– Всё, всё, всё, уже всё… – приговаривал Кицум, пробиваясь к окружённому отряду. – Ещё чуть-чуть… экие ж вы тут непонятливые (это уже относилось к очередному зомби, пытавшемуся рубануть бывшего клоуна длинной косой).
И – мёртвые воины Империи Клешней отхлынули, подались назад. Они не испугались, нет, просто невидимые кукловоды поняли, что так им ничего не добиться.
– За мной, быстро! – прогремел Кицум, останавливая смертельный размах своей петли. – Клара! Мечи – где?
– У них, великий. – Чародейка ощутила сильнейшее желание опуститься перед этой силой на одно колено. – Я…
– Достаточно! Можешь их почувствовать?
– Нет. Камни, они…
– Понял!
Новый взмах. Незримая нить зашипела, рассекая воздух – и, не встретив преграды, прошла сквозь клокочущий холодным пламенем жертвенник. Кицум с омерзением пнул верхнюю половину, алый кристалл разделился надвое, его часть с обрубками цепей заскользила по срезу, зависла над полом, рухнула – и разлетелась облаком тотчас же вспыхнувших осколков. Миг – и от них не осталось даже золы.
Клара не удержалась от крика – по жилам вновь струилась живая кровь, пронизанная магией до самой мельчайшей частицы.
– Ищи, пока я разберусь с остальными! – приказал Кицум.
Клара торопливо кивнула. Иногда ощутить отсутствие магии, наверное, полезно – если после её возвращения испытываешь такое вот счастье, что хочется застонать сквозь стиснутые зубы, словно на пике любовного наслаждения.
Мечи даже не пришлось особенно искать – они сами звали её, не желая оставаться в недостойных их руках.
– Туда… вправо… влево… вниз… ещё вниз…
– Глубоко запрятали, – прогремел Кицум, обращая в пыль последний незанятый жертвенник. – Бежим, бежим, скорее! Я и так… – Он оборвал себя и только махнул рукой.
– Кто ты, великий? – не удержалась Клара.
– Потом все вопросы, потом! – раздражённо отмахнулся старый клоун. – Я вмешался, потому что почувствовал – вы в беде, на самом краю. И всё равно опоздал.
Два камня так и остались стоять – с окровавленными неподвижными останками двух орок, подруг Шердрады.
– Опоздал… – с непонятным выражением пробормотал Кицум, на миг склоняя голову. – Клара, у тебя хватит огня?..
Чародейке не требовались пояснения.
– О да, великий.
– Перестать меня величить, – рыкнул клоун. – Для тебя – и вас всех – я как был Кицумом, так им и останусь. До самого конца. Всё, уходим! И этих, – кивок на дуоттов, – не забудьте. Клара, как только ступим за порог…
Волшебница с готовностью кивнула.
– Простите меня, друзья, что я не попал сюда вовремя. Но их жертва не была напрасна. Если бы не заклятье Бельта и не освобождение Ниакрис, я бы ещё долго метался по здешним подземельям.
– Ты, всезнающий? – осторожно проговорил Бельт, кое-как прикрывавший свою наготу.
– Я не всезнающий. Я лишь посланец того, кто знает многое, но не всё.
– Посланец? – слабо улыбнулся Бельт. – В самом деле, только посланец?
– Я называю это так, – сухо отозвался Кицум. – Всё, все ушли. Давай, Клара!
Магия свободно бежит по жилам, и кажется, что в них вообще не осталось крови. Откат? – пусть себе; творить заклинание – это настоящее счастье.
Клара не видела себя со стороны, не замечала запрокинувшейся головы, чувственно приоткрывшихся губ, веки её смежились – и вот без слов, без всяких «мыслеформ» перед нею, меж разведённых ладоней, возникло бьющееся сердце, сотканное из чистого пламени.
«Прощай», – беззвучно произнесла Клара, разжимая руки.
Хлопнула дверь – Кицум пнул каменную створку. Засов задвинулся сам собой.
– Бежим!
Огненное сердце лопнуло, и Клара опрокинулась навзничь, задохнувшись и ослепнув от боли – откат настиг, как всегда, безжалостно и неотвратимо. Кто-то подхватил её на руки, кто-то тащил по узким переходам – ей хватало сил лишь время от времени сипеть сквозь окровавленные губы: «Нале… напра… вниз…»
В подземном зале тем временем бушевало неистовое пламя, обращая в ничто останки двух орок.
Прощайте, подруги. Вот опять – другие умерли, чтобы ты, Клара, жила.
…Боль отступила не сразу. Качались перед глазами какие-то своды, низкие потолки, уродливые статуи злобно пялились из ниш, и казалось, что эта безумная гонка никогда не кончится.
Потом она услыхала басовитый рык Кицума – он говорил на непонятном языке, а дуотты, сбившись в кучку и отчаянно трясясь, пытались что-то отвечать. Райна и Тави, не церемонясь, уже содрали с них плащи и на скорую руку изготавливали своему нагому воинству нечто вроде коротких хламид.
– Мечи… там…
– Верно, – кивнул Кицум. – И мне туда нельзя. Я и так залез глубже, чем можно было.
– Закон Равновесия, великий?
– Закон Равновесия, некромант Бельт, и брось меня величить, сколько можно повторять!.. Я знал, что с Мечами завяжется тугой узел, и счёл себя вправе… присмотреться поближе. Ну, Клара, как ты? Мне приходится отступить в сторону. Последняя драка – она твоя. Не слишком куртуазно, но лучше уж так, чем ещё одна Западная Тьма в совершенно новом мире.
Западная Тьма? В ещё одном мире? Превеликие силы, да кто ж это такой?!
– Не тот, кого боится Архимаг Игнациус, – усмехнулся Кицум. – И не тот, кто заключил с тобой сделку в Межреальности, Клара. Ну, хватит разговоров. Ломай дверь!
Чьи-то руки – вроде как Райны – натянули на волшебницу грубую, колючую накидку. Голова ещё кружилась, но словам и взгляду Кицума нельзя было не повиноваться.
Она разнесла каменные двери в мелкую крошку – со злобным, яростным наслаждением. Это заклятье по силе не шло ни в какое сравнение с огненным сердцем, и волшебница лишь пошатнулась да выругалась, когда её настиг проклятый откат.
Открылась очередная каменная нора, длинная и узкая, словно кишка. В дальнем конце уже привычно пламенел жертвенный камень.
– Они их что, и в нужники тоже понатыкали? – не шибко прилично выразилась Тави.
Дуотты слабо застонали.
– Осторожнее, Клара. Тут защитные чары, – вполголоса предупредил Бельт.
«Проклятье, он прав. Кажется, я совсем потеряла голову, – с досадой подумала боевая волшебница. – Не проверила вход, ошибка, непростительная даже для зелёных новичков-первокурсников Академии!»
– Я помогу, – вызвалась Тави. – У нас в Мельине тоже любили пороги опутывать.
