Утро вечера мудренее. Мудренее. Почему так не по-русски сказано? Мудренее в смысле — мудрее? Или мудренее в смысле — заумней? Я, кажется, запуталась в словах. Сегодняшнее утро… нет, не умнее и не глупее вчерашнего вечера. Оно просто чужое. Словно всю ночь, пока я спала, прибитая несчастьем с Илонкой и бутылкой коньяку, какой-то старательный дворник с метлой и скребком методично бродил по моей жизни и чистил, чистил, чистил…
Светочка встала, самостоятельно нашла умывальню и кухню, без истерик и обмороков умылась и поставила чайник. Выпила чашку кофе с бутербродом, пожелала доброго утра жизнерадостному таракану, куда-то спешившему по стене. Проглядела стоявшие на полке книги и даже полистала "Трех мушкетеров". Немного поколебалась, но достала бабушкину плетеную шкатулку, забралась с ногами на кровать и принялась вязать что-то непонятно-круглое, часто меняя цвета клубков.
К половине третьего, когда примчался взмыленный и грязный Саша, Светочка была совершенно готова к новой жизни.
Глава шестая
САША
Все утро Саша был настолько занят своими мыслями, что даже ни разу не поссорился с матерью. Он, как заведенный, таскал тюки, разбирал и заносил в дом садовые скамейки, грузил банки с огурцами, помидорами и вареньем и, увлекшись, чуть не отдавил себе ногу газовым баллоном. Но не раскричался, как обычно, а только тихо выматерился и покатил баллон дальше, в сарай.
В городе все происходило в обратном порядке. Те же банки, тюки и коробки, но уже — на седьмой этаж. И все так же молча и методично.
Раиса Георгиевна так растрогалась, что после Сашиного вопроса, не сдает ли кто из знакомых квартиру, не только не раскричалась о выкинутых на ветер деньгах, а, совсем наоборот — немедленно начала обзванивать подружек. И уже через пятнадцать минут выяснилось, что Сашина дальняя родственница тетя Нина, оказывается, давно горит желанием сдать свою однокомнатную квартиру кому-нибудь из приличных непьющих знакомых. Саша клятвенно гарантировал непьющесть съемщика, взял у тети Нины адрес, а у матери сверток с котлетами и банку огурцов и уехал в общагу.
Света сидела на его кровати, уютно устроившись с ногами, и вязала что-то кругло-пестрое. При виде Саши она улыбнулась и сказала:
— Я взяла на себя смелость и почистила картошки.
Саше захотелось немедленно и громко спеть что-нибудь очень жизнеутверждающее. Покопавшись в своем скромном репертуаре, он обнаружил лишь мещанское "У самовара я и моя Маша", петь не решился и лишь глубоко и счастливо вздохнул и сообщил, что принес котлет и огурцов.
— Молодец! — одобрительно заметила Света. В ней почти не осталось ничего от принцессы на горошине. Обыкновенная девчонка, вон, картошку чистит, вязать умеет…
— А я квартиру нашел!
— Правда? — обрадовалась Света. Честное слово — обрадовалась!
— Да. Через полтора часа встречаемся на «Приморской» с хозяйкой. Вот адрес. — Саша протянул бумажку.
— Самойлов, ты что — издеваешься? — спросила Света, взглянув на бумажку, от негодования снова называя Сашу по фамилии.
— Я? Почему издеваюсь? — Света протянула бумажку назад. — Что тебе не нравится? Однокомнатная квартира. Это адрес. Улица Беринга, 20, квартира… Что?! — Господи, ведь я же сам это записывал! Как я мог не увидеть…
— Это же ТВОЙ адрес.
Саша упал на стул и посмотрел перед собой бешеными глазами.
— Ну все, Светило. — Саша тоже забыл про уговор. — Это, по-моему, не просто судьба, это что-то большее. — Он помолчал немного, а потом задумчиво спросил ни к селу ни к городу:
— Интересно, в этой квартире тоже не будет колонки?
Колонка была. А квартира совершенно не походила на ту, которую они оставили в Сашином мире. То есть дом, этаж, все совпадало. Но внутри — ничего общего.
— А я так надеялся найти здесь оставленную бутылочку… — протянул Саша, открывая холодильник.
— Ты что — алкоголик? — с интересом спросила Света.
— Нет. Я — в меру пьющий русский мужик.
— По европейским меркам это означает, что у тебя вторая стадия алкоголизма, — небрежно заметила Света, обходя квартиру. — И сколько стоит этот однокомнатный шедевр?
— Неважно, — ответил Саша. — Давай-ка с тобой лучше чаю попьем. И обсудим, что нам дальше делать.
— Нам?
— Светка, ты, кажется, согласилась мне помогать? — укоризненно посмотрел на нее Саша. — Так?
— А-а, ты в этом смысле…
— И в этом, и в другом. На самом деле, не мешало бы подумать… — Нет, об этом я пока думать не в силах. Не получается никак. Казалось бы: вот она, вожделенная твоя Света Жукова, вот квартира, которую ты для нее снял. Ну, и..? Положение человека, который принес-таки возлюбленную на край света, сел с ней рядышком, ножки свесив, и не знает, чего дальше делать. Потому что возлюбленная, хоть и не возражала против края света, но теперь смотрит строго и сама на шею не кидается. Ладно, потом разберемся. Саша махнул рукой и повторил уже вслух:
— Ладно, потом…
Света прошлась по всей квартире и села напротив Саши.
— Я готова тебя слушать. Зови на подвиги, друг. — Нужно быть полным идиотом, чтобы в это поверить. Чужой дом, чужие вещи, как жить дальше, может, ей просто в душ хочется, у нее и вещей всего — сумка, та, что через плечо, а я ей голову всякой ерундой забиваю… Саша с трудом взял себя в руки, представил, что он по-прежнему капитан Самойлов, и строго сказал:
— Так. Насколько я помню, мы остановились на том, что нам нужно разыскать этого ребенка.
— Да? Мы на этом остановились? — удивилась Света.
— На этом. А тебе кажется, на чем-то другом?
— Мне кажется, мы остановились на том, что вся эта затея — дело совершенно безнадежное!
За стеной кто-то принялся бодро наигрывать гаммы.
— Как славно. И музыка есть, — заметила Света.
— Не отвлекайся. Я думаю, нужно искать ребенка или хоть какое-то о нем упоминание. — Саша задумчиво потер переносицу. — Здесь нам, конечно, здорово помог бы Валерка Дрягин. Но только после того, как мы выясним у Поплавского… Слушай, ты можешь поговорить со своим доктором по душам? Он к тебе, кажется, хорошо относится.
— Могу. А о чем?
— Ну, как — о чем? О детях…
— Ой, Саш, я не знаю… Ну, как я ему это объясню?
— Товарищ Жукова! — строго нахмурился Саша. — Выполняйте задание!
Света нехотя встала и побрела к телефону. Саша видел, как она набирает номер, просит Игоря Валерьевича, благодарит, вешает трубку, набирает другой…
— Алло? Игорь Валерьевич? Добрый день. Это… да, вы меня узнали? Спасибо. Игорь Валерьевич, вы не могли бы… — Ну почему она так неуверенно разговаривает? Хотя им, женщинам, виднее, как добиваться своего. — Мне нужно с вами поговорить. Что? Нет, я не собиралась… Что? Что?! Спасибо, я вам перезвоню потом. До свидания.
