Сперва пришлось ползти по медленно повышающемуся склону, среди густого подлеска, но затем склон перешел в плоскую вершину — и они заметили часового. Невысокая фигура сидела на пне, в тени дубов; по огромному настороженному луку хоббит узнал хазга и уже потянулся было к метательному ножу, но Беарнас мягко остановил его. Эльф покачал головой и достал из коробочки на поясе щепотку беловатого, остро пахнущего порошка. Сделав хоббиту и Амроду знак ждать, Беарнас скрылся в зарослях. Спустя короткое время Фолко на миг показалось, что голову часового словно окутало легкое облачко, окутало и почти тотчас исчезло. Дозорный стал вдруг клониться на сторону и клонился до тех пор, пока не свалился с пня. До слуха хоббита донеслось его сонное похрапывание. Беарнас встал из кустов в двух шагах от уснувшего дозорного и махнул товарищам, делая знак приблизиться.
Лес кончался. Они смотрели вниз, в узкую ложбину, стиснутую двумя могучими холмами: там, внизу, среди орешника, горел небольшой, едва заметный костер. Вокруг сидело десятка два хазгов, чуть дальше щипали траву их кони.
Амрод жестом показал, что можно возвращаться; дело оказалось более легким, чем они рассчитывали, но хоббит остановил его.
— Я хочу послушать, о чем они говорят, — сказал он. — На допросе — это уже не то… Вдобавок вдруг мы не сумеем взять того, кто знает больше всех?
Эльфы переглянулись и молча кивнули. Взглядом простившись с ними и взяв в зубы метательный нож, Фолко осторожно пополз вниз по склону, хоронясь в густом орешнике; эльфы наложили стрелы на тетивы, готовые к стрельбе.
Вскоре Фолко был уже на дне ложбины. Он не чувствовал страха, в нем ничего не обмирало, как раньше, душа не уходила в пятки, и поджилки не тряслись; исчез даже обычный азарт. Перед ним было дело, и он должен был исполнить его наилучшим образом. Затаившись в высокой траве, он стал прислушиваться. Хазги говорили на своем странном наречии, но Фолко, хоть и с пятого на десятое, все-таки понимал, о чем идет речь, — не зря же он провел несколько месяцев в одном отряде с воинами этого народа. Говорил старый, седой как лунь хазг; четверо молодых воинов слушали; остальные же, по-видимому, дремали после ужина. С первых же разобранных фраз с Фолко тотчас слетело все его спокойствие, сердце заколотилось, лоб покрылся испариной — речь шла о Небесном Огне и о том, каким образом Вождь связан с ним!
— Великая сокрыта Сила в Небесном Огне, — чуть нараспев говорил старик.
— Велика и неясна она смертному. Известно, что наш великий Вождь Эарнил разыскивает места падения этого Огня, немало отрядов ходило на поиски — как и мой. (Тут Фолко сообразил, что здесь, очевидно, встретились два разных отряда.) И мы нашли его! Нашли это место! Издревле в дальних местах за Мордором, где доводилось мне бывать по торговым делам… — дальше пошли неразборчивые названия мест, ничего не говорившие хоббиту, — ходили странные легенды о том, как в год Великой Битвы на Андуине с неба сошел великий огонь и выжег землю до каменных ее основ. Долго я думал, что это лишь враки, — пока не побывал там сам. Не приведи вас к тому же судьба, братья! Если бы не Дело Вождя, я бы никогда не приблизился к этому месту ближе трех полетов стрелы. Мертвая жуть дремлет в этом холме, наполовину снесенном, точно огненный меч Сил Заката вновь обрушился на наш мир, как в давно минувшие дни Падения Северной Твердыни.
[2]
Я смог только заглянуть в эту дыру — и мне стало так дурно, что до сих пор я не помню, как выбрался оттуда. А местные жители говорят, что темными осенними ночами на дне этой ямы можно видеть слабо светящийся облик воина в прекрасных латах… Только храбрецов таких было лишь двое за все минувшие триста лет… И мы послали улага, и получили ответ, и много золота было дано нашим семьям в Свободной Области, и сам Вождь поскакал туда. Там он должен был получить нечто очень важное для войны — так было нам сказано.
— Да… — поежился один из воинов. — А сколько же всего таких мест?
— Много, — ответил старик. — Сам я не раз и не два натыкался на них. Но не всякий Небесный Огонь нужен Вождю. И до сего времени найдено было всего восемь таких мест, а мой отряд обнаружил девятое, и, как я понял из речей Вождя, последнее.
Слова были сказаны. Разговор у костра продолжался, а хоббит, чтобы сдержать крик, впился зубами в железо ножа. В сознании словно полыхнула ослепительная молния, разгоняя давно сгустившийся там мрак незнания. Не помня себя, Фолко обеими руками стиснул голову, рот был полон крови из порезанных губ, но он не обращал на это внимания — страшная догадка жгла рассудок подобно раскаленному железу, и хотелось выть, вопить, кричать, ибо все их многомудрые рассуждения оказались никчемными, все разрешил этот подслушанный по воле слепой удачи разговор — и все становилось на свои места. ДЕВЯТЬ! Роковое число Средиземья. Число кошмарных порождений Тьмы, Назгулов, Улаири, Черных Всадников Саурона! Неужели… неужели они не покинули мир в дни конца Третьей Эпохи? Неужели всеуничтожающее пламя Роковой Горы не пожрало их? Неужели их черные останки каким-то образом вернулись в мир — и теперь Олмер собирает некие части их древней сверхъестественной силы? Как все просто! Как просто!
Фолко не помнил, как уполз от костра. Это было, конечно, не правильно — следовало дослушать разговор до конца и прочее, но потрясенный хоббит думал в те минуты лишь об одном. Он ужом проскользнул меж травами — и вскоре натолкнулся на поджидающих его эльфов. Трясущимися губами, с трудом выговаривая слова, он произнес только: «К принцу! Скорее!» Что именно случилось, Амрод и Беарнас не поняли, но что произошло нечто очень важное — это они уяснили мгновенно. Лица их переменились, брови сошлись; не теряя ни секунды, все трое поспешно двинулись назад, причем хоббита едва не тащили на руках.
Форве, гномы и остальные эльфы выслушали поневоле сбивчивый рассказ хоббита молча, не перебив ни единым словом. Лицо принца еще более помрачнело, глаза его, и без того большие, расширились чуть не на пол-лица, из глубин его помыслов поднимался, разгораясь, суровый бойцовский огонь, возле губ пролегли горькие складки.
Долго никто не дерзал нарушить тишину — только покряхтывал, яростно скребя бороду, Торин.
— Ну вот, похоже, и ответ… — вполголоса, точно про себя, вымолвил Форве, глядя куда-то в пространство. — Если все это так…
— Видать, так, — хрипло заговорил Торин. — Куда ни кинь — очень похоже!
Помнишь, Фолко, нам ведь говорили: меняется Вождь, меняется так, что начинает пугать своих собственных соратников! Ты ж сам сказал — у него словно Кольцо Всевластья на руке! Что он может собирать в тех местах, где лежат останки этих треклятых Улаири? Уж не Кольца ли их? Неужели все Девять Мертвецких Колец ныне у него?!
— Убереги нас от этого Великий Орлангур, — пробормотал принц, заметно бледнея.
