Отвернулся — только полы плаща взлетели крыльями.
Двое зомби решительно, но не грубо подняли Дигвила, поставили на ноги. С него сняли цепи.
До самых ворот Некрополиса его вели по улицам, а не подземными тоннелями. И благородный дон Деррано, забыв обо всём, крутил головой, точно тёмная деревенщина, впервые попавшая в замок владетельного сенора.
Широкие улицы, мощённые камнем. Никаких тебе сточных канав, никаких сходящихся над головой крыш, таких, что соседи напротив могли пожать друг другу руки, просто высунувшись из окон. Да и сами окна — большие, застеклённые; в Долье умели делать небольшие стеклянные пластинки или кругляши, никак не здоровенные пласты с добрый воинский щит, как здесь. Некрополис словно пришёл из совсем других времён — впрочем, и неудивительно, подумал Дигвил, если у тебя сколько угодно покорных бессловесных рабов, не знающих, что такое «мятеж».
…Мастер и впрямь не нарушил данного слова. Дигвила вывели из города, после чего сопровождавшие его неживые стражи равнодушно повернулись к нему спиной и зашагали прочь. Приказ исполнен, до остального им дела нет.
Одежду Дигвилу оставили, но больше — ничего. Ни хлеба, ни огнива, ни ножа. Ничего, кроме голых рук. Иди, благородный наследник сенорства Деррано, иди и выживай как хочешь.
Дигвил постоял, глядя то на юг, то на запад. Дорог в Некрополисе он не знал — как и никто другой из живших в Свободных королевствах. Оставалось одно — идти, следуя за солнцем.
Куда повернуть? Кратким ли путём к дому, прямиком на закат? Небось не зря тщился отсоветовать ему это Мастер Смерти, небось уж не зря. Хотя… какое-то время Дигвил колебался, а затем, вдруг решившись, сам неожиданно для себя повернул на юг, подчиняясь невесть откуда явившейся уверенности.
Нет, не врал ему бритоголовый адепт, не врал. Желай того Некрополис — и впрямь никуда бы не ушёл Дигвил, скрутили бы его прямо там, стоило только отвернуться вздумавшей сохранить ему жизнь Алиедоре. «И ведь правда, — терзался дон Деррано, шагая по обочине широкой, тщательно расчищенной от снега дороги, — что сильнее правды оружия порой и не придумаешь. Вот вернёшься ты, молодой дон Дигвил, домой (если вернёшься); что тогда рассказывать станешь? Будешь врать, что бежал, сотню стражей перебив-раскидав? Зубами решётки в остроге перегрызя? Или скажешь правду — мол, пообещали отпустить и отпустили? Припасов, правда, на дорогу не дали, гады такие. Но всё равно — отпустили, нелюдь некромансеровская, отпустили, зомбей погонщики. Что тогда люди думать станут?»
Дигвил шёл до самого вечера. Счастье ещё, что мороза не было, стояло безветрие, и тихий, совсем дольинский снежок сеял из низких туч. Дигвила обгоняли конные, обгоняли сани; многие на него косились, а ближе к темноте, когда он уже всерьёз думал, как уломать сторожа-зомби на почтовой станции, одни из проезжавших саней остановились.
— Эй, — отбросив полог, из саней поднялся дородный негоциант с массивной цепью и цеховым медальоном на шее. — Постой, дольинец.
Дигвил так и замер. Хорошо ещё, рот не раскрыл.
— Это тебя по городу вели, а потом за воротами отпустили?
Никакого почтения. Ни должного обращения низкорождённого к благородному, ничего.
— Держи. — Купец, похоже, не ожидал ответа. Просто протянул Дигвилу небольшой, туго набитый мешок. — Я так мню, тебя домой отпустили?
Дигвил кивнул. Слов по-прежнему не находилось.
— Оно и видно, ты и одет не по-нашему, и себя по-иному держишь, — ухмыльнулся торговец. — Чай, домой идёшь? Только кружным путём? И пра-ально, я так мню. Ступай этим трактом, никуда не сворачивая, — он тебя к самой границе и выведет. Ну а там уж как повезёт, за големов навсинайских мы не ответчики. И не бойся у людей дорожных помощь спрашивать. Все поймут, что Мастера доброй волей тебя отпустили.
— А сбежать я не мог? — только и вымолвил Дигвил.
Купец расхохотался, от души, запрокидывая бородищу и уперев руки в боки.
— Сам сбежать, ха-ха-ха, ну, насмешил, ну, уморил! Сбежать, уо-хо-хо! От Мастеров не убегают, дольинец. Только если они сами отпускают. Ну а кого Мастера отпустили, тому бояться нечего… если на рожон не лезть.
— А это куда?
— К стражам не подходи, — отсмеявшись, уже всерьёз посоветовал купец. — Они слов не понимают. К людям… подходи, но с разбором. Лучше всего — на большаке, кто не затрапезный. Негоцианты у нас с понятием. А вот кто пашет, он да, может и руки скрутить да местному Мастеру на зомбирование сдать, рассчитывая хоть какого, а прислужника получить. Так что смотри, дольинец, без разбору в дома не суйся, дороги держись, почтовых станций особенно. Спросят — мол, откуда? — отвечай правдиво. Из Долье, мол, Мастера отпустили, домой возвращаюсь. Спросят — мол, а что делать станешь? — говори, скажу всю правду, как здесь своими глазами увидел, не совру. Тогда, может, всё и обойдётся.
— С-спасибо… — выдавил молодой дон.
— Не за что, — величественно кивнул купец. — Эх, вы, неразумные! Нашли с кем связаться, у кого защиты просить — у Навсиная! Это ж первые лиходеи во всём мире, всё под себя гребут, землю роют да просеивают, Камни Магии ищут. От них все и беды. И Гниль та же. Её тоже бойся, дольинец. Мастера бдят как могут, но коли прорвётся где — ох, беда-а-а… — Купец покрутил головой. — Ну, бывай, человече. Зла к таким, как ты, у нас в Некрополисе нету. Своей дорогой ступай да головой думай. Глядишь, и надумаешь чего.
А подвезти на санях и не предложил даже — Дигвил смотрел вслед скрывшейся тройке негоцианта. Так далеко доброта у местных не распространялась. Раз Мастера отпустили — то пусть себе идёт, можно и подмогнуть. А веления на сани сажать — не было. Потому как иначе на санях бы его и везли.
Что ж, и на том спасибо. Глянем, чем человек добрый поделился…
Добрый человек поделился с Дигвилом копчёным мясом, сухарями, огнивом и коробочкой трута, сушёными же яблоками, солью и небольшим, в пол-ладони, ножиком. Обнаружив последнее, Дигвил хмыкнул. Ага, так я и поверил, что это простой купец был. Что ж, спасибо вам, Мастера. А уж что я дома стану рассказывать — когда доберусь, — не ваша забота.
Наскоро закусив небольшим куском мяса (надо растягивать запас!), Дигвил зашагал дальше.
* * *
Велик и обилен Некрополис. Это тебе не Долье, где каждую деревню знаешь, словно собственный наследный замок. Дигвил неуклонно следовал совету «купца», держался наезженного тракта да не забывал смотреть по сторонам. В селения он не заходил, почтовых станций, правда, не избегал, и это оказалось правильно — а что же, ночевать в открытом поле зимой?
На станциях хоть и косились, но, в общем, не обижали. Смотрители, похоже, всё понимали с первого взгляда. Да, не наш человек. Но раз идёт — значит, так надо. А не надо — так Мастера мигнут, и всё по-другому станет.
Нет, кормить его никто не кормил. И о помощи гордый дон Деррано просить, конечно же, не мог. Полученный невдалеке от ворот столицы мешочек почти опустел, Дигвил растягивал запасы как мог, однако и они закончились, когда до границы с Навсинаем было ещё далеко.
