Книга Эльфийский клинок, страница 92. Автор книги Ник Перумов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Эльфийский клинок»

Cтраница 92

Очнулся он от холода и, едва приоткрыв глаза, тут же изо всех оставшихся сил зажмурился — сверху на него лилась ледяная вода. Чьи-то руки заботливо приподняли хоббита, кто-то обтирал платком ему лицо, вокруг перекликались чьи-то голоса, знакомые голоса его друзей и попутчиков. Хоббит медленно поднимался на поверхность из тёмного провала беспамятства. Он попробовал заговорить — из горла вырвался стон; тогда он попытался сесть — это удалось, его поддержали. Только теперь Фолко смог наконец оглядеться и понять, что же с ним происходит.

Было раннее утро, он лежал на плаще, предусмотрительно брошенном на мокрую от росы траву; рядом, стиснув ладонями голову, сидел Торин; между пальцев сочилась вода и виднелись мокрые пряди волос. Вокруг толпились люди и гномы; последние, как один, имели до крайности напуганный и измождённый вид — у всех за одну ночь ввалились щёки, воспалились глаза, а кое у кого заметно прибавилось седины в бороде. Люди казались пободрее — они были скорее встревожены, хотя и их лица свидетельствовали о беспокойной ночи.

Рядом с хоббитом на коленях стоял Малыш, поддерживал Фолко за плечи; возле него отжимал мокрую тряпку Рогволд; их тесным кольцом окружали остальные. Рогволд о чём-то настойчиво спрашивал Фолко, но минуло ещё несколько минут, прежде чем до хоббита дошёл смысл его вопросов.

— Что здесь было? Что было ночью? Что с вами произошло?!

Фолко кивнул, желая показать, что понял, о чём его спрашивают, но, с трудом начав говорить, вдруг ощутил, с каким усилием пробивается в столь недавнюю память. Он лишь смог выдавить, что проснулся среди ночи, что было плохо, так плохо, как никогда раньше, очень страшно, ничего было не сделать, а потом застонал Торин и сказал что-то, а потом дотянулся до топора и полез наружу, а потом упал куда-то, и он, Фолко, полез за ним, и снаружи стало совсем скверно, он тоже упал, и потом всё было темно.

Слушавшие переглянулись, а затем Рогволд задал те же вопросы Торину. Тот ответил с трудом, еле-еле выталкивая из себя слова — изо всех сил заставляя себя говорить, как будто воля гнома мстила неведомому врагу за охватившее его помрачение:

— Оно вышло из Ворот Мории. А потом Оно подступило к моему сердцу, и сердце стало холодным, словно снег на горной вершине, и я бы погрузился в вечный сон в Чертоге Ожидания на грани между сном и смертью, но мне стало больно, и я очнулся, а потом Оно накрыло того, кто был возле меня — хоббита, но его сломить оказалось ещё труднее, он сумел овладеть собой и даже подтолкнул ко мне топор. Я видел Его так чётко, что, казалось, сейчас смогу рассечь Его надвое — голубоватое бесформенное облако, кусок студенистого тумана, — и я попробовал дотянуться до него, попытался разбудить друзей, но внутри у меня всё помутилось, и я с трудом мог понять, что нужно делать, кроме того, что нужно попытаться прогнать Его, но, когда я выскочил из фургона, а это оказалось нелегко, ноги меня не слушались. Оно столкнуло меня во мрак, хотя и не смогло заморозить и лишить жизни — я уже не так просто поддавался. Я уже лежал, ни руки, ни ноги не повиновались мне, но я видел бросившегося мне на помощь хоббита и видел, как Оно растаяло, задев мимоходом беднягу Фолко.

Наступила мёртвая тишина; сам Фолко тоже остолбенел, он никогда не слышал, чтобы Торин так говорил; ледяной червячок страха вновь зашевелился где-то на дне его сознания. Тем временем Торин с усилием поднялся, опёрся на топор и продолжал, обводя собравшихся тяжёлым взглядом:

— Вы спросите меня — как Оно выглядело, что хотело сделать, как нападало, как можно от него защититься?! Отвечу так — Оно никак не выглядело. У него не было ни рук, ни ног, ни головы, ни тела — был какой-то сгусток тумана, как я уже сказал, который глазами я толком и не видал, ощущал чем-то иным. Насколько я успел понять, Оно не охотилось специально за нами или за мной. Оно вообще не имеет никакой воли, разума, а тем более цели. Оно вырвалось из Мории и растаяло в небе, растаяло, словно дым от костра. Вы спросите: почему же лишились чувств только мы с Фолко?! Мне думается, лишь потому, что спали не так крепко, как остальные, а когда вскочили, то как бы вдохнули грудью его яд, как отравленный воздух… Только это был не воздух, конечно… Наши мысли пытались найти противодействие Его силе — и Это неведомое врезалось в нас, тогда как над сознанием остальных, худо-бедно, но спавших и не сопротивлявшихся, Это пронеслось, как ураган проносится над залёгшим в песок, но валит с ног пытающегося устоять. Я догадываюсь, что из-за чего-то вроде этого тангары покинули Морию. Надо учиться борьбе, а главное — постараться понять Его природу. Ведь Оно действует на нас, гномов, куда сильнее, чем на людей!

— Ты ошибаешься, — медленно проговорил Рогволд. — Я тоже не забуду эту ночь до конца моих дней, и да хранит дух Великого Короля меня от подобного! Теперь ясно, почему отсюда ушли жители… Итак, что будем делать?

Словно давно сдерживаемый паводок нашёл наконец брешь в теле плотины — так со всех сторон грянули возмущённые, перепуганные, растерянные возгласы и вопли людей. Фолко от неожиданности присел и даже зажал уши; крики в первый момент оглушили его. Рогволду стоило немалых усилий хоть как-то утихомирить их. Фолко с удивлением и лёгким испугом взирал на искажённые злобой и животным страхом лица этих людей, в смелости и отваге которых он мог убедиться сам.

— Дело ясное! — брызгая слюной, говорил Игг. — Не-ет, пусть здесь кто хочет остаётся, а я ухожу. Нам тут делать нечего, окочуришься и не заметишь с этими гномьими вывертами.

— Мы подряжались идти до Мории, и мы дошли! — орал Довбур. — Мы можем драться, и мы дрались и готовы драться с кем угодно — но только с живым врагом, если только меч может достать его! А с этими подземными призраками — нет уж, благодарю покорно, наши клинки тут не годятся! Может, у почтенных гномов найдется нечто получше?!

— Довбур прав! Довбур дело говорит! — поддержали его несколько человек.

Среди них были и Алан, и Веорт, и Ресвальд — самые молодые, отчаянные и бесшабашные из всех. Мало-помалу они разделились на две группы — люди на одной стороне, гномы на другой, и посредине — растерянный, испуганный хоббит и мрачный, спокойный, необычайно прямой и строгий Торин. Он, казалось, не слышал злобных криков своих недавних товарищей, не видел, как отяжелели взгляды гномов и руки их мало-помалу стали подбираться к оружию, особенно после того, как Гердинь крикнул, что не намерен погибать за гномье золото, неизвестно ещё кем и как добытое.

— Хорош орать! — возвысил меж тем голос Грольф. — Собирай мешки — и по сёдлам. Нечего нам тут делать. И вам, гномам, тоже. Уйдём вместе, если хотите!

Рогволд молча кусал губы, его голова поникла, пальцы стиснули рукоять меча, хоббит бросил на ловчего умоляющий взгляд — у него оставалась последняя надежда на Рогволда. Меж тем люди и впрямь принялись увязывать свою поклажу, вытаскивая её из фургонов. Торин по-прежнему невозмутимо молчал, гномы начали удивлённо переглядываться, видя его странное спокойствие; меж тем Рогволд решительно вскинул голову и заговорил, его голос переполняло холодное презрение:

— Гномы пришли сюда не за золотом, почтенный Гердинь, а следуя своей гномьей судьбе, и не нам подозревать их в корыстных помыслах. Подземелья — это их мир, и они не звали нас с собой, но вот с тем, что на земле, обязаны сражаться мы! И не важно, каков будет наш враг, откуда он выйдет, ибо если недра принадлежат гномам, то нам, людям, — вся остальная земля. А кто же может оторвать поверхность от глубины, дом от фундамента? Наш мир един, и то, что сегодня угрожает гномам, завтра обрушится на нас, и мы должны уметь противостоять ему. И позор нам, Следопытам, если мы, которых и так никто не тащит вниз, бросим здесь друзей, с кем рубились плечом к плечу! Делайте как знаете, покрывайте себя позором без меня, я останусь здесь даже один.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация