Каждый шаг давался всё большим трудом и всё большей болью.
Хрипя и стискивая зубы, Фесс протащился ещё, наверное, сотню шагов, пока нога у него не подвернулась и он не полетел лицом в снег.
Ругаясь, изрыгая страшные проклятия на весь этот мир и на его чванливого Спасителя, Фесс медленно приподнялся. Он запретил себе думать о том, что не дойдёт. Он просто обязан был дойти.
Отчего-то в голову его не пришла весьма простая мысль – попросить кого-то из купцов довести его до города. Впрочем, по ночному времени если кто и ходил по тракту, так лишь лихие люди, бесшабашное братство разбойничков. А он не мог ждать утра. Он обязан был дойти.
…Когда он рухнул в четвёртый раз, сил подниматься уже не осталось. Он молча лежал, уткнувшись лицом в снег, и ждал. Чего? Наверное, смерти. Или, быть может, чуда – чтобы над ним внезапно раздался хорошо знакомый ворчливый бас Сугутора, или гневный рык Прадда, или – и лучше всего, вдруг признался он себе – мягкий голос Рыси, тот голос, которым она произнесла «иди ко мне», совсем недавно, совсем недалеко отсюда, когда они двое наконец-то перестали притворяться друг перед другом.
– Так, так. Знаменитый некромант Неясыть. Лежит, словно упившийся смолокур. Интересно, почему именно смолокуры пьют больше всего горькой, как ты думаешь, некромант?..
Он не повернул головы. Сил не осталось даже на это. Перед Фессом распахивалась чёрная бездна, однако отнюдь не смерти, а нестерпимого стыда и отчаяния. Такого стыда и такого отчаяния, когда человек не воет, не катается по земле, а когда он тихо расстаётся с жизнью, и притом без всяких посторонних орудий вроде ножа для перерезания вен или намыленной верёвки.
У некроманта не осталось сил даже удивиться тому, что он слышит сейчас голос самой Вейде, королевы эльфов Вечного леса.
– Я говорила тебе, что вам надо идти к Пику Судеб? – стоя над распростёртым волшебником, назидательно сказала эльфийка.
В голосе её Фесс услыхал металл, но притом – и тщательно сдерживаемые слёзы, словно случилось нечто непоправимое.
– Говорила или нет, о неразумный, недостойный высокого звания чародея человек?.. Что ты молчишь? Ответь мне!..
– Он не может говорить, Aigsil (Светлейшая), – сказал чей-то мужской голос. Музыкальные ноты и обертоны выдавали в говорившем ещё одного эльфа. – Полное… drearanne, истощение внутренней сути. Если мы оставим его здесь хотя бы на несколько часов, он умрёт.
– Умрёт?! – зашипела Вейде. – Здесь, возле самых моих границ?! Не бывать этому! Эллидан, Треолорн, берите его. Галлстон, следи за дорогой. Миалли, к тебе это тоже относится. Где носилки? Где носилки, Треол, я же тебе это поручала!
– An endion Aigsil, me to maro cairo…
– Не оправдывайся. И говори на имперском. Я хочу, чтобы он понимал нас.
– Повинуюсь, Светлейшая. Носилки сейчас будут.
– Не сейчас, а сейчас же, Треолорн! Иначе отправишься у меня к недомеркам…
– Уже, уже, Aigsil…
Фесс почувствовал, как мягкие, но очень сильные руки поднимают его, осторожно кладут на что-то упругое, чуть раскачивающееся.
– Понесли, – вполголоса сказал кто-то ещё из эльфов.
«Куда вы меня?! – захотелось крикнуть некроманту. – В Эгесте у меня остались друзья, я должен…»
– Ничего ты уже не должен, – отрывисто и зло бросила эльфийка, даже не пытаясь скрыть, что читает его мысли. – Все ты испортил, никчёмный Xraibe, все, что только мог! Тебе незачем идти в Эгест. Твои спутники либо мертвы, либо умирают, а силой освободить их я не могу. Ты убил отца Марка, но среди инквизиторов хватает сильных чародеев, знатоков святой магии. Даже если бы я очень хотела спасти… гм… Рысь, я бы…
«Зачем же ты тогда спасаешь меня, глупая эльфийка? Ты не понимаешь, что я…»
– Я-то всё понимаю. Но я не позволю Разрушителю умереть вот так вот просто, на снегу, и обречь на страшные беды и напасти все окрестные земли на несколько дней пути. Нет, я в Эгест тебя не пущу. И думать не смей. Ты же не можешь даже ходить! Заклятья не сложишь, а если и сложишь, в ход не пустишь! Идешь больше чем на смерть – идёшь на погибель всему Эгесту и всему Вечному лесу! Хоть волоком, хоть в путах – я тебя дотащу до Пика Судеб! И послушаем, что ты тогда скажешь…
Фесс заскрежетал зубами, попытался перевалиться с носилок на снег – шагавшая рядом эльфийка, не Вейде, ту, которую звали Миалли, легонько толкнула его в грудь, и этого хватило, чтобы он, шипя и отдуваясь от боли, рухнул обратно.
– Легче, Миа, легче! – резко бросила Вейде. – Думай, что делаешь. Ему сейчас каждое прикосновение – пытка. И не знаю, сумели бы инквизиторы придумать что-то поизощрённее…
– Прости, некромант, – изменилась в лице Миалли. Она была очень хороша собой, в шитой бисером короткой курточке мехом внутрь, и глаза у неё, в отличие от Вейде, были молодыми. По-настоящему.
Чтобы не заплакать от злого бессилия, Фесс зубами впился в рукав куртки. Всё потеряно. Друзья остались в этом проклятом городе, и даже если не умерли от ран, то, что намного хуже, угодили в руки к инквизиторам. Умереть от ран в таком случае, само собой, становилось великим облегчением. А его самого, беспомощного, потерявшего меч, коня, книги – тащат, как заполеванного волка, какие-то эльфы с острыми косицами, заплетёнными на висках…
– Никуда твой коняга не денется, – вновь прочитала его мысли Вейде. – Тиэдор позаботится. Она нас скоро догонит. А пока что лежи и, пожалуйста, перестань думать обо мне как о враге. Поверь, всё это ещё может обернуться тебе на пользу. А умирать, как это говорится у вас, людей, никогда не бывает поздно. Этот выбор от тебя никуда не уйдёт. Только, если уж решишь сводить счеты с жизнью, пожалуйста, будь любезен, соизволь перед этим убраться куда подальше от моих владений. Например, за Стену Салладора. И там вешайся, давись, режься, топись сколько угодно. Слова никто не скажет. А сейчас – нет, ты на моей земле… на бывшей моей земле, и умирать тебе здесь я не позволю, это уж ты как хочешь…
Фесс молчал. От того, что эльфийка так легко и свободно могла копаться у него в голове, становилось ещё хуже. А что, если ей удастся выведать…
– Не бойся за свои тайны, – немедленно отозвалась Вейде. – Поверь мне, они у тебя очень хорошо запрятаны. Ни один маг не отыщет. Мне, некромант, твои секреты тоже без нужды. У меня свои беды, свои заботы и свои цели. И пока что главная моя цель на сегодня – утащить тебя как можно дальше от Эгеста, чтобы уж никуда ты подеваться не смог!
Некромант стиснул зубы и ничего не ответил. Более того, он старался даже не думать. В голову вползала бесформенная серая мгла, и от этого, как ни странно, становилось даже немного легче.
Итак, он лишился всего, ну, или почти всего, потому что посох как-никак при нём. Вейде обещала привести их коня. Но что потом, что он будет делать потом и куда…
– А это уже зависит от тебя, – сказала Вейде, нагибаясь к нему. – Отрекись от некромантии, и, клянусь вечным Древом, ты станешь почётным гостем моего леса. Сможешь остаться там и жить сколько и как захочешь.
