Теперь же здесь всё изменилось. Мёртвую пустыню испятнали разноцветные шелка шатров. Длинными рядами тянулись простые белые палатки рядовых воинов – их оказалось немало, этих палаток, и неудивительно – ведь Салладор отправил к Чёрной башне лишь малую толику своей немалой силы. Руки многочисленных работников старательно расчистили основания пирамид, открыв испещрённые рунами и иероглифами плиты, ранее занесённые песком. Узкие улочки города мёртвых кишмя кишели людьми – очевидно, салладорские маги постарались на славу, каким-то образом справившись с первым кольцом охранявшей последний приют Эвенгара стражи.
– Папа, это здесь? Тут ты дрался с Этлау? – прошептала Рыся, совсем по-детски прижимаясь к нему – уже в человеческом облике, само собой.
– Да. Но сперва – с неупокоенными.
От внимания некроманта не скрылось, что большинство статуй, некогда высившихся на постаментах между пирамидами, исчезли. Многие проломы заделаны, иные наспех, просто завалены мешками с песком и обломками валявшихся поблизости плит, иные – наглухо замурованы.
Не потребовалось много времени, чтобы ощутить бьющуюся внутри этих темниц ярость.
– Ого, – пробормотал Фесс, невольно преисполнившись известного уважения к салладорским чародеям. Они не могли полностью уничтожить стражу Эвенгара, но каким-то образом загнали её внутрь пирамид. Несомненно, нашли способ использовать силу этих строений, их собственную магию.
– Что же дальше, папа?
Рысь задала совершенно резонный вопрос. Некрополь кишмя кишел и магами и солдатами. Через пески прямо сейчас двигался, подходя к границе стражи, внушительный караван, тяжело нагруженный бурдюками с водой.
Можно, конечно, проникнуть внутрь, используя старые навыки воина Серой Лиги. Если постараться, то, несмотря на откат, личину он сможет сменить. Рысю – представить мальчиком-служкой…
– Ты решил, папа? Идём внутрь? – догадалась драконица, едва некромант взялся плести нужное заклятье.
Фесс молча кивнул. Волшебство творилось трудно. Он старался как мог скрыть свои усилия от постороннего взора, надеясь, что вокруг задействовано слишком много заклятий, так что на одно лишнее никто просто не обратит внимания; однако салладорские маги, похоже, сделали правильные выводы. Они учли и судьбу уничтоженного возле чёрного обелиска отряда, и штурм дворца Старшей в Эргри. Они не поскупились на дозорных. И во плоти, и бестелесных. По всей окружности некрополя теснились всевозможнейшие талисманы, с единственным предназначением – засечь творимую незваным гостем волшбу. Да к тому же и жара вцепилась в некроманта всеми бесчисленными когтями, пошла немилосердно драть, так что с непривычки темнело в глазах и мутилось в голове.
Рыся с потешной озабоченностью, словно взрослая, взяла Фесса за руку. Ладошка драконицы оказалась льдисто-холодной, над ней пустыня не имела власти. На какое-то время стало легче, но зато обходить расставленные повсюду в незримом магическом пространстве ловушки – стократ сложнее. Некрополь накрывала частая чародейская сеть, расставленная на одну-единственную рыбу – на него, некроманта Неясыть.
Осторожнее, осторожнее, шипел сам на себя Фесс. И ещё осторожнее. Прежде чем вбросить Силу в заготовленную для неё форму, убедись, что дорога свободна.
Разумеется, свободна она могла быть только в незримом. Древний могильник охраняли не только маги. Хватало и обычных воинов. Можно было только подивиться настойчивости салладорцев – такой армии требовалось в день небольшое озерцо воды, а воду приходилось тащить чуть ли не через всю пустыню. Зачарованные колодцы способны были напоить небольшой скамарский отряд, но не тысячи окруживших некрополь стражников.
…Заклятье не складывалось. Точнее, Фесс не мог наложить его и остаться незамеченным, а рисковать он не хотел. Оставалось только дождаться ночи и вспомнить уже другие навыки из арсенала Серой Лиги.
…Казалось, день никогда не кончится. Некроманту пришлось прибегнуть к несложному заклинанию Тени – иначе ему просто не продержаться на солнцепёке. Рыси было легче, драконы – дети огненной и воздушной стихий, им нипочём любая жара.
Они провели долгие часы на вершине бархана, осторожно наблюдая за творящимся в некрополе. С облегчением Фесс понял, что маги Салладора пробились хоть и глубоко, но всё же не до самого конца. Какие-то рубежи обороны вокруг могилы Эвенгара ещё держались; словно бы некрополь, подобно ящерице, «отрастил» себе новых слуг и стражников взамен уничтоженных самим же Фессом много месяцев назад. К процедуре воскрешения великого чародея салладорцы даже ещё и не приступали.
Вызывало известное уважение и то умение, с которым эмирские маги прокладывали себе дорогу к цели. Никаких стремительных и отчаянных прорывов. Медленная методичная работа, при этом волшебники Салладора не гнушались никакими средствами, лишь бы не подвергать себя опасностям. Некромант увидел загоны для рабов, два залитых кровью жертвенника, рядом с которыми громоздились тщательно вываренные белые человеческие кости, и его передёрнуло от омерзения. Магия крови, бесспорно, одна из сильнейших, доступных смертному, всегда почиталась как безусловно крайняя, отчаянная мера. Достаточно вспомнить Аррас и полное уничтожение наступавшей армии дуоттов. Здесь же салладорские чародеи прибегали к ней, чтобы просто сокрушить внешние защитные слои оберегающего гробницу Эвенгара волшебства. Фесс почти не сомневался, что соответствующие обряды (один из которых в прошлом ему удалось сорвать) проделаны уже у всех чёрных обелисков. Оставалось, конечно, загадкой, для чего это всё потребовалось самим салладорцам. Судя по мощному отряду отборных эмирских войск, за предприятием стоял сам трон. Какая выгода Эргри от воскрешённого Салладорца? Его уход в своё время наделал бед; неужели эмира убедили, что Великий маг станет покорным слугой и завоюет для пресветлого правителя весь ведомый свет?
Что именно делали салладорские чародеи в глубине некрополя, Фесс, само собой, видеть не мог. Даже Рыся с её нечеловечески острым зрением дракона ничем не могла помочь. Основная работа делалась под землёй и, как сильно подозревал некромант, при свете звёзд.
…К моменту, когда дневное светило скрылось за горизонтом и жара начала спадать (хотя всё ещё яростно пылал прокалённый за день песок), Фесс совсем выбился из сил. Боль отката (а он всё время поддерживал защищавшее от солнца заклинание) способна была довести до сумасшествия. И только прохладная ладонь Рыси, то и дело ложившаяся ему на лоб, помогала держаться.
Но вот настала ночь, ясная, многозвёздная. Испепеляющий жар сменился ощутимой прохладой. Фесс и Рыся, недолго думая, прикончили взятую с собой воду (оставив лишь небольшой неприкосновенный запас на обратную дорогу) и крадучись двинулись к некрополю.
Никто не видел их, две тёмные тени средь ещё более тёмных ночных теней. Потрескивали, остывая, раскалившиеся за день камни, дальше всего откатившиеся от полуразрушенных пирамид. Великий город мёртвых щедро набросал вокруг себя покрытые полустёртыми письменами обломки некогда священных плит. Повсюду горели сторожевые костры; злобно пялились в ночную тьму водружённые тут и там дозорные маски с горящими зелёными буркалами; но отводить глаза такого рода магическим дозорным Фесс научился ещё в Долине, а потом, в Мельине, у него достало времени отшлифовать это умение. Маски «видели» двух пустынных тушканов, двух змей, порою даже – сколопендр; но отнюдь не высокого мужчину-чародея и крадущуюся рядом с ним жемчужноволосую девочку лет десяти-одиннадцати на вид.
