Но эйфория меня отвлекла, и я почти мгновенно исчезла из
виду. Смогу ли я это повторить? Я толком не знала, как сумела это в первый раз.
Быть мертвой так сложно!
— Балтазар, — произнес Лукас. — Я сошел с ума?
— Не думаю.
— Значит, ты тоже ее видел?
— Да. — Лицо Балтазара вдруг озарила догадка. Уж не знаю,
какое откровение ему явилось, но хорошим оно явно не было. — О боже...
— Что? Что тебе известно? — воскликнул Лукас. Балтазар начал
расхаживать взад-вперед вдоль могилы.
— Если Бьянка родилась от двух вампиров с помощью
призраков...
— Так, — сказал Лукас.
— И одним из вариантов будущего было стать полноценным
вампиром...
— Так, — повторил Лукас. Глаза его расширились.
— Значит, второй вариант был не просто смерть, а превращение
в призрака. Вот почему Оливьеры с ума сходили, как хотели, чтобы она поскорее
завершила превращение. Альтернативой вампирству никогда не была жизнь. Только
превращение в призрака. — Балтазар поморгал, глядя на то место, где они меня
заметили. — Вот она им и стала.
Мне очень хотелось, чтобы Балтазар ошибался, но, к
несчастью, каждое его слово звучало разумно и логично.
— Видишь? — Девушка-призрак снова подплыла ко мне. — Вот это
мы и пытались тебе все время сказать.
— Что значит «пытались все время сказать»? — не поняла я.
— Ты помнишь? — Она торжествующе улыбнулась, и в ее улыбке я
прочла послание, появившееся во льду в академии «Вечная ночь».
«Наша».
Глава двадцать первая
Значит, призраки считают, что могут объявить меня своей
собственностью? Что ж, они сильно ошибаются, и я им это докажу.
— Я не ваша, — сказала я девушке-призраку, парившей в
воздухе передо мной. На ней было белое прозрачное платье, больше похожее на
старомодную ночную сорочку. Возможно, она в нем умерла. Но если так, я обречена
вечно носить белую рубашку и синие хлопчатобумажные пижамные штаны с
нарисованными на них облачками. Я посмотрела на себя и увидела пижамные штаны —
слегка просвечивающие, как и вся я, но, вне всяких сомнений, те самые. Просто
супер. — Я принадлежу только себе.
— Но ты одна из нас! — Ее зеленоватое лицо светилось в
мягком свете зари. — Разве ты не понимаешь, что так намного лучше?
Лукас повернулся к Балтазару:
— Если она призрак, то как мы сможем с ней общаться?
— Я здесь! — закричала я, но они не услышали. Кажется,
Балтазар не мог подобрать нужных слов.
— Нас, вампиров, учат, как избегать призраков, а не как с
ними разговаривать.
— А кто знает? — У Лукаса в глазах застыло отчаяние. —
Существует ли способ? Хоть какой-нибудь? Я такого не знаю... может, его и
нет... Черт побери, он должен быть! Должен. — Он посмотрел на могилу и
зажмурился.
— Я думаю, не мешай, ладно? — Вид у Балтазара был не более
обнадеживающий, чем у Лукаса. — Может, кто-нибудь в Черном Кресте знает?
Лукас застонал:
— Куча народу. Но ни к кому из них я больше обратиться не
могу. Разве только... может быть...
Он обдумывал — всерьез обдумывал! — возможность обратиться в
Черный Крест, хотя всем охотникам наверняка отдан приказ убить его на месте. «О
нет,— подумала я,— Лукасу нельзя этого делать! Он расстроен, сбит с толку, но
это кошмарная идея...»
Мир снова растворился в голубоватом тумане, а я утратила
ощущение телесности. В некотором смысле это раскрепощало (словно летаешь во
сне), но мне не нравилось не иметь тела. Тело — это хорошо. Тело подсказывает,
где ты находишься и что можешь сделать. Мне очень не хватало моего тела, на
которое я могла положиться.
Пока я пыталась как-нибудь материализоваться, снова
появилась девушка-призрак.
— Со временем ты научишься получать от этого удовольствие. Но,
конечно, сначала нужно привыкнуть.
— Пока я еще не привыкла. — Когда я обращалась только к ней,
мои слова напоминали нормальную речь, хотя вслух я ничего не произносила. —
Нужно поговорить о том, что со мной произошло.
— Ну, говори.
— Ну не здесь же, пока мы плаваем в воздухе, заблудившись
неизвестно где. И вообще, отведи меня в какое-нибудь настоящее место.
Куда-нибудь, где мы обе будем настоящими.
— Хорошо.
Туман мгновенно исчез. Мы с ней стояли на чердаке дома Вика,
недалеко от портновского манекена, все еще одетого в щегольскую шляпку с
перьями. Я чувствовала заплесневелый запах старых книг и видела вокруг кучи
хлама, хотя их слегка поубавилось — часть вещей Вик отнес к нам в винный
погреб. Деревянные половицы просвечивали сквозь наши прозрачные ноги.
Девушка-призрак самодовольно улыбнулась. Я бы даже могла
назвать ее хорошенькой, если бы не выражение ее лица. Прямые белокурые волосы
были коротко пострижены, у нее был узкий подбородок, решительный нос и
внимательный, проницательный взгляд. Я с удивлением сообразила, что она на пару
лет моложе меня. Точнее, была на пару лет моложе, когда умерла. Только сейчас
до меня дошло, что я уже никогда не стану старше. Почему-то это показалось мне
более непоправимым, чем все остальное.
Призрак сказала:
— Я Макси О'Коннор и умерла здесь почти девяносто лет назад.
С тех пор так и живу в этом доме. Ты тоже будешь к нему привязана, потому что
умерла здесь, но я тебе сразу говорю — это мой дом. Я вам разрешила временно
поселиться в подвале ради Вика, но это все. Посещать — пожалуйста. Но не жить.
Можно подумать, я захочу его посещать! Ее имя показалось мне
смутно знакомым, но я никак не могла сообразить откуда, да в общем, и не
особенно стремилась.
— Ты призрак. — Следующая фраза далась мне с трудом, но я
справилась. — Как и я.
Макси кивнула.
Фу-у-у! Призрак! За последний год в академии «Вечная ночь» я
научилась ненавидеть и бояться призраков. Насколько я понимала, они пугали и
мучили людей — тот, что жил в доме Ракель, был настоящим монстром. А теперь я
одна из них. Отвращение оказалось действительно сильным, я предпочла бы быть
вообще ничем. Только сейчас я по-настоящему поняла решительный отказ Лукаса
становиться вампиром. Превратиться в кого-то, кем я никогда быть не собиралась
— и никогда не хотела, — означало утратить что-то важное в самой себе, может
быть вообще полностью потерять себя. Он понимал это всегда.
— И нет... нет никакого пути обратно? — спросила я со слабой
надеждой. — В смысле — снова стать живой.
— О, разумеется, это проще простого.— Макси противно ухмыльнулась.
— Щелкни пальцами, и все дела. Только поэтому я и не превратилась снова в
человека много лет назад.
