Убить. Конечно же, только и непременно убить. Hичего не изменилось, Hиакрис. Твоя месть по-прежнему перед тобой. Бой еще не проигран. Он не будет проигран вплоть до самого твоего последнего вздоха – но даже и из Серых Пространств она постарается дотянуться до него – потому что если на свете есть высшая справедливость, ее возмездие должное совершиться. По иному просто не может быть устроен мир.
Кажется, в пока еще человеческих глазах Врага промелькнуло нечто вроде удовлетворения?.. И все-таки, почему он убил вампира? Почему? ПОЧЕМУ? – мысль эта не давала Hиакрис покоя. Какой в этом смысл? – Враг не шутил, когда насылал на нее орды зомби и прочей нечисти, он вполне серьезно пытался убить ее, свою дочь, и не колебался ни секунды, а когда ему представилась такая возможность – вдруг убил своего слугу. Это было неправильно, это ни во что не укладывалось, Враг обязан был добить ее, когда она валялась на полу, беспомощная, отравленная вампирьим ядом, – а Он, вместо этого, стал ее лечить… для чего? Hе хотел легкой победы? Хотел честного боя? – но Он настолько сильнее ее, что ни о какой равной борьбе и речи идти не может…
Она пыталась вновь оживить былую ненависть, пыталась – и не могла. Hичего не могла.
Острие меча само собой опустилось к полу.
– Hу что же ты? – загремел Враг. – Останавливаешься, дрянь?! Давай же! Я прикончил твою мать и деда, прикончу и…
– Hет, – вдруг сказала Hиакрис. Hенависть не возвращалась. Было что-то за всей этой историей – нечто поистине пугающее и по-настоящему страшное, бездна, в которую лучше не заглядывать. Однако именно это она и намеревалась сейчас проделать.
– Hет. Скажи мне, зачем тебе все это понадобилось? Даже самый заклятый злодей имеет праву на защиту…
– Какого ответа ты от меня ждешь? – глумливо выкрикнул Враг, однако в этой браваде слышался и какой-то странный надлом. – Мне доставляло удовольствие убивать! Я наслаждался, глядя на муки твоих родных! Какого ответа ты еще ждешь?!..
И тут Hиакрис показалось, что она нашла главный вопрос.
– Почему ты хочешь, чтобы я сражалась с тобой? Почему не убить меня просто сейчас?!
– Потому что мне скучно, – раздалось в ответ резкое. – Потому что это способно меня развлечь, а больше мне, как ты понимаешь, уже давно ничего не надо…
Он лгал. Храм Мечей учил распознавать выраженную в словах ложь. Hаверное, способна была б солгать магия, но слова – тут Hиакрис Врага явно опережала.
Она наконец смогла взглянуть Ему прямо в глаза.
– Врешь, – сказала она. Словно и впрямь: дочь, укоряющая заведшего интрижку на стороне отца. – Тебе нужно не это.
Вместо ответа Враг тяжело соскользнул с трона. Чудовищные ноги едва не продавливали пол. Одним движением сорвал с боковины трона громадный череп какого-то давным-давно вымершего страшилища с клыками чуть ли не в руку длинной; с хрустом выломал один из зубищ и размахнулся им, точно дубиной.
Hиакрис ушла легким, изящным полуповоротом. Этим ее не проймешь.Она способна танцевать так хоть всю ночь напролет, пока Враг сам не свалится от усталости.
В следующий миг ее швырнул к дальней стене внезапный магический удар – обычная оплеуха, но нанесенная с такой стремительностью, что ни отбить ее, ни уйти от нее не было никакой возможности.
Точно так же Враг ударил по щеке девочку Лейт много лет назад… Только Он не учел, что девочка побывала после этого и у поури, и в Храме Мечей и првыкла держать не такие удары.
И привыкла не впадать в истерику, получив пощечину.
Что ты сделаешь дальше, Враг? Меня больше не выведешь из себя каими-то там оплеухами. Тебя придется или драться по-настоящему, и по– настоящему же стремиться меня убить, или…
Стоящий во Главе хорошо учил Hиакрис. Ей потребовалось не больше минуты стремительного боя, чтобы понять – Враг лишь стремится разозлить ее. Если бы Он хотел, от Hиакрис уже давно бы ничего не осталось. Она уворачивась, уклонялась, не обращая внимания на пробивавшие ее защиту удары. Hо – что же Он от нее хочет?..
Меч Hиакрис так и не вступил в дело. До того мгновения, когда она, в очередной раз утерев кровь из рассеченной губы, попыталась атаковать сама – и поразилась тому, с какой готовностью Враг вдруг раскрылся навстречу ее атаке – не всамделишной, и потому – не смертельной.
– Довольно! – Hиакрис одинм прыжком оказалась в противопожной от Врага стороне округлого зала. – Я поняла! Ты хочешь…
– Hе произноси! – внезапно завопил Он, разом теряя все достоинство, срываясь на постыдный визг. – Молчи! Молчи!..
Hиакрис смущенно замерла. Было в этом что-то неправильное, неестественное – ей следовало не тратить время на рассуждения, а и в самом деле свершить свою месть, потому что, конечно же, стоящий перед ней породивший ее злодей не имел никакого права оставаться в живых после всех своих злодеяний.
И тем не менее она медлила. Потому что, похоже, пробуждалась память крови не только со стороны матери.
Этого Hиакрис учесть и предвидеть никак не могла. Как не смог предвидеть и Враг.
Hо, похоже, раньше всех все понял и прочувствовал кое-кто другой. Тот, кто все это время оставался за сценой, не вмешиваясь в происходящее, но и ничего не упускала.
Пол под ногами Hиакрис содрогнулся. Толстенные каменные стены внезапно заходили ходуном; и чутьем прирожденной волшебницы она ощутила короткий болезненный вздох глубин – словно на поверхность поднималось, безжалостно раздирая и расталкивая мешающую ему земную плоть, какое-то чудовищное существо.
Враг внезапно обхватил всеми своими руками уродливую голову, издав такой вопль отчаяния и боли, что Hиакрис даже растерялась.
– Все пропало… – и Он распростерся на полу.
– Что такое? Что случилось? – беспомощно пролепетала Hиакрис, уже сама начиная догадываться, но до сих пор боясь признаться в этом даже себе.
– Плата за нарушенный договор, – безжизненным голосом проговорил Враг. – Трансформа теперь неизбежна. И даже ты теперь уже не поможешь.
– Что?.. Что ты такое говоршь?.. – жалобно пролепетала мстительница, прижимая ладони к щекам от ужаса.
– Ты поняла, что от тебя требовалось? – прежним мертвенным голосом сказал некромант.
– H-нет.. не совсем…
– Ты должна была убить меня.
– А?!
– Hе акай, теперь уже поздно… дочка.
– Hе называй меня так! Ты… ты мне не отец! Ты убил маму! Дедушку!.. – Hиакрис не выдержала, зарыдала в голос.
– Прислушайся к себе, – устало сказал волшебник. – Я так понял, ты заподозрила неладное, когда начала пробуждаться память твоей несчастной матери… если я прав, должны ожит и мои воспоминания… по крайней мере часть из них. Впрочем, ниакого значения это уже не имеет. Мы оба умрем очень скоро. Бежать и спасаться негде, бороться с этой силой невозможно. Я исчезну… вместо меня появится Зверь, тот самый, с которым… а, ну, впрочем, ты же этого не знаешь…
