— Кто вы такие и что вы здесь делаете? — сурово спросил он на Всеобщем Языке. — Кому вы служите?
— С разрешения почтенного господина, мы никому не служим, — уважительно, но с достоинством ответил старик, сопроводив свои слова не лишенным изящества полупоклоном.
Юнец дернул губой, словно в сильном негодовании, и Фолко успел заметить, как рука старика стиснула ему предплечье.
— Мы лишь простые странники, — продолжал он, — направляющиеся из Посада, что вблизи Серых Гаваней, домой, на восток, в Айбор. Надеюсь, вы слыхали о таком городе. Это Олвэн, мой воспитанник. — Старик указал на юношу. — А это — наши случайные попутчики Реар и Дарог из охраны купеческого обоза, что направлялся в наш родной город. И ваш покорный слуга — городской хронист славного Айбора Карсан. Мы очутились здесь случайно — на обоз внезапно напали на рассвете какие-то вооруженные люди, я был очень, признаться, удивлен, узнав в них наших не очень-то добрых соседей басканов — вы вряд ли знаете это не отличающееся добродетелями племя. В суматохе мне с моим воспитанником удалось ускользнуть. Уже потом мы случайно столкнулись с Реаром и Дарогом и решили вчетвером продолжить путь до славной Роханской Марки, дабы присоединиться там к какому-нибудь торговому обозу, идущему на восток. Мы ничего не знали о разразившейся войне — она свалилась так внезапно… Какое-то ужасное вторжение из диких степей, я прав, почтенные?
— Здесь я задаю вопросы, а ты, уважаемый, на них отвечаешь, — отрезал Эофар. — Если вы родом из Айбора, что вы делали вблизи эльфийской крепости? Не слишком-то подходящее место для бытописца Торговой Области!
— Это может показаться таковым, но это далеко не так, с разрешения вашей милости, — смиренно ответил Карсан, и Фолко вновь уловил гневную судорогу, прошедшую по телу юнца. — Дело в том, что с давних лет я состою в дружеской переписке с величайшим историоповествователем наших дней, почтенным Теофрастом Арнорским. Я не раз посылал ему свои скромные наблюдения, описания быта и обычаев восточных народов, по мере возможности старался рассказать о происходящем у нас. Почтенный Теофраст не раз приглашал меня посетить его в Аннуминасе, обещал в знак своего расположения ознакомить с такими драгоценнейшими манускриптами, что… ах, надо быть хронистом, чтобы понять всю их ценность! Как пример могу назвать знаменитейшую Красную Книгу, копию которой ему совсем недавно удалось заполучить. Но такое дальнее путешествие не по средствам скромному городскому летописцу, однако мне повезло. Родители Олвэна сочли полезным для мальчика длительное путешествие на Запад. Само собой разумеется, я должен был сопровождать его и помочь в завершении его образования. Мы отправились в неблизкий путь. Побывали в Гондоре, Рохане, Арноре, где я наконец имел удовольствие встречаться и беседовать с почтеннейшим Теофрастом, своими глазами видел и читал копию Красной Книги. Затем мы остановились в Приморском Посаде, что возле Серой Гавани. Там Перворожденные могут научить многому, и мы вместе с моим воспитанником немало почерпнули из поистине бездонного кладезя их великой мудрости. Мы прожили там год — и вот возвращались на родину, но тут разразилась война… Мы мирные странники, почтенный, все наше оружие — лишь для необходимой самообороны. Покорнейше просим отпустить нас.
Карсан вновь поклонился и замолчал. Его речь произвела благоприятное впечатление, однако в душе Фолко внезапно зашевелились черные змеи подозрений.
— Почтенный Карсан, не припомнишь ли ты, как выглядит сейчас въезд в Серые Гавани?
Тот едва заметно улыбнулся, выслушав вопрос, заметно ровно настолько, чтобы дать понять: мол, все понимаю, проверка — вещь по военному времени необходимая, нужно отвечать…
— Правитель Гаваней, великий и могучий Кэрдан, уже несколько последних лет возводит могучие укрепления, — ответил Карсан. — Он строит руками мастеров-гномов Лунных Гор. Над работами начальствует старейшина Халдор-Кайса, Трэйгнор. В стене четырнадцать боевых башен, одни ворота — говорят, в них добавляли драгоценное истинное серебро…
И, предвосхищая следующие вопросы, Карсан стал подробно рассказывать об Аннуминасе, о Теофрасте, излагая такие подробности, какие мог узнать, только побывав лично у хрониста в доме.
— Ну хорошо, — проговорил Эофар, хмуря брови. — Вы просите отпустить вас. Но война уже прокатилась через Рохан. Дорога на восток закрыта, если только, — он ощерил зубы в недоброй усмешке, — если только вы не подручные Вождя. Поэтому на юге вам делать нечего. Если вы говорите правду, вас попросту прикончат, чтобы отнять ваше последнее достояние. Кроме того, вы можете выдать врагу — вольно или невольно — наше местонахождение. Поэтому лучше будет, если вы отправитесь с нами. Если все будет в порядке, вы спокойно достигнете Великого Западного Тракта и доберетесь до родины северным путем. Так, конечно, длиннее, зато и безопаснее.
Старик и Олвэн переглянулись.
— Воля ваша, — смиренно развел руками летописец.
У молчаливых Реара и Дарога отобрали сабли — на всякий случай, и всю четверку поместили в середину отряда, где Амрод с Беарнасом везли на носилках выздоравливающего Маэлнора, в последний момент выхваченного из-под носа истерлингской конницы в битве на Исенской Дуге. Фолко даже не успел заметить, когда это удалось отважным эльфам.
Отряд Эофара продолжил путь. Пленники держались замкнуто и отчужденно, а Олвэн едва только не шарахался от Маэлнора. Подозрения хоббита не ослабевали.
После неожиданной встречи с четырьмя подозрительными путниками идти роханцам стало куда тяжелее. Округа внезапно заполнилась многочисленными вражескими дружинами, и Эофар только скрипнул зубами, когда ему доложили, что все шарящие вокруг Олмеровы молодцы явно кого-то ищут. У хоббита вдобавок не шла из головы странная схожесть имен: Олмер — Олвэн…
Впрочем, такие имена на востоке не редкость, подобно тому, как большинство роханских начинаются на «Эо». И все же со странными попутчиками-пленниками дело явно обстояло нечисто.
Прошло три дня, а на север удалось продвинуться едва на два десятка лиг, почти все время приходилось прятаться. Однако нет худа без добра — облавы в недальних окрестностях загнали к горам еще один роханский отряд, почти в триста пятьдесят воинов, и удача впервые улыбнулась воинам Марки, устроив им такую встречу.
Обнимались, жадно вопрошая друг друга о судьбе друзей и знакомцев; вызнавали последние новости. Их у новоприбывших оказалось немало — они шли более торной дорогой и при случае не упускали «языков».
Король действительно пал, пал, как истый воин, на поле брани; погибли и двое его сыновей, средний и младший. Однако старший, Эодрейд, Первый Маршал Марки, сумел прорваться с полком гвардейцев из вражеского кольца.
Принц спасся, уйдя на север, и теперь собирает остатки роханского войска.
Есть вести и от Наместника — он скорым маршем ведет навстречу Олмеру многочисленное арнорское войско. Враги же рассыпались по степной дороге широким веером в поисках корма для лошадей. Командир прибывшего отряда, сотник Эоден, не расстался еще с надеждами на лучшее будущее. Он назвал и место сборного пункта, куда стекаются все прорвавшиеся роханские воины. По его подсчетам, на Исене и Дуге полегла почти половина воинов Марки, но все же Эодрейд мог рассчитывать тысяч на тридцать бойцов.
