Алиедора стояла на носу корабля. Свободная, с несвязанными руками, только безоружная. Что, впрочем, не остановило бы Гончую, если бы не слово, данное дхуссом.
А вон и сам Тёрн, как всегда, сидит, скрестив ноги, положив на колени открытые к небу ладони, глаза закрыты, шипы на плечах едва колышатся в такт непредставимо медленному дыханию. Клановый знак на щеке почти совсем не виден. Тёрн далеко, очень далеко. И оттуда совершенно не видно разницы между, скажем, доньятой Алиедорой и чародеем из странного и непонятного народа ноори, влекущего их на заклание.
– Мы уже совсем близко, доньята Венти. – Как всегда, Роллэ попытался приблизиться незаметно. И, как всегда, Алиедора ощутила его появление, не подав, однако, виду. – Смарагд совсем рядом.
– Смарагд рядом? Я ничего не вижу.
Ноори усмехнулся, показав мелкие острые зубы.
– Заветный остров скрыт от обычных глаз. Даже столь острых, как твои, доньята. Ноори любят уединение. До такой степени, что пришлось создать особую касту таких, как я, Разыскивающих. Или Наблюдающих, как Фереальв. Мы могли бы завоевать весь мир, однако он нам не нужен.
Алиедора пожала плечами. Она уже привыкла, что в каждом слове многомудрого ноори крылась ловушка. Они все означали совсем не то, что в речи любого иного разумного.
– Тебе Смарагд понравится, я не сомневаюсь, – любезно улыбнулся Роллэ.
Ага. Как приговорённому может понравиться тщательно разубранное цветами и лентами лобное место.
– Смотри, доньята. Смотри внимательно. – Роллэ ухватился за ванты, приподнялся, зависнув над кипящей под форштевнем волной. – Я знал, что ты почувствуешь… что придёшь сюда. Именно в это время. Смотри, Алиедора, смотри!
Нет, корабль не окружило мгновенное сияние, на горизонте не вспыхнуло нестерпимым блеском, не разошлись облака – не случилось вообще ничего, просто прямо впереди по курсу появилась земля. И не просто туманная полоска на самом пределе доступного глазу – а остров, настоящий остров, с белыми остриями горных вершин, с густой, истинно смарагдовой зеленью прибрежных лесов; сквозь заросли пробивались бело-розовые купола и островерхие башенки, все сплошь из полупрозрачного каменного кружева. Казалось, что остров совсем рядом, протяни руку – и вот он, опоясанный прибоем, коронованный льдом, щедро усыпанный драгоценными камнями, Смарагд, заветный остров…
Однако прошло ещё немало времени, пока корабль не добрался до гавани. Алиедора смотрела во все глаза, не в силах оторваться. Дхусс по-прежнему пребывал в странном своём трансе, и на него никто словно и не обращал внимания.
– Энсалли, – проговорил Роллэ. – Главный порт нашего острова.
– Буду знать, – кратко бросила Алиедора.
– Ты напрасно щетинишься и оскаливаешься, – покачал головой ноори. – Смарагд ждёт от тебя совсем иного. Открытости, раскаяния. Забвения зла. Только тогда Мудрые смогут помочь всем нам – и себе, и тебе, и мне.
– Ты же говорил, что я Мудрым совсем неинтересна! Что им нужен дхусс!
– Совершенно верно. Им нужен дхусс. Но они не откажутся взглянуть и на тебя, хотя бы для того, чтобы понять, чем ты заинтересовала меня.
Ну что ж. Пусть попробуют. Урок дхусса я запомнила. И прошлой ошибки не повторю.
Энсалли окружало кольцо невысоких стен, вытесанных из сахарно-белых каменных глыб, всё это и впрямь настолько напоминало сахарную голову, что так и тянуло лизнуть. Сама гавань могла бы показаться пустой – лишь несколько корабликов, очень напоминавших тот, что маги Навсиная сожгли на переправе Рорха. На пирсе Алиедора разглядела кучку ноори в белом и зелёном – точь-в-точь как в видении.
Ну что, Гончая, покажем, что не лыком шита?
– Протяни, пожалуйста, руки, – мягко сказал Роллэ. – Это необходимо… обычное дело у Мудрых.
Верёвка? Обычное грубое вервие, прихваченное, скорее всего, прямо здесь, на корабле? А как же те мягкие кандалы, что она видела в том приснопамятном сне?
Постой, подруга, откуда они могли взяться?! Ноори, как и ты, побывали в руках магов Державы, Роллэ лишился посоха, Фереальв – мечей. Да, никуда не денетесь, господа ноори. За неимением гербовой пишите на простой.
Она не сопротивлялась, пока Роллэ тщательно связывал ей руки и ноги так, что Алиедора могла делать только совсем-совсем мелкие шажки. Фереальв проделал то же самое с молчаливым, поворачивающимся, словно кукла, дхуссом.
Алиедора заметила, что команда кораблём уже не управляла – вся куда-то подевалась с верхней палубы. Судно словно вёл на верёвочке незримый великан.
– А, заметила? Могущество ноори здесь, на Смарагде, поистине велико, – не преминул похвастаться Роллэ. – Да, нас ведут к пирсу. Потом сюда поднимутся Мудрые. Все вместе мы отправимся к башне Затмений.
Алиедора молча кивнула, стараясь успокоить начавшее яростно биться сердце. Сейчас, сейчас, сейчас. Пусть думают, что она надёжно связана, покорна, раздавлена.
Управляемый невидимой силой корабль, словно влитой, замер у пирса. Никто не перекидывал сходен и канатов, никто не озаботился пришвартоваться – Роллэ просто толкнул Алиедору, ту плавно подхватило и осторожно опустило на доски пирса, прямо в окружение шести Наблюдающих – точь-в-точь как оно было в видении. Рядом стояли ещё четверо магов с вычурными резными посохами.
Навстречу Роллэ шагнул очень высокий, смуглый ноори с совершенно белыми волосами, спускавшимися до плеч сплошной волной. Бело-зелёным одеянием он ничем не отличался от прочих, кроме маски, скрывавшей верх лица; никто ему и не кланялся, но Алиедоре хватило одного взгляда.
Камень и сталь. Сила, укрытая до поры до времени фальшивой плотью. Кем по-настоящему мог обернуться этот Мудрый?
На пленников он даже не взглянул.
Алиедору недвусмысленно толкнули в спину, мол, давай.
Она не оглядывалась. Сейчас, вот сейчас Тёрн отдаст приказ – и она…
Кто-то из ноори предостерегающе крикнул. Алиедора оглянулась.
Прямо у причала вода забурлила, на поверхности лопались пузыри. Вокруг растекался до боли знакомый кисло-металлический запах.
– Гниль! – вырвалось у неё. Как бы то ни было, в плену или не в плену, умирать Алиедора не собиралась.
– Это не Гниль, – услыхала она голос дхусса. Как всегда спокойный и сдержанный, словно и не были они оба в руках тех самых Мудрых, от кого так долго и почти успешно пытались спастись.
– Добро пожаловать на Смарагд, Мелли, – усмехнулся Тёрн.
Над поверхностью показалась голова, копна мокрых волос, лицо – лицо обыкновенной девочки лет восьми, ничем не примечательное, каких десяток в любой деревне. Она не то плыла всю дорогу, не то шла по дну, не нуждаясь ни в отдыхе, ни в еде, ни даже в воздухе – иначе дозорные-ноори заметили бы её гораздо раньше.
Бледные и худые руки ухватились за поперечные брусья под пирсом, девочка одним рывком подтянулась – и оказалась совсем рядом. Во всё том же бедном крестьянском платьице, сейчас плотно прилипшем к совсем ещё детскому телу. Мелли ничуть не походила на то страшилище, что – по рассказу дхусса – явилось ему в крепости Ордена Гидры. Просто мокрый и наверняка замёрзший ребёнок.
