Фэш невольно схватил Василису за руку и дернул к себе.
Карета исчезла в ближайшей чаще — лес снова стал равнодушным.
— Ч-что это бы-было?! — спросила Василиса, лязгая зубами от страха.
— Наверное, это обрывки прошлого, — сообщил Фэш. — Бродячие воспоминания. Рок рассказывал, что в этом лесу время течет по каким-то своим законам… И все, что тут происходило, иногда снова возвращается…
— Наверное, это прощальный подарок твоей подружки мары, — пошутила Василиса, успокаиваясь.
Они пошли дальше, не забывая настороженно оглядываться. Фэш крепко держал Василису за руку, а в его правой руке при малейшем подозрительном шорохе со стороны появлялась часовая стрела.
Вскоре беглецы увидели каких-то людей с корзинками — наверное, грибников, — их полупрозрачные фигуры просто прошли мимо. Затем проскакал тонкорог — белоснежный, с развевающейся серебристой гривой, но исчез за ближайшим деревом. Потом ребятам посчастливилось увидеть крылатого часовщика — с огромной седой бородой в два метра, летящего под огромным красным зонтиком. Часовщик произвел на Василису особенное впечатление — он был похож на одного колдуна из старой сказки, которого богатырь таскал по небу за длинную бороду. А еще девочка подумала, что неплохо бы иметь такой зонтик на случай полета под дождем, чтобы крылья не намокли.
Судя по всему, мары Драголиса не собирались оставлять их в покое и продолжали часодействовать, насылая новые бродячие воспоминания. Раз Василиса и Фэш сильно испугались, когда на них спикировал огромный часоящер, плюющийся огнем. К счастью, этот зверь тоже оказался воспоминанием. Но потом им пришлось уворачиваться от летящей дриадэры, спасаться от стаи жахов, орущих на разные голоса, и наблюдать за большим сражением часовщиков, бьющихся времмами.
Только выбравшись на солнечную часть леса, где росли молодые деревца березок, лип, рябин и крохотных елочек, ребята смогли немного отдышаться и прийти в себя. Фэш достал кусок яблочного пирога и снова отдал Василисе большую часть, несмотря на ее протесты.
— Я успел перекусить с самого утра, — заверил он.
Они снова углубились в чащу и некоторую часть пути шли без особых приключений. Вскоре Василиса потеряла счет времени — наверное, прошло часа два-три, а может, и больше. Она видела, что Фэш беспокоится — он то и дело оглядывался по сторонам, но взобраться на дерево больше не решался — кто знает, что опять прицепится ему на спину.
Наконец мальчик не выдержал.
— По моим подсчетам мы должны были выйти к обрыву еще час назад. Должен признать… что мы немного заблудились.
Василиса растерянно оглянулась в надежде увидеть просвет, ведущий к обрыву, и вдруг замерла.
— Фэш, смотри, что там! — Она указала влево, на полянку, густо заросшую высокой травой.
Среди широких папоротниковых листьев стоял большой круглый стол и стулья.
— Это еще что такое? — Фэш сделал несколько осторожных шагов в том направлении. — О! Узнаешь?
Василиса приблизилась.
На столе, накрытом грязно-белой скатертью с рваными оборками, скопилось много земли, сплошь поросшей лишайником. Что, впрочем, не помешало кому-то расставить на столе большой чайный сервиз: фарфоровые кружки с блюдцами, огромный пузатый чайник с крышечкой, соусники и вазочки. Только в кружках вместо чая густо росла трава, а вместо конфет в вазочках уместились… аккуратные кустики черники и белые грибочки в моховых грибницах. Даже на сиденьях стульев буйно расцвело разнотравье — осока, колокольчики, ромашки, клевер с кислицей и даже ландыши! А по кованым спинкам и ножкам стульев вился дикорастущий плющ с острыми мелкими листьями…
— Это же стол из Расколотого Замка, — уверенно произнесла Василиса. — Тот самый, что ты показывал, да? Посуда вроде бы та же…
— Да, он самый, — подтвердил Фэш.
— А вдруг это переход в Расколотый Замок? — Василиса с надеждой посмотрела на стол.
— И как же он работает? — Фэш скептически оглядел посуду и даже щелкнул по пузатому боку чайника. — Думаю, это всего лишь воспоминание… Твое, мое или наше общее.
— Может, под столом открывается черный ход… — не хотела сдаваться Василиса. Она устала, хотела пить и не желала отпускать мысль, что они могут в одно мгновение перенестись в Расколотый Замок.
— Ну, это вряд ли, — не поверил Фэш, но на всякий случай заглянул под стол.
— He-а, ничего там нет. Просто мох… — Для верности он даже пошарил рукой по земле.
Василиса внимательно разглядывала этот странный, необыкновенный уголок для «лесного чаепития» — все-таки здесь скрывалась какая-то загадка. Она уже решила, что обязательно проведет янтарение этого момента, чтобы поразмышлять над этим потом, когда они очутятся в безопасности. Тем более что это их общее с Фэшем воспоминание.
А пока что девочка осторожно взяла рукой чашку.
— Вот бы сейчас чайку попить, — с сожалением произнесла она. — Так пить хо…
Она осеклась, потому что трава в чашке исчезла и вместо нее появился горячий напиток бледно-зеленого цвета — судя по аромату, это был какой-то травяной чай.
— Не пей!
Фэш поспешно выбил чашку у нее из рук — та разбилась, ударившись о кованый завиток спинки, — чай пролился, осколки чашки усеяли траву под стулом.
— Да я и не собиралась, — обиделась Василиса. — Просто интересно…
Она потянулась к сахарнице, из которой выглядывала целая охапка ландышей, но Фэш снова ее остановил:
— Знаешь, что я думаю? Очень похоже на то, что место зачасовано. Рок рассказывал, как устраивают такую ловушку: стоит что-то сдвинуть, и время меняется, вступает в силу какой-нибудь эфер, одно пространство наслаивается на другое…
Словно в доказательство его слов где-то рядом прогремел сильный гром.
Василиса вздрогнула, уставившись на осколки чашки, белевшие в траве. Фэш прищурился, очевидно что-то обдумывая.
Он вдруг нагнулся над столом и, с усилием вырвав пузатый чайник из травяного «гнезда», громко произнес:
— Вода!
И осторожно наклонил чайник. Из носика полилась прозрачная водяная струйка.
В тот же миг в небе снова прогрохотало — по столу и стульям забарабанили первые капли дождя — крупные и холодные.
— У-у-у, доигрались, — напряженно произнес Фэш. — Бежим!
Они ринулись вперед, напролом через кусты и валежник, на ходу перепрыгивая через бегущие ручейки, которых становилось все больше. Вдруг Фэш резко затормозил, на ходу перехватывая Василису:
— Стой! Там обрыв.
И правда, под ногами зашуршала, осыпаясь, каменистая почва — острые камни вперемешку с кусками земли так и посыпались вниз, опадая по крутой и рыхлой насыпи. А вдалеке, почти невидимый из-за пелены дождя, раскинулся тот самый горный перевал.
