил свою ответственность за то, что успел проверить и что действительно имелось в наличии, – личной подписью, папиллятором и ДНК-идентификацией.
За всей этой рутиной он не уловил момент старта – «Нахального» бережно поднимали в стратосферу на антиграв-луче, и перегрузка почти не ощущалась. За три минуты до включения маршевых двигателей взвыла сирена, и опомнившийся Арсений кинулся искать свой ложемент. Ему показывали, куда надо бежать, но он заблудился, еще не успев изучить топографию внутренних помещений. Арсений читал когда-то, что служебные и жилые помещения военных судов проектируется по принципу максимальной простоты. Кой черт! Если это простота…
– Эй, давай сюда! – крикнул кто-то из кубрика, куда новоиспеченный баталер сунул нос только для того, чтобы убедиться, что это не его кубрик. – Чего бегать, разинув рот? Падай здесь, тут у меня свободное лежбище.
– Простите, – замялся Арсений, – вы кто?
– Для тебя – ты, а не вы. Боцман Ферапонт Галилео, фамилия такая. А ты новый баталер, я знаю. Давай падай живее.
– А…
– Живо! Думаешь, тебя ждать будут? И рот закрой. Прикусишь язык, а это невкусно.
Когда навалилась перегрузка, Арсений оценил совет.
В десяти километрах от них висел «Атлант», медленно наползал на Луну и занимал половину поля зрения. Арсений на секунду зажмурился – показалось, что корвет падает на эту громадину.
– «Титаник», – иронически прокомментировал боцман Ферапонт. – Такой же монстр. И кончит когда-нибудь примерно так же. Как именно – ты в курсе?
– Я знаю историю «Титаника», – сказал Арсений, справившись с первым потрясением. – Но что тут общего, кроме размеров?
Боцман фыркнул:
– Элита всегда найдется, так? – Арсений кивнул. – Или, во всяком случае, те, кто полагает себя солью земли – всякие там потомственные титулованные бездельники, воротилы из списка «кто есть кто», прожигатели жизни, золотая молодежь и позолоченная шваль. Ну, этих не тронь! Эти хлыщи и прыщи желают вращаться исключительно в кругу себе подобных, не смешиваясь с плебсом. Стало быть, для них и созданы роскошные палубы, бары, танцевальные и игровые залы, рестораны и всякая дорогостоящая мишура. Опять же – лакеи в ливреях. Обычный стюард без ливреи – страшное оскорбление для них. – Боцман витиевато выругался. – Словом, корабль строился для них и принадлежит им. Но! Ты думаешь, это рентабельно?
