— Почему ты не сказала мне, что Гейл приезжает в Сиэтл? Откуда ты вообще знала, что она приедет?
От этого вопроса у Шеннон округлились глаза.
— Гейл звонила тебе в тот день, когда я присматривала за Джереми. Она не была уверена, что сможет добраться сюда, поэтому решила, что лучше пусть ее поездка будет сюрпризом.
— Ты должна была мне сказать!
— Так решила Гейл. Ради бога, Алекс, она твоя сестра. Я думала, что ты будешь прыгать от радости.
— Ты не знаешь, какие у нас в семье отношения, — резко возразил он. — И у тебя нет права вмешиваться в них. Нужно было обсудить это со мной, прежде чем раздавать приглашения и хранить все в секрете. Ты не моя жена.
— Я знаю, что я не твоя жена, — сказала она твердо. — И ты уже объяснил, что я никогда ею не буду. Так почему бы тебе просто не обращать на это внимание?
Шеннон возмущенно отвернулась. Казалось невозможным, чтобы Алекс мог быть таким жестоким. Пусть он не знает, что она влюблена в него, но он прекрасно видит, как она привязана к нему и Джереми.
— Куда ты собираешься? — спросил он.
— Домой.
— Я провожу тебя.
— Не беспокойся. — Шеннон схватила свою сумочку и выудила ключи из наружного кармана.
Если бы не Джереми, она бы хлопнула дверью. Но малыш заслужил, чтобы этой ночью ему снились сладкие сны, прежде чем узнать, что его папочка полный болван.
Все-таки Алекс вышел и глазами проводил ее до двери. Невеселые мысли крутились у него в голове.
Она никогда не просила его передумать насчет решения больше не жениться. Она старалась быть другом — так, как он хотел. И что это дало ей? Нападки и раздражение с его стороны. Он просто невыносим!
А Шеннон сидела в кресле своей гостиной и вспоминала его измученный взгляд. Слезы потекли по ее щекам. Даже если Алекс не понимал, что делает, он неосознанно искал способ изгнать ее из жизни — его и Джереми.
— О, Алекс, — простонала Шеннон.
У него никогда не было настоящей семьи, которая заботилась бы о нем и поддерживала. Несмотря на это, он рискнул, полюбив Ким, и… потерял ее. Шеннон боялась, что сердце Алекса исчерпало все свои силы. Он страдал, а она ничего не могла поделать с этим.
— Муррр? — Магеллан прыгнул ей на колени, заглядывая в глаза.
— Боюсь, это конец, малыш, — прошептала Шеннон.
Он слизнул слезу, которая упала ей на колени, затем устроился клубочком и замурлыкал.
Шеннон оглядела свою квартиру и поняла, что можно сделать, чтобы помочь Алексу. Какая-то сила наполнила ее. Утром она позвонит своему риелтору и выставит квартиру на продажу.
— Может, останешься еще немного? — уговаривал Алекс сестру, пока они ждали посадку на ее самолет.
— Мне бы хотелось, но я не планировала эту поездку заранее. — Легкий румянец пробежал по щекам Гейл. Она согласилась с импульсивным решением посетить Сиэтл ради слабой надежды, что Алекс будет рад увидеть ее.
— Замечательно, что ты приехала! — Он говорил искренне, с удивлением вспоминая, как бурно отреагировал на «сюрприз» Шеннон двумя днями раньше. Даже в тот момент он знал, что его реакция явно неадекватна. Шеннон ни во что не вмешивалась, просто решила, что сестра могла быть только желанной гостьей — особенно на Рождество.
Прозвенел звонок на посадку, и Алекс крепко обнял Гейл.
— Ты позвони, — сказал он резко. — Когда прилетишь.
— Конечно.
— И если тебе что-нибудь понадобится… что угодно, дай мне знать. Мы прилетим ближайшим рейсом.
Она улыбнулась ему глазами, полными слез.
— Да.
— До свидания, тетя Гейл. — Джереми шумно чмокнул ее. — Ты ведь приедешь ко мне еще раз?
— Обещаю.
Алекс знал, что Гейл сдержит свое обещание. Они только начали распутывать хаотичный клубок их детства, пусть даже это очень запоздало. Он и Джереми обязательно навестят ее в Японии, а Гейл приедет в Сиэтл. Они найдут способ быть братом и сестрой, а не чужими людьми.
Спасибо за это Шеннон.
Эта мысль была единственной в его голове, пока он ехал домой. Шеннон вернула их с Джереми к жизни. А что сделал он? Причинил ей боль, как остальные мужчины, которые не оценили в ней замечательную женщину.
Свернув к дому, он резко затормозил.
Табличка «Продается» стояла на газоне перед дверью Шеннон.
Алекс выругался.
— Ты сказал плохое слово, пап, — спокойно сообщил Джереми. — Давай зайдем к Шеннон? Я по ней ужасно соскучился.
Правильно, они пойдут навестить Шеннон. Он выяснит, почему она уезжает, почему ничего не сказала ему. Боже мой, одна маленькая ссора — и она готова полностью перечеркнуть их отношения?
— Побудь здесь, Джереми. Я посмотрю, дома ли она. — Алекс решительно направился к двери и яростно постучал. — Шеннон, что, черт возьми, происходит?
Дверь резко открылась.
— Объясни это. — Он указал на объявление.
— Где Джереми? — спросила она вместо ответа.
— Джереми в джипе, греется. — Алекс жадно смотрел на нее. Заметив темные круги у нее под глазами, почувствовав болезненный укол совести. — Я не понимаю. Я вел себя как негодяй в тот вечер, но это же не причина для таких резких поступков. Разве ты не можешь просто свалить всю вину на несовершенные мужские хромосомы?
— Все не так просто. Я действительно не могу…
— Я хочу объяснения, — почти крикнул он, не заботясь о том, что его могли слышать соседи. — Пожалуйста, объясни, — Алекс постарался успокоиться. — Пожалуйста, Шеннон.
— Я… я знаю, что тебе причиняет беспокойство мое соседство.
— Это не проблема, — выпалил он, чувствуя, как сжимается горло.
— Нет, это ужасно. Мы не можем больше жить рядом друг с другом, и так как у меня нет ребенка, о котором надо думать в первую очередь, то, по справедливости, должна уехать я.
Алекс изумленно уставился на нее. Застывшая боль в глазах Шеннон вызвана вовсе не обидой. Она любит его, любит с большей силой и добротой, чем он заслуживает. Шеннон заботится о нем. И ставит их, Алекса и Джереми, благополучие на первое место. У него один выход — он должен рискнуть еще раз, несмотря на опасения снова все потерять. Потому что он любит Шеннон. Она стала для него важней, чем воздух. И это несмотря на то, что он сделал все возможное, чтобы отринуть правду и оттолкнуть эту женщину, и все из-за своего страха и ложного чувства вины.
— Я люблю тебя, — выдохнул Алекс, внезапно почувствовав себя свободным. Это решение было и правда очень простым — это жизнь может быть сложной, но без Шеннон не стоило вообще жить. — Я знаю, что был глупцом, но не покидай нас. Джереми и я не можем без тебя.
