«Но я же осталась прежней! Прежней Эльтарой! Почему?..
А то ты не понимаешь? Ты уродлива — и теперь никого не волнует, что у тебя внутри. Если бы не было так, никто не уходил бы Вниз у нас, в Эльфране…»
Это захлёстывающее её отвращение жгло, точно расплавленный свинец. И оно погнало саойю прочь, прочь из Снежного Замка, вниз по бесчисленным ступеням, мимо бросившегося наутёк скелета (и он, бедняга, испугался!). И наконец она оказалась за воротами. Ей никто не препятствовал — как никто и не пытался задержать.
Мокрую кожу обжег порыв северного ветра, и Эльтара съёжилась от холода. Ползти по колючей земле оказалось пыткой, с принцессы словно живьём сдирали плоть.
И всё же она не остановилась. Уход Вниз оставил ей память, душу и сознание прежней Эльтары, однако наделил и новыми силами. Так, теперь она точно знала дорогу в Эльфран. Длинную и долгую дорогу, окольную и тяжёлую — через чащи и буреломы Лесного Предела, но иного пути не было. Ей нельзя было идти на юг. Тамошние обитатели мигом отправят отвратительное, покрытое слизью чудовище на очистительный костёр во славу Новых Богов…
Горджелин, Снежный Замок, её собственное дитя — всё осталось в прошлом. А ей теперь — лишь чёрная неизбывная тоска да одно последнее желание, ещё дающее силы жить, — добраться до Эльфрана. А там… там хоть в Бездну, если приговор будет всё ещё действовать.
Дни сменялись неделями, недели — месяцами, а она упорно ползла и ползла на запад, не нуждаясь ни в еде, ни в питье — тело её само всасывало поверхностью всё потребное. Далеко позади остался Снежный Замок, вокруг расстилались бескрайние леса. Тут, в чащобах, мгновенно нашлись желающие попробовать её на зуб, сколь бы отвратительна и дурнопахнуща ни была добыча. Началась настоящая охота. Сперва это были обычные волки — их она отогнала, внушив панический страх. Звери, однако ж, не отстали. Эльтара могла отпугнуть их, лишь когда они подходили совсем близко. Потом ею заинтересовался только что вылезший из берлоги медведь, а затем начала погоню Орда. Её тоже удавалось держать на расстоянии, но расстояние это мало-помалу уменьшалось. Твари Орды привыкали к страху.
Выбиваясь из сил, саойя ползла и ползла. От усталости она готова была умереть на месте, но стократ мучительнее было бы сдаться. И потому она продолжала путь. А вдобавок дивно обострившимся чутьём чувствовала где-то неподалёку странную, диковатую Силу… странную, но что-то в ней чувствовалось и знакомое… очень знакомое… Стоп!
Она вмиг забыла и о волках, и о медведях, и даже об Орде. Там, впереди, она ощутила отражение памяти Эльстана!
В лесах вокруг нивенского хутора творилось что-то непонятное. Я давно уже научился отслеживать все перемещения ордынских тварей, знал тени скудного сознания каждой из них, однако на сей раз оказался просто сбит с толку. С востока надвигалось что-то совершенно небывалое. Я, Губитель, терялся в догадках.
Да, это был он. Он. Он! Дорожное имя Эльстан, из Дома Рождённых Волной. Ужасно хотелось расплакаться. О, если бы она могла зарыдать! Наверное, слёзы принесли бы ей облегчение. А так… Не слышимые никем крики рвали её душу и угасали, продолжая терзать даже отзвучавшим эхом. Он жив! Но как это могло случиться? Как пережил он катастрофу в Холме Демонов? Почему скрывался от неё, почему не послал весточки? И почему Камень Тоэй сказал про него, что он «не жив, но и не мёртв»? Она должна узнать это!
И вновь она остановила себя. Узнать? А зачем? Что изменит для неё это знание? Возврата к прошлому всё равно нет. Ей никогда не стать прежней Эльтарой. Что увидит Эльстан — отвратительную скользкую тушу? Так зачем ей знать, что случилось с ним? Раз он не счёл нужным известить её, что жив, — значит, на это имелись веские причины. И ей совсем не обязательно знать, почему он так поступил. Принцесса смутно догадывалась, что из этого проистекут только ещё большие страдания. Лучше уж так. Пусть и он ни о чём не узнает. Пусть для него она тоже останется гордой эльфранской саойей. А ей довольно и того, что он жив. Когда-нибудь потом она сумеет выяснить в деталях всё случившееся, но это потом — когда утихнет боль и она сумеет привыкнуть к своему новому чудовищному облику и новой постылой жизни. Когда сумеет добраться до своей мамы…
Эльтара миновала хутор Нивена. Благополучно избежав встреч с тварями Орды, она доковыляла до тихой лесной речки и с безмолвным вздохом облегчения погрузила истерзанное ползанием тело в прохладные воды.
Речушка донесла её до притока Эгера. Вскоре саойя уже плыла на юг по великой реке, в свой черёд она достигла водопадов Эгера. Здесь, в глубоких подводных пещерах, пролегал ещё один путь в Эльфран — тоже, разумеется, защищенный от проникновения незваных гостей.
Толстые железные решётки, искусно замаскированные под причудливо переплетшиеся каменные выросты, надёжно охраняли подводную тропу от неразумных тварей; от тех же, кто имел разум, дорогу защищали могучие чары. На мгновение Эльтарой овладел жгучий соблазн — не произносить пароля, пусть убийственный ответ придёт как можно скорее, потому что у неё самой нет сил прервать постылое земное бытие, и она промолчала, когда до внутреннего слуха донёсся тонкий звон далёкой струны — первое предупреждение вплывшему в запретные воды; не ответила на вызов и когда тонкий звон сменился недобрым басовитым гудением; однако грозный рык — последний сигнал — привёл её в чувство. С лихорадочной поспешностью она сотворила заклятье Прохода, рык тотчас утих.
Длинными извивистыми подземными реками плыла она, в полной темноте, не нуждаясь в воздухе, всё дальше и дальше, глубоко под корнями Тайных Гор; и наконец течение выбросило её в воды обширного Внутреннего моря Эльфрана.
— Мама, мама, отзовись/ Это же я, я, ты слышишь меня?
— Слышу тебя, Белопёрочка. Наконец-то/.. Но… постой… О Силы/ Что с тобой произошло?/ Неужели?..
— Да, мама. Это случилось. Я ушла Вниз.
Эльтара поняла, что мать плачет. Говорить с ней было теперь гораздо проще — саойе казалось, будто она слышит живой материнский голос, а не просто образы, вспыхивающие в сознании.
Это принесло невыразимое облегчение — она наконец выкричалась и выплакала всё горе. Мать долго молчала.
— Где ты сейчас, Белопёрочка? На севере? Где-то на побережье? — Да.
— Тогда плыви вдоль берега на юг. Я встречу тебя.
— Как это — «встречу»? — опешила Эльтара.
— А ты и не знала, что мы, Ушедшие Вниз, можем покидать наши подземелья? Каждый замок имеет сообщение с Внутренним морем. Только мы туда очень редко выбираемся — зачем? Всё, что нужно, мы узнаем и так…
Без всяких приключений, двигаясь на полдень вдоль восходного берега Внутреннего моря, Эльтара через несколько дней добралась до Тардейла. Внутреннее зрение уже вполне заменяло утраченные глаза; улавливая мысли сородичей, саойя точно знала, где находится.
А возле входа в подземные каверны Ушедших Вниз, что обитали под Тардейлом, Эльтару ожидала мать.
Разумеется, они не могли ни обняться, ни поцеловаться. Они могли лишь открыть друг другу сердца, но, видит всесильное небо, это было куда красноречивее всех объятий и поцелуев.
