— Послушайте, должна вас огорчить, ноя здесь на законных основаниях. Что же касается вас, то, явись я сюда хоть из пустыни, не стала бы торговаться с вами даже из-за глотка воды. Надеюсь, до вас дошло? — с улыбкой закончила она.
— О, ну конечно! — Он усмехнулся и вынул травинку, запутавшуюся у нее в волосах. Даже под слоем въевшейся пыли видны были красивые очертания его руки. Разумеется, на то она и профессиональный художник, чтобы подмечать такие детали.
Вздернув подбородок, она высокомерно смерила его взглядом, стараясь не замечать плотоядный блеск в его глазах. Слишком поздно она сообразила, что ее положение весьма невыгодно — сегодня она явно не в форме и плохо соображает. Единственное, что можно сделать, это осадить его пыл насмешкой. Чтобы он оставил ее в покое. Главное, не особенно церемониться с ним.
— Такое изысканное предложение подойдет лишь невинной деревенской простушке, — сказала она и усмехнулась про себя: с таким бабником вряд в округе осталась хоть одна невинная. — А меня оно как-то не привлекает. Видите ли, я никогда не питала слабости к… ну скажем, к приземленному типу. — Она многозначительно указала взглядом на его взмокшую от пота рубашку… И тут совсем некстати ее пронзил странный трепет. — Если вы куда-то спешите, не смею вас задерживать. А то я могу попросить О'Мэлли проводить вас с их территории…
Уж поскорей бы он убрался отсюда зализывать раны, нанесенные его самолюбию. Такой красавчик ведь наверняка не привык к отказам. Вот уж некстати подвернулся, не хватало еще тратить нервы на какого-то деревенского Казанову.
— Гм, вас проводить к ним, мэм?
Она метнула на него негодующий взгляд из-под длинных черных ресниц.
— Послушайте, мистер, вы сделали мне изысканное предложение. Я его отвергла. Думаете теперь хотя бы сорвать с меня чаевые? Да, меня ждут О'Мэлли.
Если она перепутала дорогу, то теперь влипла. Вроде бы по ориентирам все верно, но в незнакомой местности немудрено ошибиться.
Спокойно, приказала себе Эшли. Даже если она ошиблась, главное — не дать повода этому неотесанному Аполлону воспользоваться этим. Она собралась уже встать и юркнуть в машину, но он опередил ее. Сверкнув своими ореховыми глазами, он обернулся, вытащил ее брюки и встряхнул их.
— Вы, наверное, хотите вот это, мэм? Я бы на вашем месте надел, прежде чем отправляться к О'Мэлли. А вы как думаете?
Возмущенная Эшли выхватила у наглеца брюки и остановилась в растерянности. Не одеваться же перед ним! Но этот болван и не собирается уходить.
— Ну? — грозно протянула она.
Он изобразил на лице лакейскую услужливость.
— С вашего позволения, мэм, я подумал, не угодно ли, чтоб я проводил вас к О'Мэлли?
Черт знает что, это ничтожество и впрямь изображает из себя вежливого осла, да с каким смаком!
Она заметила, как он бросил взгляд в салон ее машины, где было уложено все необходимое для работы и разобранный мольберт. Красть нечего, так что уж это ей не грозит. Видимо, он работает у О'Мэлли. Или просто фермер-сосед, привез сено. Но кем бы он ни был, не хотелось бы, чтобы о ней судачили в округе.
Впрочем, что-то здесь не укладывается в здравый смысл. В самом деле, этот тип явно переигрывает, таких невежд, уж наверное, нигде и не встретишь. Хотя кто знает, как тут у них, в Ирландии? Возможно, здешние нравы гораздо проще и непритязательнее. А если учесть, что ей все лето придется работать тут, то, пожалуй, лучше не начинать свое пребывание с конфликта. Надо сохранять хладнокровие, ведь многое зависит от того, как она приспособится к этим людям.
— Так я подожду в своей кабине, мисс?
Эшли оставила без внимания эту уловку и воспользовалась его уходом, чтобы натянуть брюки и привести себя в порядок. Она забралась в машину, захлопнула дверцу, немного успокоилась и тронулась с места. В зеркале заднего вида показался старый пикап. Он двигался вслед за ней, рулоны сена покачивались над кабиной.
Эшли ужасно разозлилась, но все же могла не воздать должное его настойчивости. Все мысли, от которых она укрылась было у ручья, нахлынули снова. Она вспомнила, как часто доводилось ей разочаровываться в мужчинах за последний десяток лет. Одним из них был, увы, ее отец; она даже ушла из дому, не выдержав его распутства. Самцы. Самые настоящие. Пока их инстинкты удовлетворены, пока они довольны — все хорошо. Вот почему Эшли так быстро пленилась Робертом Олстоном. Во всяком случае он не только видел в ней красивую женщину, но и ценил ее ум, талант, профессиональную увлеченность, понимал, что она стремится к вершинам как в творчестве, так и в личной жизни.
Однако, пока ее разум кипел ненавистью к девяти десятым мужского пола, воображение, подкрепленное профессиональной наблюдательностью, подсовывало облик прекрасно сложенного мужчины: шапку красивых черных волос, прямой породистый нос с чувственными ноздрями и особенно глаза — глаза такого необычного цвета. Она даже увидела в них природный ум, незаурядный для работника фермы, который и сено сгребает, и скотину кормит.
Неожиданно показалась развилка. Эшли затормозила. Ну и куда дальше? Словно в ответ на ее сомнения, послышался короткий гудок. В зеркале заднего вида отражался тот же грузовичок. Мужчина указывал направо. Поверить? Он не первый, кто хотел обмануть ее в своих интересах. Впрочем, если он действительно собирался повалить ее в сено, то не стал бы терять времени на всякие уловки.
Она повернула направо и с некоторым облегчением увидела, как пикап прогрохотал в противоположном направлении и скрылся за небольшой сосновой рощицей.
2
Дом несколько удивил Эшли, хотя она и не смогла бы сказать почему. Как правило, ее клиенты имели дорогие стандартные особняки. Этот дом тоже был явно дорогим, но выстроен необычно. Он словно бы пробился и разросся ярус за ярусом под высокими, стройными соснами на горном склоне. Строение было, очевидно, больше, чем казалось снаружи. Она разглядела наверху два отдельных балкона, будто парящих в вышине.
Эшли с любопытством осматривалась по сторонам. Ей всегда хотелось до тонкостей узнать те места, где она бывала. Но часто приходилось переезжать, так и не впитав всю их прелесть. Где только она не побывала! И в Европе, и в Штатах, и в Латинской Америке и даже в Северной Африке, но нигде они долго не задерживались.
Веранда с фасада одним торцом почти зависала в воздухе, другой выходил в живописный сад. Эшли позвонила и стала ждать. Голова снова болела и кружилась. Дверь почти тотчас открыла женщина, будто только ее и ждала.
— А, вы — художник, — уверенно сказала она.
— Совершенно верно. Эшли Мортимер. — Эшли поздоровалась. Кто она, эта пухленькая миловидная женщина? Миссис О'Мэлли? Пожалуй, нет.
— Меня зовут Зила Брайен, я экономка. Мы вас ждали в эти выходные, но не знали, когда вы точно приедете. — По ее немолодому, но еще довольно привлекательному лицу пробежала тень смущения. Она повела Эшли по широкой застекленной веранде, заставленной всевозможными растениями в горшках и кадках. — Думаю, вам хотелось бы поскорее устроиться. Сейчас я разыщу мужа, он перенесет ваши вещи.
