— М-м… Как у вас все просто: как у Агаты Кристи прямо! Но в жизни-то не так все! Ответ короткий: нет, не мог! Не мог я сделать этого!
— Но «Витамин Ю» посильнее «Витамина С»?!
— Да. Примерно в десять тысяч раз. Не только в силе дело. Он качественно другой. Как счеты и компьютер.
— Так что же?
— Вы смешной! Я вышел из «Химбиофизики» в том, что на мне надето. Вдобавок обожженный. Пришел к Сережке и — сюда… Не домой же мне идти-то было! Я как задумывал: домашние мои не знали ничего. Они приняли мою смерть за чистую монету. Иначе было бы нельзя: они были бы неискренни на похоронах, понятно? И чекисты сели бы опять на хвост. Жестоко? Да, согласен. Но иного не было дано. Придя к Навроде, я решил: чуть отдышусь и утяну сюда всех остальных своих. Чтоб утянуть, мне нужен был новый «Витамин». Но ведь его не сделаешь в три дня на верстаке. Я занялся лабораторией, оборудованием. Да, денег — море, денег мы не жалели. Но ведь купить прибор, установить, включить… Один прибор! А мне-то нужно больше сотни! Установить их, подключить! А ведь еще станки, оснастка! Макетный стенд, виварий… Химоборудование. Работали по двадцать — двадцать два часа… Практически не спали. А тут мне говорят: твоя жена там отравилась. Во! Какое настроение у меня, вы как считаете? Я принял все за чистую монету, конечно: что это «Витамин С» работает в руках Иванникова и Чудных, мне и в голову не могло прийти: ведь я уверен был, что «Витамин С» погорел…
— Ну, а архив?
— Архив — отдельная статья. Потом вернемся и к архиву… Я говорю вам о другом, о «Витамине Ю»… Жена погибла. 19 июля. Я убит. Теперь уже, можно сказать, буквально. В начале августа я снова приступил к работе. И еле-еле — к октябрю уже — прибор работать начал — через пень колоду. Едва дышал сначала. И тут удар: дочь, внук. Оля. Коля, — Грамов замолчал, переживая еще раз случившееся. — Я мог предположить, что Софья кончит жизнь самоубийством. Мог! Но Оля с Коленькой? Вот только тут меня ударило: да это ж ГБ! А если так, то кто же следующий? Настенька, Марина… Проверка. Так и есть. А «Витамин» мой, новый, еле пашет! Что делать? Начал я «подкручивать» вас всех…
— Подкручивать?
— Ну да. Чтобы с толку сбить, запутать, время выиграть. Они же, кагебешники, придумали, что это я являюсь, призрак мой… Так, хорошо! Я дую в ту же дудку. Не просто призрак, а уж точно я! Вещаю. Вспоминаю детство. Убеждаю. Философию гоню. Они вам предсказали брак ваш через месяц… Ну хорошо. А я его исполню, постараюсь! Не кисло ль будет? Будет. Будет кисло. И я к тому гоню. Они вам: «а». А я вам: «бе» и «в» и — до абсурда. А что я иное мог? Прибор мой тогда еле-еле генерил… Бывало, что я гнал свою «трансляцию», лучом сев прямо на луч «Витамина С» — мощного, как бы сказать, но глупого. Из-за спины, буквально за спиною гебешников работал. Понимаете? Они бьют как бы, посылают мяч, дают подачу мощную, а я ее только слегка подкручиваю. Эффект потрясный. Все в отпаде. У вас глаза на лоб: ну, значит, «форзи» эти… И в Министерстве безопасности глаза на лоб: хотели просто суицид, а прет фантазия там, философия. Откуда, что? Они ведь растерялись, бляди. И я отнял у них пять дней… Вот только тут, совсем уж перед вашей свадьбой, я вышел на рассчитанный режим: «Витамин Ю» запахал во всю мощь.
— А свадьба…
— Тут отдельный разговор. Вас, Саша, я «подключил» не от хорошей жизни. Вам поручили вести это дело, и мне, конечно, было всего проще запутать в этой каше вас, и только вас. Немного о любви. У Марины был роман. Я знал о нем. Виталий, нынешний муж Марины. Он, кстати, тоже здесь, вы, может, с ним подружитесь. Виталий очень дельный человек, но он художник, рохля, знаете. А тут весь счет шел на часы. Мне нужен был серьезный человек, опытный боец, защитник. Вы сразу мне понравились, и я вас подключил. Попутно «заблокировав», естественно, Виталия и вашу жену, Ирину. Виталий накануне похорон Оли и Коли улетел в Париж внезапно, «пригласили поработать на пару месяцев»… Ваша же семья узнала, что вы на ответственном задании и полностью секретном: в Средней Азии, с Меркуловым, на границе с Афганом, Московская застава, дела с наркотиками и т. д. Вы даже ей звонили все это время, раз три в месяц, но вы о том не знаете, не помните. Предвосхищая ваш вопрос, скажу, что с ними все в порядке. Они ни в чем не нуждаются, как вы понимаете. А если женщины не нуждаются ни в чем, то их нетрудно убедить во многом, и даже вовсе без услуг различных «Витаминов»… Это я шучу, схамил, согласен: Ира не такая. Так вот. Лишь перед самой вашей «свадьбой», так сказать, прибор мой заработал во всю мощь. И то мне удалось с трудом навесить табу на всех имеющих отношение к свадьбе, что вы холосты, а Марина не «изменяет», что ли, Виталию. Это был, я скажу вам, самый отчаянный, самый рисковый момент во всем деле. И тут я имею в виду, конечно, не подмену документов, паспортов, то-се там, загс и прочее… А я имею в виду невиданно широкий круг людей, которых нам пришлось дурачить. Все записи на свадьбе за столом мы контролировали. Вашу свадьбу одновременно «вели», так сказать, шестнадцать человек, и в том числе я вместе с Сержем…
— А-а-а! Вот откуда он знал свадебные разговоры наизусть!
— Конечно. Он не удержался, выпендрился перед вами, знаю. За это отругал его — еще тогда. А он мне: пусть подумает немного! Но это адова была работа, господа: ну никого не пропустить, а тут ведь родственники, сослуживцы, старые друзья… Вот только тут, на этом месте, я в полной мере оценил возможности и гибкость «Витамина Ю»!
— Так тут бы и отнять бы «Витамин С» у чекистов, разметать весь их отдел по Кочкам!
— Ну нет! Не так-то просто! Останутся ведь документы. Свидетельство о чуде — «Витамине С». Зачем? Не надо! Покружить, запутать их вконец. Вот папуас, представьте, получил ружье. Пять раз с ним поохотился. И осознал. А туг ружье украли. Эка жалость! Умру, но новое ружье достану! Верно ведь? А есть другое. Папуас достал ружье. Два раза выстрелил — отлично! Вот это да! А третий раз: бах в тигра! А упала теща. Четвертый: бух в слона, а вышло в ногу самому себе…
— Или руку, левую, по локоть…
— Да-да, вот именно! Так вот, когда такое, весьма хреновое, опасное ружье исчезнет, что скажет папуас? Да слава Богу! Черт с ним! Возьму-ка лук я, пусть не так он сильно бьет, но без сюрпризов. Мы, знаете, с Шабашиным учились…
— В одном классе.
— Да, знаете, вижу… Так вот: он специалист в разведке, право слово. Разведка — дело тонкое. И психология. Переиграть — не просто бить-крушить, милейший…
— Постойте-ка! — Турецкий вдруг вскочил. — Я понял все, но есть и неувязка! Откуда к Марине поступила информация, что Коленьку отец подушкой задушил, то есть вы и задушили — покойный А. Н. Грамов?
— Отвечу. Эта информация шла от меня. Я лично эту мысль спроецировал на нее.
— Но это неправда, зачем?
— Затем, чтоб вы немного встрепенулись! Чтоб взяли верный след… И чтобы сами, в качестве следователя, начали тревожить группу Невельского. Чтоб на себя немного силы отвлекли. Тем самым мне позволив чуть передохнуть. И вы, отдам вам должное, взялись, схватили этот след, и Ефимы-а на свадьбе вы прижали. Я тогда обрадовался. Но он вам «пулю» слил, наивную, дрянную… Я весь напрягся тогда, помню: ну же, ну же! Нет! Вы ее, дрожайший, съели, проглотили. И только уж потом, в декабре, когда это уже уплыло все и потеряло актуальность…
