И где-то там, за паутиной узких улочек, за спинами толпы, куда-то к самому порту проехала тяжёлая повозка с массивной железной клеткой. Отчего-то Фесс не сомневался, что эльфиек везли в клетке, не исключено – выставляя на всеобщее обозрение (само собой, не бесплатно). От таких мыслей сжимались кулаки, а в памяти вставало лицо Рыси (как-никак наполовину эльфийки!).
Отыскать. Сбить замки. Вывести из города. А осторожность пусть провалится к воронам, если ради этого надо…
«Ты не рыцарь в сияющей броне». Ночто делать, когда любое твоё действие по существу бессмысленно и обречено?! Тьма наступает, и она непобедима. Против неё нет оружия, во всяком случае ему, Фессу, таковое неизвестно. Если он, некромант Неясыть, зачем-то нужен Ей в качестве Её человекоорудия, то единственное, что должен немедленно совершить означенный некромант, – повеситься на первом же суку, чтобы, как говорится, «не попасть в руки врага живым».
Невольно он остановился. Чужак в чужом городе, среди торопящихся по своим делам лоточников, корабельщиков, кузнецов, резчиков, прочего ремесленного и торгового люда, он стоял, до боли сжимая в кулаке чёрный посох. Кэр, Фесс, Неясыть, вновь… кто? Живой и здоровый, полный сил, готовый к бою, готовый убивать и быть убитым, знающий врага… и не знающий, что делать. Единственный действующий некромант Эвиала не знал, что ему делать в мире, где неведомая Сила обращала в свои псарни один погост за другим, выпуская на ни в чём не повинных обитателей Эгеста, Эбина, Аркина, Семиградья, Мекампа, Салладора, Кинта и ещё небо ведает каких земель орды своих созданий, – некромант не знал, что ему делать, потому что в одиночку противостоять всему этому кошмару не смог бы, наверное, и сам Архимаг Коппер, из чьей Академии в своё время сбежал Кэр Лаэда, сбежал, потому что мальчишке захотелось необычайных приключений. И вот он стоит на самом краю Моря Призраков и знает: там, впереди, за туманами, за тёмным горизонтом волны осторожно лижут мраморные ступени тайного Храма. Возможно, именно там он нашёл бы ответ на свои вопросы – но этот Храм недоступен, поэтому остаётся делать то немногое, что он умеет, и надеяться, что в свой день он найдёт силы умереть так же, как умерла та эльфийка – с оружием в руках и сражаясь. Сражаясь в неравном бою, зная, что впереди только гибель, и тем не менее всё равно надеясь, надеясь даже в тот миг, когда его грудь встретит разлёт вражьей отточенной стали.
Наверное, он сумеет отбить эльфиек. Наверное, он даже сумеет не обратить в руины всю Агранну. Наверное, он даже сумеет прожить ещё несколько месяцев – преследуемый зверь, в погоню за которым устремилась вся Святая Церковь. Конечно, он может положить конец и этой погоне – например, отправиться в Аркин, повторить заклятье, произнесённое на ратушной площади Эгеста, заклятье, вызвавшее ему на помощь из подвалов кафедрального собора сотню-другую закованных в железо мёртвых рыцарей-зомби, залить кровью Святой Престол, уничтожить всю церковную верхушку, сжечь архивы, где, несомненно, его персоне уделено немало места.
Чтобы встретить конец на пороге своего собственного дома?..
Фесс с трудом поднял гудящую голову. Толпа осторожно, на цыпочках, прижимаясь к стенам и размазываясь вдоль них, обходила погрузившегося в глубокое раздумье Чёрного волшебника. Правда, не вся.
Это было словно касание ледяным мечом. Холодный взгляд упёрся в некроманта, и тот невольно вздрогнул, словно от удара.
Ну конечно. Кто же ещё?.. Доблестные наши святые братья, опора и защита, щит и меч Святой Матери, искоренители греха и незаконного волшебства, тут как тут, числом шесть, как обычно, не держа оружия на виду.
Они обступили Фесса, словно и не замечая его готовой к бою глефы, привешенного за спиной гномьего меча.
– Какая нужда привела сюда всем известного некроманта Неясыть? – отрывисто спросил стоявший лицом к лицу с Фессом.
«Они не получали вестей из Эгеста? Или это очередная западня? Инквизиции что-то нужно от меня, помимо жизни?.. Ну что ж, ладно, посмотрим…»
– Думаю, тут найдётся для меня работа, – елико возможно спокойно ответил Фесс. – Мне пришлось дважды упокаивать погосты по дороге сюда, и не сомневаюсь, что опоздай я на месяц-другой, дело пришлось бы иметь самое меньшее с костяными гончими, а то и с драконом. Поэтому полагаю, что и здесь мне найдётся что делать.
Инквизитор молча кивнул.
– Но сперва тебе следует испросить разрешение…
– Я чту договор, – надменно перебил его Фесс. – Не сомневайся, это будет первое, что я сделаю, поняв, что Агранна нуждается в моих услугах.
– Не думаю, что она нуждается, – змеино усмехнулся инквизитор. – Но смотри, некромант! Мы будем следить за каждым твоим шагом. Здесь, в Мекампе, живут добрые и богобоязненные чада Святой Матери нашей, Вселенской Церкви Спасителя, и не тебе, Тёмный, сбивать их с пути истинного!
– Я чту договор, – повторил Фесс, высокомерно вскидывая подбородок. Инквизитор зло дёрнул щекой, но крыть ему было нечем – вернее, пока, наверное, нечем. Не приходилось сомневаться, что мекампская Инквизиция попросту не получила ещё уведомления о случившемся в Эгесте… да, но уж о происшедшем здесь, в самом королевстве, на заставе – об этом-то Агранна просто обязана была знать! Когда четверо святых братьев сломя голову удирают от некроманта, не пустившего в ход вообще ни одного заклинания, – это о чём-то ведь должно говорить! И что же – он, Фесс, слышит какие-то общие слова, словно не было Эгеста, вообще ничего, словно в мире царят покой и благодать, и Святая Инквизиция, хоть и сквозь зубы, но вынуждена соглашаться с существованием некромантии вообще и некроманта Неясыти как её фактически единственного представителя.
Фесс медленно и осторожно двинулся вперёд, словно каждый миг ожидая выстрела в спину. Наверняка это было не слишком далеко от истины. Некроманту вновь предстояло выбирать – последовать ли дальше за караваном, несмотря ни на что, или же прислушаться к настойчивому гласу рассудка, более чем убедительно советовавшему как можно скорее и незаметнее убраться прочь из города, да и вообще из Мекампа. Рассуждая логически, всё происходящее здесь, в Агранне, не могло быть ничем иным, кроме как ловушкой, правда, непонятно для чего расставленной. Фесс вошёл в город, готовый к бою, готовый к тому, что к пирсам ему придётся прорываться силой. Он не стал даже и пытаться проскользнуть в город незамеченным – расставаться с посохом он не хотел. Но… быть может, как раз именно это и сработало? Быть может, Инквизиция как раз и ожидала, что он постарается пробраться в город ночью, тайно, перелезть, к примеру, через стену, или того пуще – выйти на берег моря севернее или южнее Агранны и постараться достичь порта на лодке. Такой план, возможно, и был хорош, но, опять же, Фесс не хотел и не мог хотя бы на миг терять след каравана.
И теперь он шагал к гавани, с каждой минутой всё ускоряя и ускоряя шаг. Что-то подсказывало ему, что следует поторопиться. Он почти что настиг покупателей, и обидно было б упустить их в последний миг просто потому, что они успеют сесть на корабль и отплыть.
Улица стала шире, дома – выше и богаче, по фасадам теснились теперь колонны и полуколонны, кариатиды, балкончики, балконы и балконищи, эркеры, фронтоны, даже настоящие портики. Здесь обитало благородное сословие Мекампа, то есть бывшие предводители отдельных шаек, у которых хватило ума вовремя присоединиться к объединителю страны, а не к его противникам. На Фесса по-прежнему косились, но хотя бы не шарахались, как говорится, и то хорошо.
