– Тави! – Кан-Торог рубил и рубил. Схватка была бескровной и больше походила на бойню; но черных пятен темноты наползало уж слишком много. – Сидри! Где ты там?!
Гном не ответил; и в ту же секунду Тави нанесла наконец свой удар.
Выложенный ей узор внезапно засветился изнутри. Разрывая мрак, к высокому куполу зала взметнулась ослепительно-белая нить живого огня. Там, где она сшиблась со стальным мерцанием, во все стороны брызнули яркие снопы брызг. Пронесся сотрясший древние своды рык, огонь вцепился во что-то скрытое темнотой, мрак поспешно отступал, пламя разгоралось все ярче, жалкие обрывки тьмы ползли назад, к открывшимся дырам ходов в противоположной стене громадного, девственно пустого зала.
– Кан! – едва успела вскрикнуть девушка. Горящий мрак низринулся вниз. Смутно мелькнули очертания громадного тела, чем-то напоминавшего драконье; сотканная из темноты плоть пылала, черные кости распадались золой, однако существо не умело отступать. Заклятье Тави опоздало. Масса огня и мрака, сцепившихся в дикой схватке, словно бешеные псы, врезалась в Кан-Торога, легко, точно пушинку, отшвырнув Вольного к стене. Тави успела бросить послушное тело в другую сторону; внутри разливалось привычное тепло Силы, как будто охвативший девушку гнев помог разбить невидимые оковы.
Она ударила. Плетью ветвящихся молний, которыми умела при надобности в пыль дробить камни.
Горящий мрак взревел. Из темноты вынеслось нечто бесформенное, вынеслось с такой быстротой, что Тави не успела ни защититься, ни отскочить, ни воздвигнуть магический щит.
Ее сшибло с ног, в левом боку вспыхнула обжигающая боль. Она почувствовала кровь; и, понимая, что второго удара ей не пережить, сама бросилась в атаку.
Заклятье сложилось само, от урагана покорной ей мощи захватывало дух, камни стен оживали, складываясь в подобие громадного молота, что со всей силы опустился на спину неведомой горящей твари.
От истошного вопля Тави на миг оглохла. Под ногами тяжело содрогнулся пол. Вызванная ее волей лавина погребла под собой нападавшую бестию, яростный огонь потухал, зал стремительно тонул в темноте, но уже привычной, знакомой.
Вся дрожа, Тави поднялась с колен. По спине и бокам тек холодный пот, девушка дрожала, отдав для этого удара все силы без остатка.
– Кан… голос изменил ей, гортань отказывалась произносить звуки. Среди камней еще скользили последние затухавшие струйки огня. – Кан, ты жив?
– Очень, очень впечатляет, – насмешливо произнес голос из темноты. – Ну а что ты станешь делать теперь, ты, волшебница без магии, против всей силы Гор – и против моей силы?
Голос казался человеческим.
«Радуга?!» – обожгла на миг паническая мысль.
– Нет, не Радуга, – произнес тот же насмешливый голос. – Всего лишь я.
– Козлоногий! – вырвалось у Тави при виде вышедшего навстречу ей существа. На левой руке у него красовалась белая латная перчатка. – Кто ты?
– Некто не по твоим зубам, – последовал ответ. – Спасибо Сидри, он честно выполнил договор. Правда, и ты тоже немало постаралась.
– Сидри?.. Договор?.. – пролепетала Тави.
– Конечно. Я догадываюсь, за чем пришел сюда этот мошенник. Вы открыли ему путь, приняв на себя удар Темного Стража, а пока вы сражались, гном преспокойно спустился ниже. И сделал все, что было нужно, зачем его послал сюда Каменный Престол.
– Кто ты? – простонала волшебница.
– Тебе этого знать не обязательно, маленькая магичка. Какая разница, если ты все равно умрешь через несколько мгновений? Здесь теперь мое царство. Увы, я еще не успел укрепиться тут как следует, поэтому вы и проникли так глубоко. Мне жаль Кана, он храбро сражался. Удержать моих Темных Псов сумел бы далеко не всякий мечник. Он – сумел, дал тебе время сплести заклинание… А вот это ты зря!
Метательный нож сухо щелкнул о вскинутую латную рукавицу, щелкнул так, словно сделана она была не из металла, а из кости.
– Со мной такие штуки не пройдут, – глумливо сообщил козлоногий. – Да, да, знаю, что ты сейчас думаешь – мол, пусть болтает, пусть тешится, а я пока… Так обычно побеждают герои в сказках, когда их враг пускается в блаженные разглагольствования. Но у нас так не выйдет, слишком уж неравны силы. Ты ранена, ты истекаешь кровью. Совсем скоро ты станешь моей.
Тави содрогнулась.
– Смерть от потери крови – легкая смерть, – невозмутимо сообщил козлоногий. – Потом я тебя оживлю. Будешь у меня стражницей. Да и позабавиться с тобой будет очень даже приятно! Как бы ты не зыркала на меня, красавица, сделать все равно ничего не сможешь. Сейчас я расширю тебе рану, чтобы…
– Ты не сделаешь этого, тварь! – произнес сильный мужской голос. Козлоногий внезапно вздрогнул и скорчился так, словно его хлестнули кнутом.
– Ты не смеешь! Не смеешь, Заточенный! Это против воли Заточившего тебя!
– Мне все равно. – Стены дрожали, такая мощь чувствовалась в этом голосе. – Эта девочка тебе не достанется. Мне все равно, кто ты, из каких бездн поднялся и откуда знаешь, кто я такой. Но ее ты не получишь! Вот тебе – кое-что взамен!
Козлоногий взвыл, завертелся волчком; со всех сторон на него ринулась его же собственная темнота. Белая латная рукавица отбила, дробя в черную пыль, несколько самых отважных Псов, однако со всех сторон надвигались все новые и новые.
– Она моя! – бешено крикнул козлоногий. – Она моя, она занималась некромантией, она убила священника второй смертью!..
– Может быть. Но пока ее час не пробил, ты ее не получишь!.. Беги же, Тави, беги прочь! – грянул тот же голос. – Беги, он сильнее, чем я думал, беги!..
Она повиновалась, слепо ринувшись в черноту.
* * *
– Я все-таки дошел, – выдохнул Сидри. – Дошел, Rabbaar Drobdt! Я все-таки дошел… – Он твердил это, словно заклинание.
Крошечная каморка, низкая даже для него, гнома. Семь секретных дверей, тайны которых он не мог выдать Вольным никогда и ни при каких обстоятельствах – тоже позади. Лабиринт и ловушки – пройдены. Он у цели.
Впереди мягким светом горела исполинская друза горного хрусталя – в половину человеческого роста, лишь немногим ниже самого Сидри. Светилась она сама по себе, без всякой магии. А в самом сердце этой друзы…
– Draugnir, – молитвенно прошептал гном.
В сердце друзы дремал длинный, почти что по человеческим меркам сделанный, совершенно прозрачный меч, вырезанный как будто из одного-единственного кристалла.
Драгнир. Алмазный Меч народа гномов.
Сидри опустился на колени и забормотал заклинание.
Воля Престола исполнена. Жаль спутников, Кана и Тави, но воля Престола четка и недвусмысленна – никто не должен лицезреть Драгнир. И никто, кроме Сидри, не должен вернуться из Бездны. Колдовство в Хвалине вполне убедило гнома, что Темного Стража его спутникам миновать не удастся.
