– Медленно идём, – вечером третьего дня бросил дхусс. – Мудрые наверняка успели подготовиться.
– Причём явно предвидели, куда ты направишься. – Алиедора рассматривала очередную прореху на и без того почти обратившейся в лохмотья куртке, оставленную длинным шипом. – Просто окружили этих самых Мастеров Боли или там Теней и сидят, нас дожидаючись. Одна надежда на девочку Мелли, что задаст им жару. Она на сам Смарагд прорвалась, всей охранной магии не хватило, чтобы её остановить.
– Я её слышу, – признался дхусс. – До чего же живучая девчонка оказалась!
– Неужели до сих пор так и дерётся в гавани? Тёрн, это не человек, это…
– Вот именно – это не человек. Персонификация Гнили, что бы ни понимать под этим словом.
– Так где же она сейчас?
– По-прежнему на востоке.
– Значит, скорее всего в плену, – решила Гончая. – Скрутили и засунули в клетку.
– Быть может, – пожал плечами дхусс. – Но нам это сейчас никак не поможет.
– Почему же? Мудрые наверняка не могут оставить её без присмотра. Сколько их вообще на Смарагде? Десятки? Сотни? Тысячи? Тебе известно?
Тёрн лишь покачал головой.
– Я никогда не был допущен ни к каким тайнам. Всё, что знаю, – добыто мною самим. Где-то проговорился Роллэ. Где-то удалось подслушать чужой разговор. Но не более.
– Плохо. Мастера такого не допускали.
Дхусс отмолчался.
– Раз такая тишина – пошли дальше, – первая поднялась Гончая.
* * *
…Их встретили, когда и Тёрн, и Алиедора почти поверили в то, что Мудрые, видать, совсем позабыли своё дело. Двум беглецам никто не препятствовал пройти по чащам всю срединную часть Смарагда. И лишь когда они уже взяли восточнее, оставив позади невысокую холмистую гряду, за которой лежал лес Спящих, как пояснил дхусс, – Мудрые показали себя.
Вернее, дали себя заметить.
Леса кончались резко и внезапно. Холмы сделались круче, среди каменных валунов, вытолкнутых на поверхность землёй из собственного лона, забурлили ручейки, сливавшиеся в широкую, но мелкую реку. Вновь раскинулись поля и фермы, протянулись дороги, однако впереди уже синели древесные исполины леса Спящих.
– Мастера Теней, – негромко сказал дхусс.
– Я пока вижу только Мудрых, – шёпотом отозвалась Гончая.
Они действительно не скрывались, истинные хозяева Смарагда. К небу поднимались белые дымки костров, сновали ноори, но самое главное – Алиедора мигом ощутила уже знакомую давящую тоску. Музыка Беззвучной Арфы могла звучать очень по-разному, и сейчас Мудрые хотели, чтобы беглецы их, во-первых, заметили и, во-вторых, чтобы обнаружили себя.
– Терпи, – предупредил Тёрн.
– А если Мудрые уже и у твоих Мастеров? – прошипела Алиедора.
– Очень может быть.
– Значит, путь проделан напрасно?
– Я не хочу думать, напрасно – не напрасно. Достигнем цели – значит, не напрасно.
– Хорошо. Тогда скажи, что делать сейчас. Их же там сотни!
– Сотни там простых мечников, стражников. Наверное, собрали со всего Смарагда. Мудрых не столь много – семь, может, восемь или девять.
– И?
– Я отведу им глаза.
– Вот так запросто? – поразилась Гончая.
– Когда-то мне удалось обмануть таким образом големов Некрополиса, которые вообще-то на магические уловки не попадаются. Надеюсь, удастся и с Мудрыми, но только один раз. Смотри…
Он вдохнул, расправил грудь, широко раскинул руки. Тёплая волна неслышимой музыки мягко качнула Алиедору, и в следующий миг она увидела собственный тёмный силуэт, мелькнувший далеко слева, где по направлению к лесу Спящих тянулся длинный и острый клин зарослей.
Небеса не разверзлись, не прорвалась Гниль, но магия ноори ответила тотчас. Торопились и просто стражники; в разрывах кустарника мелькали бегущие фигурки.
– Сейчас! – шёпотом скомандовал Тёрн.
Алиедора на миг усомнилась – сработает ли столь нехитрая уловка, но дхусс уже мягко бежал, пригнувшись и мастерски прячась меж высоких кустов. Огромные плоские листья сослужили беглецам хорошую службу – выследить в этом лабиринте их могли только магически.
И они проскользнули.
Над головами сомкнулась тень леса Спящих, и в таком лесу, невольно подумала Алиедора, на самом деле только спать и оставалось.
Она ожидала увидеть громадные древние деревья, неохватные стволы, однако из земли поднимались настоящие колонны множества туго сплетённых лиан-вьюнов; на высоте десятка-полутора локтей лианы расходились веером, встречаясь с сёстрами от других колонн; что творилось на верхних ярусах этого причудливого леса, Гончая уже не видела.
Здесь не росло листьев, и они словно не опадали наземь, наверное, задерживались все наверху.
– Даже не верится, – Тёрн тяжело дышал, куда тяжелее, чем от обычного бега. Наверное, пришлось по ходу дела поддерживать отводящую глаза иллюзию.
– Скорее, скорее! – торопила Гончая. Ясно, что Мудрые не станут ждать, а ринутся в погоню, едва раскусив несложный обман. А может, пустить беглецов к этим самым Мастерам и было их целью?
– Едва ли, – покачал головой Тёрн в ответ на Алиедорины опасения. – Мастера Теней с Мудрыми друг друга не очень любят.
– И этим Мастерам Теней ещё как-то позволяют тут жить…
– Не у всех подходы, как в Некрополисе, – хмыкнул дхусс. – Мастера Теней не оспаривают власть Мудрых над Смарагдом. Заперлись в своём мирке, никого не трогают. Ну и их не трогают тоже. Здесь не Свободные королевства, здесь совсем другие интриги.
– Например, какие?
Дхусс только отмахнулся.
– Идём. Ты права, не стоит мешкать.
– Но если Мудрые знают, что мы здесь, кто им помешает ворваться к этим самым Мастерам Теней и взять нас с потрохами? Если Мудрые без устали гоняются за тобой по всему миру, неужели они остановятся на своём собственном острове?
– Мудрые дождутся, когда мы высунемся обратно. У Мастеров Теней мы в безопасности.
– Ой ли? – прищурилась Гончая. – С чего это вдруг?
– Мудрые – они все в прошлом. Клятвы, обеты, обряды, обычаи. Сохранение. Сбережение Смарагда и народа ноори. Один из таких обрядов – неприкосновенность тех, с кем у Мудрых, скажем так, несогласие, но кто уже не являет никакой угрозы их «долгу». Куда мы денемся, думают ноори. Конечно, если мы засядем у Мастеров Теней надолго, терпение у Мудрых лопнет. Но мы там не задержимся.
Алиедора промолчала. Тёрн явно не знал, что делать дальше. Он привык держаться, привык молчать, но сейчас это уже доходило до края. Они оставили позади две трети Смарагда, мало приблизившись к цели.
