Треугл коротко мяукнул в ответ и заскреб лапами по решетке, без особого труда отодвинув ее в сторону. Прямо за решеткой начиналась длинная потолочная балка, тянувшаяся через весь зал. Через нее пролегали поперечные балки, с которых свисали на длинных цепях тяжелые железные чаши. В чашах полыхал яркий огонь, дым чадил и поднимался до самого купола.
Уж первым пролез по балке в самый дальний угол, после чего сполз по шнуру на дно единственной чаши, в которой не горел огонь, и лишь тогда тихо просвистел. Василиса быстро пропорхнула к нему, устроившись на самом краю светильника. Здесь воняло гарью и старым, прокопченным железом, зато открывался вид на весь зал.
Фэшу пришлось хуже всего: пробежав по балке, он прицелился и — бесстрашно прыгнул на цепь, издавшую тяжелый, громыхающий звук, и наконец, отчаянно перебирая всеми четырьмя лапами, осторожно сполз к остальным.
Удостоверившись, что с другом все в порядке, Василиса быстро оглядела залу: на стенах — высокие дубовые панели и тканые гобелены с битвами крылатых людей, окон нет, каменные плиты пола застелены длинными ковровыми дорожками с цифровым орнаментом по краям.
По центру залы располагался очень длинный стол, накрытый ало-золотой скатертью, с расставленными через каждые полметра высокими подсвечниками — на каждом горело по дюжине свечей.
Прошло довольно много времени — может, двадцать минут, а может, и больше. Фэш в нетерпении перебирал лапами, недовольно косясь на ужа, мирно свернувшегося клубком на самом краю чаши, но молчал, даже не шипел. Василиса и сама испытывала беспокойство: почему Примаро привел их в эту странную залу, не ошибся ли? А может, совещание перенесли в другое место? Например, в кабинет Астрагора с тем огромным камином в виде золотого льва? Но серебристый уж, свернувшись клубком, терпеливо выжидал, лишь иногда поворачивая остроугольную мордочку в сторону дверей.
Наконец двери залы распахнулись, издав долгий, протяжный скрип, послышались чьи-то неторопливые шаги, слегка приглушенные мягким ворсом ковра. Примаро оказался прав: в зал вошла Хронимара и двое молодых людей — ее дочь с мужем, Столетты. Они расположились на креслах, заняв самый край стола — довольно далеко от места, где спрятались друзья. Василиса забеспокоилась, невольно встрепенувшись: как же их теперь услышать?
Треугл тихо и недовольно зашипел — наверняка Фэша осаждали подобные мысли. Но уж даже не пошевелился, сохраняя абсолютное спокойствие.
— Мне не нравится этот замок, — раздраженно сказала девушка. — Здесь холодно и почти нет зелени, нет цветов, только плющ… Мрачный дом, полный надменных глупцов, озлобленных на весь мир.
Ее голос многоголосым эхом разносился по зале — было отчетливо слышно каждое слово, и Василиса, как и Фэш, вся обратилась в слух.
— Потише, Зарри. — Мужчина успокаивающе взял ее за руку. — Хоть я и поставил на двери охранный эфер, но все же поостерегся бы на твоем месте говорить, что думаешь.
— Прости меня, — повела та плечом. — Я все время забываю, что тебе этот замок дорог.
— Невероятно, безумно дорог, — улыбнулся парень. — Ведь я здесь вырос.
— Иногда это чувствуется, — засмеялась девушка. — Ты бываешь таким надменным! Особенно в тех случаях, когда что-то выходит не по-твоему.
— И все же я всегда покоряюсь тебе… — Парень звонко поцеловал девушку в губы.
— Полегче, голубки, — осадила их Хронимара, тяжело хлопнув ладонью по столу — да так, что самый крайний подсвечник подскочил. — Давайте лучше обсудим предложение великого Духа… Вскоре он придет сюда, и я должна сообщить ему наш ответ.
— Золотой Мост — это интересно, — тут же откликнулся парень. — Мост из часовых стрел, многократно повторяющих друг друга… Да, возможно, на этот раз Духи смогут обмануть Время и проникнут на Эфлару…
— Золото неподвластно Времени, — согласилась Хронимара. — Мне кажется это интересным экспериментом.
— Но есть ли нам смысл идти на Эфлару? — продолжил парень, откинувшись на спинку кресла и скрестив руки на груди. — Мне все равно, что они там делают, как живут, как часуют, лишь бы к нам не лезли.
Хронимара мрачно ухмыльнулась:
— Ты прекрасно понимаешь, мой дорогой зять, что у нас сейчас одна проблема: поддержим ли мы Астрагора? Его цель не Эфлара, как ты прекрасно знаешь… Его цель, как и прежде, — стать Временем.
Молодые Столетты переглянулись.
— Разве он заявлял об этом? — непонимающе нахмурилась девушка.
Хронимара мотнула головой:
— Не заявлял и не скажет. Но уж я-то знаю…
Внезапно приоткрылись двери в залу, и Хронимара замолкла, с любопытством уставившись на входящего.
Василисе пришлось сильно вытянуть свою птичью шею, чтобы увидеть вошедшего — им оказался Рок.
— Здравствуй, дорогой. — Голос Хронимары неожиданно потеплел. — Ты принес новости?
— Да, госпожа Столетт, — учтиво-холодно ответил Рок. — Господин учитель просит извинить его, но он сильно устал… Поэтому предлагает перенести вашу важную встречу на утро.
— Устал? — фыркнула девушка. — Наверное, не слишком подходит ему новое тело… Все-таки неродная кровь.
— А может, хочет задержать вас подольше, дорогая Хронимара, — ухмыльнулся молодой мужчина.
— Как тебе тут живется, Рок? — вдруг спросила Хронимара. — Не надоел ли отец? Не хочешь ли перебраться под крылышко к матери, а, сын?
Василиса во все глаза разглядывала эту пару. Вот он, Рок — подтянутый, собранный, бледный. И его мать — уже седая, но довольно красивая женщина. Судя по всему, с очень непростым характером. Интересно, хотел бы Рок действительно перебраться к ней, жить вдали от Змиулана…
— Спасибо, но меня все устраивает, — сухо ответил тот, не глядя на Хронимару. — Господин учитель добр ко мне.
— Господин учитель, — передразнила его госпожа Столетт. — Ну надо же, какое странное обращение к отцу… Вот почему я не захотела остаться в Змиулане, не захотела подчиняться этим странным порядкам. А вот ты… — Она сделала многозначительную паузу. — Но мы и вправду засиделись. Я с удовольствием пропущу стаканчик вина перед сном, вместе со своими любимыми детьми. — Она выделила последние слова. — Вы ведь поддержите вашу матушку, молодые люди?
Девушка с парнем переглянулись и одновременно покачали головой — то ли выражая согласие, то ли осуждая речь «матушки».
— Я прикажу принести вам самого лучшего… — начал Рок.
— Не изволь беспокоиться, дорогой, — небрежно перебила Хронимара. — Я предпочитаю домашнее вино, выращенное на моей земле… Можешь идти. — Она сделала небрежный жест рукой, словно отсылала провинившегося слугу.
Рок едва поклонился и вышел быстрым шагом.
Василисе почему-то стало его жалко. Она была почти уверена, что эта своенравная Хронимара причинила своему сыну огромную душевную боль… И похоже не в первый раз.
